Юрий Алексеевич почувствовал, как першит в пересохшем горле — ночь не спал и вторая пачка сигарет на исходе, — остановился, чтоб прикинуть, где ближайшая торговая палатка.

До нее оказалось меньше квартала. Быстрыми шагами Леденев подошел к палатке и встал в очередь ранних посетителей.

Стоять пришлось минут пятнадцать, тяжелых пятнадцать минут, когда видишь, как отходят от стойки счастливцы с пенящимися кружками и, едва добравшись до круглых высоких столов, погружают губы в янтарную жидкость.

Наконец и Юрий Алексеевич вышел из очереди с кружкой в руках.

Он, не отрываясь, залпом выпил несколько глотков, опустил кружку и огляделся. За спиной Юрия Алексеевича спросили:

— Не помешаю?

Он ответил: «Пожалуйста», и рядом с его кружкой встали еще две. Затем показался и их хозяин. Леденев мельком взглянул на него и мысленно ахнул: это был Валерий Николаевич Яковлев.

Поначалу Леденев усомнился. И встреча была уж очень неожиданной: его ищут но всем вокзалам, а он спокойно пьет пиво в центре города. Внешность Яковлева несколько изменилась: щеки и подбородок обросли щетиной, лицо осунулось, под глазами черные круги, а на голове вместо неизменной флотской фуражки с большим козырьком «гамбургского» покроя была мохнатая кепка.

Яковлев Леденева не узнал. Юрий Алексеевич стоял спиной к окнам, да старпом и не глядел на него.

«Вот так встреча! — подумал Леденев, спрятав лицо за кружкой с пивом. — Его надо брать. Но вдруг он вооружен? Затевать стрельбу здесь, в зале, набитом людьми? Нет, так не годится… Но что делать? Пусть пока он выпьет свое пиво».

Когда Яковлев допил свою вторую кружку, он осторожно поставил ее на стол и с высоты своего роста оглядел собравшихся в зале людей. Потом перевел взгляд на пустые кружки, вздохнул, поднял глаза и встретился с внимательно следящими за ним глазами майора.

Леденев напрягся. Несколько секунд старпом с каким-то неуловимым сожалением смотрел ему прямо в глаза, затем отвел их, рослая фигура его поникла и вроде бы разом усохла, что ли…

— Здравствуйте, Валерий Николаевич, — спокойно сказал Леденев. — Вы, оказывается, любитель пива…

Яковлев не ответил и лишь махнул рукой, но Леденев ждал от него первых слов, ему было очень важно это — услышать первые слова.

Пауза затягивалась. Наконец Яковлев выпрямился, легонько оттолкнулся от столика и сказал:

— Ладно… Спасибо, что дали выпить пива. Куда надо следовать? Я готов.

Татьяна Андреевна медленно брела по улицам Поморска. Она шла опустив голову, но ничего не видела под ногами. А ноги как-то сами привели Таню Яковлеву к зданию, в котором работал Юрий Алексеевич Леденев. Она не могла бы объяснить, зачем пришла сюда.

Растерянно оглядываясь, Таня стояла на тротуаре, когда вдруг увидела двух мужчин, подходивших к большим металлическим воротам, закрывавшим вход в арку в середине здания. Глаза Тани расширились: она узнала в одном из них своего мужа. На шаг позади шел Юрий Алексеевич Леденев.

Таня попыталась крикнуть, побежать через улицу. Но неведомые силы приковали ее к месту, и она видела, как те двое подошли к железным воротам. Юрий Алексеевич нажал кнопку, распахнулась калитка. Леденев жестом пригласил Яковлева войти. Старпом нерешительно шагнул за ворота, Юрий Алексеевич вошел следом, и калитка захлопнулась.

К Юрию Алексеевичу подошел дежурный офицер и передал приказание полковника Бирюкова срочно прибыть к нему.

— Прямо сейчас? — спросил Леденев.

— Арестованного приказано доставить тоже.

В приемной полковника дежурный офицер предложил Юрию Алексеевичу пройти в кабинет, а арестованного с конвоирами поместил в комнату, примыкавшую к приемной.

Бирюков разговаривал с человеком средних лет. Едва Леденев показался в дверях, полковник поднялся со стула и направился к нему:

— Входи-входи, Юрий Алексеевич! Вот представляю тебе директора судового ресторана. Товарищ Митрохин, Демьян Кириллович. Работает товарищ Митрохин на теплоходе «Уральские горы».

Бирюков выглядел бодрым, посвежевшим, говорил веселым тоном.

— Когда вы были последний раз в отпуске, Демьян Кириллович? — спросил полковник.

Директор ресторана удивленно заморгал глазами.

— С полгода назад, — ответил он.

— Полгода, — повторил Бирюков. — Что ж, придется вам еще разок отдохнуть… Ну вот что, Демьян Кириллович, поскучайте еще часок.

Директор судового ресторана кивнул.

Василий Пименович позвонил.

— Проводите товарища Митрохина, — сказал он дежурному офицеру, — устройте так, чтоб он отдохнул часок-другой. Вы еще понадобитесь мне, Демьян Кириллович, но немного позднее…

Директор ресторана и сопровождающий его офицер вышли. Бирюков подошел к столу и придвинул к Леденеву пачку «Любительских»!

— Закуривай, майор…

— Спасибо, я — сигареты…

Они оба закурили, помолчали.

— В девять утра появился здесь товарищ Юков, капитан теплохода «Уральские горы», — начал Бирюков. — Просил принять его по важному делу. Ну, поговорили мы с капитаном, интересный он человек…

— А как же приказание спать до одиннадцати, Василий Пименович? — улыбаясь спросил Леденев.

— Так это приказание для вас, — сказал Бирюков, — которое, кстати сказать, ты, дорогой майор, нарушил. Ведь не спал, признавайся?

— Не спал… А лег бы, так и Яковлева в вашей приемной сейчас не было бы.

— Гм… допустим… Этот самый капитан Юков, узнав, какой переполох устроил Корда на его корабле ночью, тотчас же примчался ко мне. Мы с ним знакомы немного…

Василий Пименович замолчал, брезгливо оглядел дымящуюся папиросу, сунул в пепельницу и тщательно загасил окурок.

— Ну и гадость, — сказал он, — накурился так, что уже язык щиплет. Бросать надо, майор.

— Надо, — согласился Леденев и отодвинул от себя пачку с сигаретами.

— Так вот, — продолжал полковник. — Приходит, значит, этот самый Юков, Игорем Александровичем его зовут, и заявляет, что имеет намерение сообщить вам важные сведения. Я насторожился и, признаться, почувствовал легкое разочарование. Думаю, выложит он мне сейчас все, над чем мы ломаем голову, ведь с «Уральских гор» капитан, и завершится операция «Шведская спичка». Шучу, конечно, но нечто подобное в голову мне приходило… И вот капитан рассказывает, что явился к нему второй штурман Нечевин и доложил о странном поведении директора судового ресторана.

— На стоянке в Скагене, — продолжал Василий Пименович, — Митрохин поздно пришел с берега, пытался задобрить штурмана Нечевина, просил, чтоб он не докладывал об опоздании по начальству. Затем Нечевин видел в ресторане «Дары моря», как Митрохин передал неизвестному подозрительному человеку таинственный пакет. Словом, штурман взял на себя роль частного детектива и принялся выслеживать директора ресторана. Собрав, по его мнению, достаточный материал, Нечевин доложил обо всем капитану. Тот выслушал и обещал довести его подозрения до сведения соответствующих инстанций. И вот сегодня утром, узнав про обыск на теплоходе «Уральские горы», капитан тут же отправился к нам… «Может быть, здесь ничего нет, но согласитесь, что я должен был немедленно сообщить вам о подозрениях моего штурмана». Я, конечно, поблагодарил его, попросил никому ни слова не говорить, и Юков ушел.

— И вы послали за директором судового ресторана? — сказал Леденев.

— Точно. Меня заинтересовал пакет, только пакет, ибо все остальное о Митрохине я знал сам. Демьян Кириллович — наш старый работник. Сейчас он на пенсия за выслугу лет, да и со здоровьем у него неважно: в сорок шестом году Митрохина расстреливали бандеровцы. Всадили в грудь очередь из автомата, а он, видишь, живет до сих пор… И тут случилось так, что товарищи из другого отдела вышли на кока с одного из судов нашего пароходства. Подозревали его в махинациях с иностранной валютой. Демьяна Кирилловича и попросили помочь, потолковать по-свойски с парнем. Помоги, мол, Митрохин, по старой памяти. Тогда он и опоздал в Скагене на судно. И в ресторане с тем же коком сидел. А про пакет я не знал. Вот и пригласил Митрохина. Да и из-за тебя тоже.