— Я постараюсь, мама, — сказал Агрон, — у нас важные дела.

Женщина, глядя им вслед, покачала головой: ее мальчик уже совсем взрослый.

В дверях приюта стоял карабинер. Увидев его, Агрон замедлил шаг. У Дриты вытянулось лицо, она крепко схватила друга за руку.

— Значит, правда… — прошептал Агрон.

— Что же теперь делать? — спросила Дрита и остановилась в нерешительности.

— Попробуем с ним договориться, — тихо сказал Агрон и подошел к карабинеру.

Дрита обогнала его и, широко улыбаясь, сказала:

— Мы хотели бы повидать одного приятеля, он живет тут, в приюте.

Но карабинер, ничего не поняв, только пожал плечами.

— Я попробую… — прошептал Агрон, — а ты жди меня здесь. — И он с независимым видом направился к воротам. Однако карабинер был начеку и преградил мальчику путь. Не помогли и знаки, которыми Агрон пытался растолковать солдату, что он от него хочет. Подошла Дрита. Она тоже попробовала объясниться с итальянцем, но безрезультатно.

Наконец карабинеру наскучило все это. Он замахал руками, показывая, чтобы ребята уходили прочь.

— Пойдем! — Агрон с ненавистью взглянул на карабинера, и ребята отошли в сторону.

Надо было что-то придумать.

Они медленно брели по улице.

— Есть только один выход, — тихо сказала Дрита.

— Какой? — прошептал Агрон.

— Через забор…

— Верно! Мы сделаем так… — Мальчик что-то шепнул на ухо Дрите.

Крепко взявшись за руки, друзья быстро пошли дальше, громко разговаривая.

За углом ребята остановились и осмотрелись: не следит ли кто? Кругом было спокойно. Тогда Дрита встала ближе к перекрестку, отсюда было видно в оба конца, лучшего места для наблюдения и не придумаешь. А Агрон бросился к ограде, окружающей приютский сад. Еще несколько секунд, и он перемахнул через забор. Сердце Дриты часто забилось: «Здесь никто не видел. А там?.. Вдруг поймают и…»

Выждав некоторое время, Агрон начал осторожно пробираться сквозь кустарник. Вот и окно. Внутри здания, кажется, никого нет.

«Неужели их увезли на пароход?!» — с ужасом подумал Агрон и почувствовал, как по телу поползли мурашки.

Рядом послышалось какое-то движение. Агрон спрятался в кусты и затаил дыхание. Теперь уже отчетливо слышались чьи-то шаги.

— Ой, смотри! — услышал он прямо над головой тонкий голосок. — Чужой…

Над ним стояли два малыша.

Не вылезая из укрытия, Агрон поманил ребят к себе.

— А ты кто такой? — с недоверием и испугом спросил один из мальчуганов. — Лучше уходи! А то как позовем ребят!

«Только бы не подняли шума, — подумал Агрон. — Тогда все пропало…»

— Я друг Петрита, — сказал он негромко. — У меня к нему важное дело. Хотел его повидать, но карабинер не впустил. Вот и пришлось через ограду.

Услышав имя Петрита, малыши отошли в сторону и начали шептаться.

Наконец совещание кончилось.

— Скажи нам твое дело, — сказал один из них. — Мы все передадим Петриту.

— Не могу, — вздохнул Агрон. — Это тайна.

— Тайна? — в один голос ахнули мальчуганы.

— Вот именно, — сказал Агрон. — Вы же понимаете, что тайну надо хранить.

Малыши закивали головами.

— Тогда разыщите Петрита и скажите ему, чтобы немедленно шел сюда. Только смотрите, никому ни слова. Хорошо?

Малыши кинулись исполнять поручение.

Агрон облегченно вздохнул.

Время тянулось невыносимо медленно. А может быть, так казалось. Наконец пришел один из малышей. Он молча прошагал мимо и прижался к углу дома. Оттуда он мог наблюдать за дверью. Все было тихо. Появился Петрит. Он с независимым видом подошел к кусту, на который взглядом показал ему второй малыш.

— Я здесь… — прошептал Агрон.

Петрит нырнул в зеленый полумрак. Друзья обнялись.

— Как тебя пропустил карабинер? — удивился Петрит.

— А я через ограду.

— Через ограду? Зачем ты это сделал? — В голосе Петрита послышалось беспокойство. В то же время он был очень рад этой неожиданной встрече. Особенно сегодня, когда их не подпускают даже к воротам. — Я так рад тебя видеть. Мы ничего не понимаем, — сказал Петрит. — Почему нас не выпускают в город? Этот карабинер у ворот… Он появился сегодня утром…

— Пришел большой пароход. Видел? — прервал друга Агрон. — Он приплыл тоже сегодня утром.

— Мы все следили за ним из окна… — ответил Петрит очень спокойно, не понимая, почему Агрон заговорил о пароходе.

— Он пришел за вами. Ясно? Чтобы увезти вас в Италию, — поспешил объяснить Агрон. — По крайней мере, так говорят в городе. — Он любил все выложить прямо и начистоту.

Петрит вздрогнул как от удара.

Так вот в чем дело! Вот почему их не выпускают в город… Теперь понятно, зачем поставлен карабинер у ворот, зачем утром приходил капитан карабинеров.

— А Трим… Он знает об этом? — тихо спросил Петрит.

— В том-то и беда. Мы с Дритой не нашли его. А он хотел меня видеть. Значит, есть дело. Сегодня вечером я обязательно постараюсь встретиться с ним. Но одно мы уже знаем: вас не выпускают. Значит, правда, хотят увезти в Италию на этом проклятом пароходе. Но пока ты ребятам ничего не говори, чтобы не было паники и лишних разговоров. И наблюдай за всем, что тут у вас происходит.

— А вдруг они вывезут нас сегодня ночью? — спросил Петрит. — Что тогда делать?

— Что делать? — переспросил Агрон и сказал с уверенностью: — Если так, Трим знает, что делать. Я его сегодня же обязательно найду.

Последние слова он произнес довольно громко. Оба сразу же спохватились и замерли, но кругом все было спокойно.

Петрит прошептал:

— Обязательно найди его! Пусть скажет, как нам быть.

— Договорились, — пообещал Агрон. — Завтра рано утром встретимся здесь же. Хорошо?

Агрон благополучно перелез через ограду на улицу, где его дожидалась Дрита.

Оставшись один, Петрит вдруг понял, что здесь, в приюте, он как старший среди ребят отвечает за их судьбу, что ему доверили важное дело.

Петрит рано остался сиротой. Он потерял родителей, когда был совсем маленьким. Сейчас ему, как и Агрону, было тринадцать лет. В приюте Петрит оказался самым старшим среди шумной ватаги вечно голодных детей, которых судьба свела в этом старом, ветхом доме.

Сначала Петрит чувствовал себя здесь, в приюте, совсем неплохо. После скитаний по дорогам, ночлегов у чужих людей, вечного голода — крыша над головой и каждый день еда. Но постепенно что-то начинало тяготить Петрита в приюте. Что? Мальчик пытался разобраться. Да, конечно: жестокое обращение с детьми — их наказывали, даже били за каждый проступок. Но не только это угнетало Петрита. Директор и приютские надзиратели постоянно рассказывали детям только о Великой Италии и о Муссолини. Будто они не албанцы и жить им предстоит, когда вырастут, в фашистской Италии.

Единственной радостью для всех приютских ребят были прогулки в город. Там у них появились настоящие друзья. Однажды на площади у моря Петрит встретил Агрона, мальчики подружились и, если долго не виделись, очень скучали друг без друга.

А совсем недавно в жизнь Петрита вошло нечто весьма значительное и важное. Это случилось в тот день, когда Агрон взял его на утес. Туда, в безлюдное место на берегу моря, пришли и другие городские ребята. Большинство из них Петрит видел впервые.

— Вы уже не маленькие, — обратился к ним молодой парень, которого все называли Тримом. — Здесь собрались те ребята, которым доверяет антифашистское подполье нашего города. Ведь так, Агрон?

Мальчик кивнул, а у Петрита радостно забилось сердце: вот какой у него друг! Он надеется на него как на себя.

— Сейчас все албанцы борются, — продолжал Трим. — Даже дети.

Трим рассказал ребятам о юных антифашистах Тираны[4], о маленьких борцах Сопротивления в партизанских отрядах. Много удивительного услышали они в тот памятный день. Каждый хотел бороться наравне со взрослыми.