— Не отставай.

И что это было? Прижав руки к щекам, помотала головой, чтобы сбросить наваждение. В джинсах стало неуютно, в животе свернулся тугой узел, который по-хорошему следовало бы развязать одним очень приятным, и естественным путём. Но обстоятельства...

Ошарашенная эмоциями и собственными желаниями, я даже не сразу заметила как изменился цвет ручья на лазоревый. Со стороны нашей тропинки кустов почти не было, а вот берег напротив утопал в зелени невысоких деревьев и чахлых кустов. Через несколько минут раздался новый шум падающей воды.

— Водопад Хавасу, — подсказал Кейн. — Иди сюда, — он подозвал меня поближе и, показав вниз, улыбнулся: — ну что, ты меня уже простила?

— Да давно уже, — отмахнулась я, разглядывая маленькие бассейны под водопадом, в которых плескались туристы. — Я, вообще, не умею долго обижаться. Так что тебе очень повезло с женой.

— Правда простила? — удивлённо протянул он.

— А? — до меня дошёл смысл слов. Вот же чёрт, ну кто тянул меня за язык?.. — В общем, да. Простила, но это не значит, что мы теперь счастливые молодожёны, — погрозила я кулаком. — Брак почти фиктивный, не обольщайся. Я всё ещё намерена развестись через одиннадцать месяцев и две недели.

— Почти фиктивный? — муж сделал шаг вперёд, оказываясь передо мной. — Что это значит?

— Ну, мы же должны выполнять супружеские обязанности, — прошептала я краснея. — В настоящем фиктивном браке этого нет. Так что у нас он — почти фиктивный.

— Или почти настоящий, — поправил Кейн, отходя и улыбаясь. У него даже глаза смеялись.

— Можно и так сказать, — кивнула я, обходя его по дуге. — Но это ничего не значит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, — охотно подтвердил он с сарказмом в голосе. — Совсем ничего не значит. Пошли дальше.

Снизу послышались счастливые голоса и смех. Вздохнув, я сунула руки в карманы и пошла за Кейном. Не буду признаваться, что хочется купаться. Не буду, и всё. Через несколько шагов, муж замер и обернулся:

— Хочешь спустимся?

— А можно? — я даже не сразу поверила в такую удачу. Он же не умеет читать мысли, верно? Или умеет?..

— Можно, но если ты будешь только вздыхать, то ничего не увидишь. Как я узнаю, чего тебе хочется, если ты всё время молчишь? Всё время приходиться иди наощупь.

— Ну, — замешкалась я, — мне и в голову это не приходило.

— Мне вот интересно, — Кейн подошёл и нахмурившись, заглянул в глаза: — ты кем меня видишь? Монстром, извергом? Лиз, серьёзно, я же не просто так купальник тебе положил. Или ты притворяешься, что тебе всё понятно?

— Чего обзываешься? — я отошла на два шага, и бросила новый взгляд вниз.

— Просто невероятная логика, — качнул головой муж. — Я же и слова тебе не сказал плохого.

— Ты намекнул, что я глупая, — бросила с вызовом.

— Я никогда не намекаю, — он устало потёр лицо и, выдохнув, прислонился спиной к камню: — запомни это раз и навсегда. Я всегда говорю прямо, чего жду и от тебя. Это существенно упростит мне жизнь.

— Что, так сложно просто сказать: Лиза мы идём к водопаду, где можно будет искупаться?! — негодовала я, злясь на свой длинный язык.

— Я хотел сделать сюрприз, — развёл он руками. — А чего ты злишься-то?

— Да ничего! — ответила в сердцах, и отвернулась. — Сказал бы прямо, так я хотя бы купальник взяла.

— Так ты злишься на меня, потому что сама оставила его в домике? — рассмеялся в голос Кейн. — Как ребёнок, честное слово, мне иногда кажется, что я в детский сад забрёл нечаянно, а не женился на взрослом человеке.

Распахнув глаза, я обернулась, не веря своим ушам. Это я-то веду себя по-детски?! Сжав руки в кулаки, отчеканила шаг и подошла вплотную склонившись:

— Я. Не. Ребёнок.

— Самый настоящий, — покатился он со смеху. — Ты посмотри как пыхтишь от возмущения.

— Не ребёнок! — выкрикнула отчаянно, кусая губу.

— Ребёнок, — уже спокойно повторил Кейн, и приблизил своё лицо к моему, выдыхая в губы: — ре-бё-нок.

— Нет.

Получилось слабовато, но мне было всё равно. Его губы были слишком близко, рвавшаяся наружу мысль, так и осталась где-то в глубине мозга.

— Докажи, — снова выдохнул он, опуская взгляд и, следя за движением моих губ.

Мои пальцы вцепились в его кофту, дыхание сбилось лишь на секунду, когда я поцеловала мужа, впечатав свой рот в его. Зло и грубо. Одновременно натягивая ткань джемпера и вжимаясь в его грудь. Когда воздуха перестало хватать, я отодвинулась тяжело дыша:

— Доказала?

Глаза Кейна потемнели, но он хитро улыбнулся и кивнул:

— Да. Но не то, что хотела. Пошли купаться.

Дьявол.

А ведь мне теперь совсем неудобно идти. Хлопнув с досады по лбу, прикусила язык и пошла следом — нам нужно было спуститься. Так что моим вниманием всецело завладела тропинка. А Кейну будто было всё равно, он даже насвистывать начал, какой-то очень простой и прилипчивый мотив.

Когда мы спустились, он провёл меня на тонкую полоску земли между двумя бассейнами и, сбросив рюкзак, вытащил тонкий коврик.

— Садись.

Послушно опустившись, я прикрыла глаза и принюхалась: запах воды был просто одуряющим. Тихий плеск соседок, шум падающей воды и стрекот насекомых уносили в воспоминания. Последний раз я так отдыхала с мамой и Ромой, когда мелких и в помине не было. Точнее, мама уже была беременна Вовкой, но не догадывалась об этом. Это был первый уик энд после ареста Бориса.

В памяти вспыхнули синие глаза, и наглая ухмылка моего кошмара. Даже треклятая серёжка отпечаталась в памяти. Вздрогнув, открыла глаза и едва не закричала: лицо Кейна было прямо напротив моего. Я не сразу поняла, что это уже муж, а не Борис.

Надо успокоиться.

Я обхватила колени руками и сжала пальцы в замок: дядя мёртв, и больше никогда не сможет причинить нам вред. Никогда.

Фух.

— Ты чего? — рука Кейна опустилась на мой лоб. — Испарина. Что случилось, Лиз?

— Ничего. Просто вспомнилось кое-что. Ты... напоминаешь мне одного человека, которого я хотела бы никогда не знать.

— Вот как, — он упал рядом и отвернулся. — И чем же насолил тебе тот человек?

— Он... а, знаешь, неважно, — бравируя, улыбнулась. — Нельзя позволять даже воспоминаниям портить мне жизнь. Забудь. Так как мы будем купаться, если купальник я оставила в деревне?

— Для этого у тебя есть я, — он изобразил барабанную дробь, и вытащил из рюкзака купальник.

Он другой. Кейн не они.

Не они.

Пока муж держал полотенце, быстро переоделась и села подъедать остатки божественных роллов. Когда последний кусочек исчез, над головой послышался вздох:

— Лиз, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Сказать? Что? — я удивлённо повернулась, скользя взглядом по тренированным ногам с кучей мелких кудряшек на икрах.

— Например, — начал отстранённо муж, — почему ты не доверяешь мужчинам, кроме тех, что значатся твоими друзьями. Или, почему ты держишь в доме целый арсенал и потратила несколько миллионов на защиту дома, где из драгоценностей только подвеска, что тебе подарил Джон. Разбитую вазу не берём в расчёт, — отмахнулся он от моей попытки сказать. — О том, что она стоит больше трёх миллионов знают только коллекционеры. Я бы хотел знать, для чего тебе оружие на кухне, если вся коллекция собрана в подвале? У тебя есть причины для твоего... хобби?

— Есть, — глухо ответила я, и поднялась. — Но это не твоё дело, Кейн.

В прыжке с высоты нескольких метров что-то есть. Стоя на краю скалы, я смотрела вниз, понимая, что мой азарт не вполне здоров, как и желание получить адреналиновый кайф. Когда-то Мэттью сказал, что я адреналиновая наркоманка.

Может быть. Психолог утверждал, что подобные желания, как и патологическая недоверчивость людям кроются в моём прошлом.

Сложив руки клином, я оттолкнулась от земли, закрывая от восторга глаза. Сердце забилось чуть быстрее, когда тело вошло в плотную воду. Сотни мелких иголок воткнулись в лицо, но вынырнув, я лишь рассмеялась, поглощённая восторгом. Отфыркивая воду, я посмотрела вверх и махнула приглашающе рукой. В туже секунду, Кейн ласточкой полетел вниз.