В битве за торговые пути в Атлантике этой победой была поставлена внушительная точка. После Терре-Нев Рюйтер повернул свои корабли к Голландии. Время не ждало, и эскадра спешила, как только могла. Однако идти кратчайшим путем в Голландию было бы в условиях только что начавшейся войны самоубийством, и Рюйтер, с сожалением, но принял единственное решение — следовать к родным берегам пусть долгим и окружным, но зато самым надежным путем, огибая британские острова с севера. Забив трюмы продовольствием и налившись пресной водой, голландские корабли растворились в безбрежье Атлантического океана.

Пока Михаил Рюйтер штормует вместе со своими соратниками в продуваемых ветрами северных широтах, обратимся к событиям большой политики.

В февральские дни 1665 года Генеральные штаты завершали последние приготовления к неотвратимой схватке со своим скандальным запроливным соседом. Помимо продолжавшегося острого торгового соперничества двух государств на морских дорогах была и еще одна немаловажная причина, провоцировавшая столкновение, — это личная ненависть английского короля Карла Второго к голландцам: он не мог забыть, как в дни его изгнаний они отказались дать ему приют. Столкновение двух великий океанских держав провоцировала и Франция, руководимая хитрой политикой Кольбера, создававшего свой собственный флот и мечтавшего о взаимном уничтожении других. При этом король Людовик Четырнадцатый обещал Голландской республике свою всемерную помощь. Чтобы убедить правителей республики в своей искренности, король заключил Пиринейский трактат с Испанией, где торжественно поклялся отказаться от всех прав на испанские Нидерланды, т. е. на Бельгию. Это означало, однако, что как раз на испанские Нидерланды Людовик и покушается более всего. От голландцев же требовалось лишь в удобный момент пропустить сквозь свои владения французские войска на Бельгию. Формальному объявлению войны между Англией и Голландией предшествовал целый ряд взаимных нападений в отдаленных колониях друг на друга, из которых самым значительным был карательный поход Рюйтера.

В Англии после смерти Кромвеля произошла реставрация монархии. Вступивший на престол король Карл Второй и особенно герцог Йоркский (будущий король Яков Второй), занимавший перед вступлением на престол пост первого лорда адмиралтейства, очень интересовались флотом, видя в нем залог могущества для страны. Королевство приняло флот от республики в прекрасном состоянии. Хотя для усовершенствований в военно-морском искусстве у герцога, весьма ограниченного и упрямого, не хватало способностей, но в области тактики он все же кое-чего достиг. Сомкнутая кильватерная колонна в бейдевинд была признана лучшим боевым порядком. Флот был разделен на 3 эскадры; цвета британского флага (красный, белый и синий) стали отличительными для адмиральских флагов. Улучшилось качество кораблей, артиллерии, лучше стали и команды. Хотя, по мнению, одного из английских историков: «Во флоте были и джентльмены и моряки, но моряки не были джентльменами, а джентльмены не были моряками».

К ужасу англичан, голландская морская торговля так быстро развилась после первой войны, что через десять лет она превысила английскую в пять раз, несмотря на еще более обострившиеся при Карле Втором требования Навигационного акта.

Англия почти открыто готовилась к новой схватке за океаны, которая должна была бы обеспечить ей там полное господство. Адмирал Монк однажды выразился так: «Зачем нам искать особый повод к войне? Мы просто для себя хотим большего от голландской торговли».

Подражая Сципиону Африканскому, Карл Второй в те дни, заканчивая свои речи, неизменно прибавлял:

— Карфаген должен быть разрушен! Голландия должна убраться с океана!

Франция также намеревалась захватить южные земли Голландии.

Партийная борьба в самой Голландии еще более обострилась; оранская партия симпатизировала Англии и старалась усилить армию для борьбы с Францией. Республиканская же партия была на стороне Франции и видела единственное спасение в сильном флоте. Последняя партия, имея в руках торговлю и связанные с ней богатства, получила перевес, благодаря чему, как мы видели, многое делалось для флота. В отличие от прошлой войны, теперь к подготовке к предстоящим боевым действиям на море и в Голландии отнеслись куда более серьезно и продуманно. Основу нового флота составляли ныне корабли специальной постройки. Помимо больших боевых кораблей начали строить и легкие разведывательно-дозорные суда — фрегаты, названные так в честь легких средиземноморских галер, которые издавна использовались для посылок. Значительно улучшилась и подготовка экипажей. Сам флот насчитывал к началу боевых действий 103 корабля всех классов. Главной задачей борьбы на море Генеральные штаты считали разгром и уничтожение английского флота, что обеспечило бы голландцам безопасность на всех торговых путях.

В преддверии больших морских боев было решено поощрить ряд флотоводцев высшими воинскими званиями. Советам адмиралтейств было велено определить трех претендентов на лейтенант-адмиральские звания: одного от Амстердамского, второго от Маасского и третьего от Ост-Фрисландского и Северного адмиралтейств. Вскоре были объявлены результаты голосования. Согласно им, лейтенант-адмиралом от Маасского адмиралтейства стал Егберт Картенаар, от Ост-Фрисландского и Северного — Жан Корнелиц, а от центрального Амстердамского — Рюйтер. Так, в свое отсутствие, герой прошлой войны был возведен в высшую степень начальства морской службы своего Отечества.

В этой связи небезынтересен и несколько пространный текст выписки из повеления о новом звании Рюйтера. Вот что он гласит: «Государственные чины Голландии и Вест-Фрисландии рассудили за благо, по соображению обстоятельств времени, приступить к избранию лейтенант-адмирала наших провинций под ведомством адмиралтейства, существующего в Амстердаме, и поэтому постановляем, зная сами лично и по свидетельству оказанной нам верности, усердия и храбрости, МИХАИЛА ДЕ РЮЙТЕРА, вице-адмирала реченной коллегии, чему он оказал столько доказательств в наших морских воинах. Мы его возводим и утверждаем настоящим в звании лейтенант-адмирала Голландии и Вест-Фрисландии под ведомством сказанного адмиралтейства. Вследствие чего даем ему полную власть, могущество, начальство и пр. преследовать в сем достоинстве наших неприятелей и пр. совокупно с властью, сколько ему возможно будет в плавании по морям и рекам и пр. в полной уверенности и пр. Мы повелеваем всем офицерам, начальству и всякого звания воинским людям, служащим на море и на сухом пути и подчиненным нашей власти признавать реченного ДЕ РЮЙТЕРА за нашего лейтенант-адмирала и оказывать ему почтение, должное ему в сем звании и под наказанием за неуважение. Дано в благополучной Гааге 29 января 1665 года».

Одновременно с присвоением высших званий повышение в чинах получили и многие другие капитаны и офицеры. В преддверии войны правительство стимулировало своих моряков, тех, кому в самом скором времени предстояло пролить кровь среди волн Атлантики.

Пока Рюйтер со своими кораблями добирался домой, был принят и ряд мер для доукомплектования военного флота. К примеру, было запрещено всякое рыболовство, и оставшиеся без работы рыбаки волей-неволей пополнили команды боевых кораблей. С капитанов брали письменные клятвы, что если кто сдаст в плен свой корабль или же уклонится во время боя от схватки, того без всякого суда карать смертью. Помимо всего прочего, было срочно заложено 24 больших корабля и приказано не весь флот разоружать на зиму. Все боеспособные корабли предполагалось снарядить к весне. Во всех голландских адмиралтействах и на всех английских верфях кипела лихорадочная работа.

— Мы вознаграждаем уверенность в храбрецах и возбуждаем боязливых к неустрашимости и подражанию первым! — говорили депутаты Генеральных штатов, выступая перед представителями сословий.