Невозможно было предугадать его следующий ход. Ей нужна была передышка, и она решилась на старый, но испытанный трюк.

Брэнди положила свою папку и серую сумочку на стол. Она заметила, как его взгляд переместился на ее аккуратную, но большую сумку, и слегка улыбнулся. Женская сумочка была продолжением ее самой. Она представляла Брэнди как делового партнера и оппонента Клера.

Гриффин откашлялся, его взгляд оторвался от сумки Брэнди и уставился на часы позади нее, висящие на дальней стене.

— Я бы хотел извиниться за глупые замечания о твоей работе. — Он откашлялся еще раз, его взгляд казался равнодушным. — У меня не было намерений чернить твою работу. Мои архитекторы провели два дня, изучая твой проект, и остались очень довольны.

Брэнди кивнула, принимая его явно неохотные извинения. Каждый жест Гриффина завораживал ее. Она наблюдала, как его мощные руки потянулись за портсигаром. Его длинные сильные пальцы выбрали тонкую "черутти", оборвали конец и медленно помяли темные табачные листья.

Ее мозг регистрировал каждое его движение словно при замедленной съемке. Она вспомнила, как мозолистые, но нежные пальцы Гриффина ласкали ее шею и нежную спину. Дыхание Брэнди стало порывистым, ее пульс быстро застучал под кожей запястья, она порозовела, а соски ее грудей сжались под тонким шелковым полотном, возбужденные чувственными воспоминаниями о его прикосновениях.

Низкий голос Гриффина вырвал ее из эротических мечтаний.

— Я просто пытаюсь понять, как ты преуспела в своем… э… свободном, богемном образе жизни. — Он в задумчивости набрал полные легкие дыма. Когда он выдохнул, ароматное облако повисло в воздухе.

— Очевидно, ты получила хорошее образование. У тебя прекрасный ум и уникальный талант. Я не знаю, почему ты считаешь, что тебе обязательно надо использовать свое тело как дополнительный гарант достижения успеха.

Гриффин откинулся на кожаных подушках, его глаза с сожалением смотрели на Брэнди, наблюдая за ее по-детски округлыми покрасневшими чертами и склоненной головой. Она казалась очень уязвимой и беззащитной. — Я могу только предположить, что твой недостаток самооценки и плохая мораль были вызваны несчастным детством.

Гриффин потер челюсть, пальцами пригладил усы. Когда он заговорил, в его голосе чувствовались тепло и примирение.

— У меня было очень счастливое детство. Мои родители любили не только меня, но и друг друга, и они не боялись показывать свою любовь. И я ошибочно предположил, что у всех было так же.

Табак затрещал, когда он сделал последнюю затяжку.

— Я даже могу предположить, что ты родилась в трудной семье. Родители не заботились друг о друге или о тебе. Ты, возможно, дружила с плохой компанией в школе, бегала без присмотра и надзора. Постоянная смена мужчин в твоей жизни — просто слабая попытка получить любовь, которой тебе недоставало в детстве.

Брэнди в полном недоумении слушала его. Тридцать секунд назад он обвинял само ее существование и унижал ее как только мог, а теперь он ищет оправдания ее поведению — вот и говорите о мужской логике!

— Армия делает чудеса с новобранцами, которые жили в худших условиях, чем ты, Брэнди.

Она моргнула, не веря своим ушам.

— Ты… ты предлагаешь мне записаться добровольцем? — Слова эти звучали чудовищно глупо.

— Нет, конечно нет! — быстро сказал Гриффин. Он положил руки на стол и пронзил Брэнди острым взглядом. — Мне действительно кажется, что тебе нужно изменить манеру поведения. Я считаю, что тебе необходимо наставление и занимающая все время работа, чтобы ты была настолько уставшей, что думала только о сне.

Гриффин поднялся на ноги.

— Я думаю, что стоит взять тебя на работу. Думаю, что вкладывая энергию в мой проект, ты забудешь свое прошлое. — Он погрозил ей пальцем. — Я собираюсь переделать тебя!

Брэнди подавила желание вцепиться своими белыми ровными зубами в его руку.

Она терпела высокомерную просветительскую лекцию Гриффина только по одной причине — дизайнерский проект. Теперь он будет ее, если она уживется с требованиями Клера. Это могло казаться эгоистичным и мелким, но первой целью Брэнди было получить лицензию по архитектуре. Второй — преподать жизненный урок этому высокомерному "Святому".

Накрашенные темной тушью ресницы опустились, чтобы скрыть ее лукаво горящие глаза. Брэнди откинулась на стуле, расстегнула жакет, положила ногу на ногу. Она умело подняла юбку на сантиметр выше, чтобы показать привлекательную полоску словно покрытого шелком бедра.

— Я не знаю, Гриффин… — Она издала длинный вздох. — Ты действительно думаешь, что сможешь помочь мне?

С большим трудом Гриффин оторвал взгляд от ее надутых губок и полных округлостей ее грудей. Он взял со стола нож для обрезки писем с рукояткой из слоновой кости и внимательно изучал его.

— Ты будешь слишком занята работой, чтобы думать о чем-нибудь еще. — Про себя же подумал, что, возможно, он и сам сможет отделаться от мыслей о привлекательности Брэнди.

Гриффин откашлялся, его голос был суров.

— Я рассчитываю, что отделочные работы будут закончены в течение шести недель. Ты будешь работать с моими архитекторами, которые шаг за шагом изучают твой план.

Брэнди была буквально опьянена радостью. Ее планы по внутренней отделке помещений плюс ее практика в архитектурной фирме будут для нее намного важнее переделки, в которой, якобы, нуждалась она.

Ее образ жизни был выкован строгим воспитанием родителей, здравым смыслом и обязательным моральным кодексом. Теперь вся ее невостребованная энергия будет работать со всем напряжением, чтобы превратить феминистку в развратную нимфоманку. Еще не было лучшего времени, чем сейчас, чтобы развязать битву между полами!

Брэнди грациозно подняла руки над головой. Ее полные груди напряглись и почти расстегнули маленькие пуговицы шелковой блузки.

— Дейтон-Бич… — Ее язык томно облизал покрашенные в персиковый цвет губы, наслаждаясь произнесенным словом. — Двадцать три мили плотного песка, по которому могут ездить машины, фантастические променады по пляжу, вся эта ночная жизнь… — Ее взгляд скользнул по Гриффину. — Я уже возбуждена!

Гриффин схватил ее за руки и грубо поставил на ноги.

— О нет! — яростно прорычал он, его пронзительные глаза стерли улыбку удовольствия с ее губ. — Я собираюсь следить, чтобы вы шли прямой дорогой, леди! Ты будешь пахать до полного изнеможения. Я владею твоим телом и душой. Ты найдешь агонию, а не экстаз на этой работе.

Брэнди не обратила внимания на злобу, исказившую его побледневшее лицо. Она подступила ближе к его мускулистой фигуре, ее рот находился от него на расстоянии вздоха.

— Гриффин… — промурлыкала она; ее дыхание, пахнущее мятой, пошевелило его волосы, — одна работа и никакого развлечения сделают Брэнди скучной девочкой.

Его большие руки больно сжали ее плечи.

— Значит, ты будешь скучной и нудной! — Он потряс ее так, что у нее чуть не отвалилась голова. — Через шесть недель у меня будет самая выдающаяся постройка на всем побережье, а ты будешь кандидаткой в монастырь! Запомни, Брэнди, я ожидаю тебя…

Громкий стук в дверь прервал Гриффина. Тони вошел в офис, неся заполненный закусками поднос с неподдельным выражением радости на лице.

— Мне кажется, что вам двоим не помешал бы обед, — сказал он, совершенно не обращая внимания на явно напряженную обстановку в комнате. — Как идут дела? — Он поставил тарелки на стол и улыбнулся.

Гриффин ослабил хватку и отошел от Брэнди.

— Мы закончили, — отрывисто сказал он. — Мисс Эббот, у вас есть одна неделя, чтобы привести ваши… личные дела в порядок. Мой офис предоставит вам всю информацию, которая нужна вам для переезда. Я жду вас в Дейтоне первого мая! — Он сверкнул глазами и вышел из комнаты, не удосужившись даже попрощаться.

— Первого мая? — Брэнди закатала рукава жакета, подошла и захлопнула за ним дверь. — И он еще будет орать на меня, когда я только что разделалась с ним! — Ее ставший стальным взгляд дымился от злости.