Ее пальцы ласково перебирали завитки темных волос, поглаживали его обветренную шею.

— Я буду помнить тебя… — тихо пообещала она. Похоже, подумала Брэнди, что она попала в собственные сети. Но сейчас ей не было до этого никакого дела. Как будто другое существо вселилось в нее, и она не собиралась бороться с ним. Тело требовало наслаждения, которое обещали его губы, руки…

Нежные изгибы ее тела слились с ним как вторая кожа. Ее прикрытые глаза могли смотреть только на его чувственный рот, не замечая нервного зловещего подрагивания мускула на его скуле. Ее дыхание слилось с его, она с трудом могла говорить.

— Очень плохо, что ты уезжаешь. Но, думаю, не стоит наказывать тебя моим быстрым уходом.

Ровные белые зубки Брэнди призывно укусили нижнюю губу Гриффина, ее дразнящий язычок проскользнул в восхитительные глубины его рта. Она заметила, что он больше не борется, а наслаждается ее вызовом. Время и не совсем удобное место перестали существовать для них. Рука Брэнди скользнула под его пиджак, ее пальцы рисовали эротический рисунок на его мускулистой груди.

Мощное тело Гриффина, прильнув к ней, прижало ее податливое тело к резной дубовой двери. Его ладонь гладила нежный абрикосовый креп на ее плечах, его грубые пальцы нетерпеливо искали набухающие соски ее грудей. У нее закружилась голова, мысли спутались. Глубокий вздох стал признанием того, что она сложила оружие и полностью отдалась своим ощущениям.

Гриффин с трудом смог оторваться от нее, его ошеломленные глаза внимательно смотрели на Брэнди.

— Должно быть, я схожу с ума. — Он тяжело дышал.

Брэнди покачала головой, ладонью она прикрыла его рот, останавливая готовый сорваться поток слов, крепко обняла его за шею, чтобы опять прикоснуться к его восхитительно теплым губам.

Мысли бешено проносились в ее мозгу. Она отказывалась разбираться в своих необычных ощущениях. Брэнди только знала, что этот человек пробудил ее забытые желания, которые она скрывала последние годы.

Гриффин дал волю клокотавшей внутри буре. Его губы стали крепкими и требовательными, руки старались завоевать каждый сантиметр ее шелковой кожи.

Пронзительный звонок нарушил их близость.

— Рабочий вечер для тебя еще не закончился. — Гриффин освободился из ее объятий, затуманенным взглядом в последний раз окинул тянущееся к нему тело. — До свидания, Брэнди.

Теплый вечерний бриз едва ли охладил разгоревшийся пыл страсти Гриффина… да и оранжевая роза, которую он зажал в своей железной ладони.

Дрожащие пальцы Брэнди поправили выбившуюся прядь волос. Ее страстные потемневшие глаза всматривались в пустоту холла. Если бы можно было вернуть время! Только когда темная фигура Майка Харриса отделилась от примыкающей стены, Брэнди открыла дверь в офис и вступила в реальность.

Коричневый фургон Брэнди оказался зажатым между трейлером и автобусом на переполненном транспортом шоссе Тампа, но ее совершенно не раздражало это неприятное обстоятельство. Можно было включить кондиционер, затемненные стекла защищали от палящего солнца, по радио передавали плавную мелодию симфонического оркестра… Она чувствовала себя уверенно не только за рулем, но и в жизни, и мелкие неудачи не волновали ее.

Прошлым вечером, несмотря на то что она была на пороге морального и физического изнеможения, Брэнди не могла уснуть. Пастельные зеленые и бежевые тона обоев спальни не могли успокоить взвинченные нервы Брэнди. Она сидела на кухне, поглощая стаканами теплое молоко и мечтая о том, чтобы шум от мерно крутящихся на потолке лопастей вентилятора усыпил ее. Но как только она ложилась в королевского размера кровать, чувства ее приходили в еще большее смятение.

Стоило Брэнди закрыть глаза — и Гриффин являлся перед ней как живой. Образ был таким реальным, что она явственно слышала его низкий голос, ощущала аромат его табака, тело трепетало от воспоминаний о его мужественной силе. Образ был настолько реальным, что заставлял ее грудь напрягаться от прикосновения невидимой ладони. Она мучительно стонала от неудовлетворенного желания.

Потеряв надежду заснуть, Брэнди покинула постель и села на подоконник, поджав свои длинные ноги. Может, перламутровый розовый рассвет смоет одиночество ночи… В конце концов ее безудержная фантазия рассеялась, уступив место будничной жизни. На какое-то время Брэнди, как маленькая девочка, пожалела, что не послушалась советов своей матери. Разве мама не предостерегала ее от разговоров с незнакомыми? Но Брэнди сделала больше, чем просто заговорила с Гриффином! Она откровенно пыталась соблазнить его. И чем это закончилось? Гриффин уехал, тайна, окружавшая его, не разгадана, а она мучается бессонной ночью.

Но у Брэнди была и своя загадка, требующая решения: ей необходимо было понять, как и почему она потеряла контроль над рассудком. Стыд за свои поступки и отвращение к своим необузданным страстям преследовали ее. Мозг ее был впервые побежден телом. И сейчас Брэнди страстно хотела удовлетворения своих желаний. Раньше у нее даже в мыслях не бывало, что она может заняться безрассудным сексом с первым встречным, тем более с человеком, который проявлял к ней непростительное презрение.

"Вообще-то его презрение было довольно-таки странным", — призналась она себе. Гриффин не очень-то боролся, чтобы подавить свои порывы. Казалось, его влекла ее порочность, но существовали тысячи способов, которые Брэнди могла использовать, чтобы разрушить сложившийся у Гриффина ее образ.

Впрочем, сейчас ей не нужен был мужчина. Вся ее энергия должна быть направлена на достижение единственной цели — карьеры. Личная жизнь выходила за пределы ее планов. Постоянные отношения с мужчиной станут частью ее мира только тогда, когда она добьется устойчивого положения в обществе.

Брэнди пришла к выводу, что история, случившаяся с ней, — просто игра гормонов, ведь между ней и самками аллигаторов, населяющих Флориду, нет почти никакой разницы: они развивают такую же бешеную активность в апреле, разыскивая самцов. Но любой самец мог быть легко забыт, если проигрывал в бою. Только победитель вызывал интерес и удостаивался благосклонности. Гриффин, безусловно, хорошо боролся, а Брэнди никогда не игнорировала силу волевых людей.

Брэнди проехала мимо ворот стадиона "Бакониров" и направила машину на стоянку "Вестшор". Пришло время выкинуть Гриффина из головы. Перед ней стояла другая задача — встретиться с Клером.

Ее планы внутреннего дизайна выглядели профессиональными, всеобъемлющими и впечатляющими. Но архитектурный проект волновал ее больше, и она молилась про себя Богу, чтобы ее "Трайтон Шоулс" понравился Клеру.

Она озаглавила свою работу "Мини-дворцы на берегу". Тридцать коттеджей на одну семью, расположенные в прекрасном климате, планировалось выполнить из современнейших, экологически чистых материалов, с учетом концепции защиты окружающей среды. Каждый дворец являл собой единство утонченной роскоши и практичности.

Архитектурные направления, использованные в проекте, представляли собой калейдоскоп стилей всех частей света. Там были и отделанный штукатуркой дом нормандского типа, и коттеджи с мыса Трески — современный, грубо обработанный кедр и кирпич, и испанская гасиенда с крышей, покрытой красной плиткой, и еще двадцать шесть эскизов современных и классических построек. Самым важным было то, что все они были энергоэффективны — не как те поглощающие огромное количество энергии проекты, которые все еще строили и продавали другие архитекторы.

В одних постройках Брэнди использовала пассивные солнечные технологии — ориентировка зданий с востока на запад, вестибюли, которые служили ловушками для воздуха, тяжелая крыша и отделанные изоляционным материалом стены, естественная вентиляция, — чтобы сохранять дома комфортабельно прохладными с минимумом или отсутствием механического охлаждения.

В других она реализовала технологию с тысячелетней историей — двухслойную систему, которая использовалась при постройке ледяных домов на севере и послужит сохранению прохлады во Флориде. Эта система имела выход через отверстия в потолке.