Сегодня сюда привезли осветительные приборы и камеры: группа трезвомыслящих людей готова была бескорыстно отдать свой талант во имя благого дела борьбы с алкоголизмом. Викки была ужасно горда тем, что ее товарищи и коллеги поддержали ее.

— Вот ваш сандвич. Как вы и просили: индейка под майонезом и стакан содовой. — Викки благодарно улыбнулась бармену, с вожделением поглядывая на еду: она целый день ничего не ела, а день был просто сумасшедший.

Девятнадцать часов назад, в пять утра, у нее началась первая репетиция, затем была съемка у Питера Финча, потом она снова вернулась на студию. Во время записи вышла из строя четвертая камера и как назло полетела головка звукозаписывающего устройства, что ужасно разволновало всех.

Несколько чашек кофе и шоколадные батончики, конечно, поддерживали силы в течение дня, но сейчас, в час ночи, она нуждалась в более основательном источнике энергии. Викки посмотрела на толстый ломоть индюшатины, густо покрытый майонезом, и только хотела поднести сандвич ко рту, как на него устремился другой хищный рот — под светлыми усами — и откусил половину.

— Питер! — Она возмущенно толкнула Финча в плечо. — Закажи себе что-нибудь сам! Я и так очень голодная!

— А я, думаешь, нет? — Фотограф нацелился на оставшуюся половину сандвича. — Целый день как белка в колесе! Отсюда еду прямо в Вестчестер на утреннюю съемку. — Заметив режиссера, он крикнул: — Чарли, где я могу устроиться?

Викки схватила Питера за руку слишком поздно: он уже дожевывал ее ужин. Бармен забрал бумажную тарелку с остатками.

Чувствуя, как живот у нее прилипает к позвоночнику, Викки жалобно спросила у режиссера:

— Чарли, у тебя нет еще одного «сникерса»?

Режиссер протянул ей половинку батончика:

— Возьми. Эта штука творит чудеса!

— Чудеса… — устало повторила Викки. Студийный гример уже усадил ее на стул и, отобрав батончик, занялся ее лицом и прической.

Викки попробовала отключиться, забыть на время о суетящихся и громко разговаривающих людях. Ей просто отчаянно захотелось немедленно погрузиться в горячую душистую ванну, а потом, когда нервы немного успокоятся, а тело расслабится, улечься в кровать, накрыться стеганым одеялом, жевать сандвич и попивать маленькими глоточками дымящееся какао, слушая, как потрескивают дрова в камине. Какая неслыханная роскошь!

Кисточка, наносившая на веки тени, заставила ее закрыть глаза. Викки представила себе лучшие минуты сегодняшнего дня — кофе с Дэном Фолкнером. Она постаралась четче восстановить в памяти его облик: седые волосы, моложавое лицо, непринужденная улыбка. Интересно, где он сейчас и чем занимается? Может, решил приготовить ужин другой женщине?

Тяжесть, никак не связанная с физической усталостью, легла ей на плечи.

«Черное бархатное платье с вырезом сзади почти до талии выглядит потрясающе», — думал Дэн, разглядывая со спины изящную фигуру Викки.

Но когда актриса поднялась и вышла на освещенную прожекторами площадку, он заметил, что гримеру не удалось спрятать залегшие под ее глазами тени. В походке и во всех движениях актрисы, несмотря на обычную грациозность, сквозила сильная усталость.

Дэн с трудом усидел на месте — так ему захотелось броситься к Викки, взять ее на руки и унести отсюда, подальше от суеты. Захотелось? Нет, ему это было просто необходимо! Необходимо доказать Викки, что она нужна ему, что его чувства к ней невозможно объяснить одним сексуальным влечением.

Решительный голос мигом превратил ресторан в съемочную площадку:

— Тихо! Приготовились… Мотор!

Дэн с изумлением наблюдал за тем, как преобразилась Виктория Кирклэнд, едва вспыхнул красный огонек камеры. Она словно обрела второе дыхание. Ее голос и движения снова озарились блеском жизни, покоряющим все и вся. Наблюдая за Викки, Дэн чувствовал, что его уважение к ней как к актрисе и человеку растет с каждой минутой. За два часа съемки, во время которых Викки пришлось трижды переодеваться и менять прическу, она ни разу не позволила себе расслабиться.

Работа, которую делала группа, заинтересовала его. «Матери против пьянства за рулем», «Американская ассоциация автомобилистов», Армия спасения и Национальный институт по проблемам алкоголизма сделали ставку на популярность телезвезды Виксен Мэлори — и не просчитались.

Обращаясь к мужской части аудитории, Викки убеждала ее, что человек за рулем даже после рюмки спиртного — камикадзе.

— Только настоящий мужчина способен сказать «нет»… — нашептывал ее полный соблазна голос. — О нет, не мне… — Голубой глаз подмигнул в камеру. — Сказать «нет» рюмке и собутыльникам перед тем, как собраться в дорогу. Твердо помните правило: чтобы оставаться трезвым, нельзя пить больше рюмки крепких напитков, полустакана вина или средней кружки пива в час. А закуску выбирайте белковую — такую, как сыр и мясо; напитки разводите водой или добавляйте в них лед. Если вы выпили лишнего, дайте себе время протрезветь — кофе и холодный душ вам в этом не помогут! Забудьте о спиртном, когда принимаете лекарство, но самое главное — не садитесь за руль в подпитии! Я хочу, чтобы вы оставались со мной! Туда, — Викки ткнула пальчиком вверх, — вы не опоздаете…

После перезаписей и переозвучиваний, когда персонал ресторана заснул за столиками, операторы зевали у камер, а Викки казалась полумертвой несмотря на все усилия гримера, Дэн вместе со всеми обрадовался, услышав наконец крик режиссера:

— Финиш! Всем спасибо! — Чарли Варгас обнял Викки за обнаженные плечи. — Все отлично, детка! Но ты, по-моему, сейчас упадешь. Жуткий день, правда?

— Чарли… — Викки погладила его по худой щеке, — ты даже не представляешь, как я благодарна тебе и всей нашей группе. Я… Я… — Слова застряли у нее в горле.

— Брось, детка, все отлично! Ты всегда можешь на нас положиться. — Посмотрев на часы, Чарли снова стал отдавать распоряжения: — Быстренько собираемся и уходим! Через пять часов все должны быть в студии! — Услышав дружный стон, он рассмеялся: — Ладно, ладно, так уж и быть: через семь часов — и ни минутой позже!

Чувствуя себя в руках Питера Финча тряпичной куклой, Викки позволила фотографу снять ее так, как он считал нужным, и даже нашла в себе силы улыбаться.

Заверив ее в том, что плакаты получатся великолепные, Питер пожелал ей доброй ночи. Поискав гримера, Викки выяснила, что тот в суматохе упаковал и забрал с собой вместе со студийным гардеробом ее брюки, свитер и сапоги. Она в растерянности стояла посреди опустевшего ресторана в черном вечернем платье с открытой спиной и атласных лодочках на шпильках.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — прозвучал знакомый мужской голос, и знакомая сильная рука легла на ее плечо.

— А-а… Мой серебряноголовый рыцарь… — Викки с облегчением вздохнула. — Что скажете, если я попрошу вас приготовить обещанный ужин прямо сейчас?

— Ничего не скажу. Просто усажу вас в мою золотую карету, отвезу домой и приготовлю… завтрак.

— Отлично! Поехали, Дэн Фолкнер. — Она чуть не упала, когда он надел на нее шубу: мех казался ей сейчас тяжелым как бетон.

Золотой каретой оказалось желтое такси, в тепле которого Викки едва не заснула — во всяком случае ее веки стали тяжелее шубы.

— Как вы меня отыскали? — с трудом спросила она, удобно устроив голову на его мягком кашемировом плече.

— Разве не вы сегодня днем посоветовали мне копать глубже? — ласково ответил Дэн. Он погрузил пальцы в ее густые волнистые волосы. — Вы безумно устали! Неужели нельзя было перенести последнюю съемку?

— Нет… — сонно ответила Викки. — Я так рада, что все сумели найти время именно сегодня. Работали бесплатно и за оборудование тоже не платили. Несмотря на поздний час, все вышло удачно.

Дэн наклонился и заглянул ей в лицо.

— Расскажите мне, почему вы так заинтересованы в этой работе?

Викки чувствовала себя слишком усталой, чтобы изображать Виксен и сочинять какую-нибудь невероятную историю.

— Цель организации матерей — убедить людей в том, что садиться за руль пьяным — это играть в поддавки со смертью. Даже глоток спиртного снижает, рассеивает внимание человека, а это может стать причиной катастрофы и чьей-то гибели. — Викки поудобнее устроилась на его плече и продолжала: — Жесткие законы и высокие штрафы не останавливают людей. Вот мы и решили попробовать воздействовать на подсознание. Вдруг да поможет!