Пересекая исконный мрак пещеры, Альфа Легионеры вскоре вышли к цельной каменной стене. Вскарабкавшись по обрыву, болтая бронированными ногами, они собрались вокруг Зантина. Космический десантник присел у узкой скважины входа в туннель. Омегон наблюдал, как сержант Сетебос без лишних слов помог легионеру отсоединить силовые кабели и стабилизаторы, после чего стянул ранец со спины Зантина.

Пропихнув его в узкую щель, Сетебос затем помог Зантину с мертвым грузом керамитовых доспехов пролезть в дыру. Отделение «Сигма» поочередно повторило процедуру, пока каждый легионер не оказался по ту сторону и молча восстановил подачу энергии, жизнеобеспечения и сенсоров боевых доспехов.

С другой стороны легионеров ждало долгое карабканье. С помощью рук проталкивая бронированные тела, на их пути все чаще встречался парящий дробленый камень и реголит. Щебень и камешки стучали по шлемам и наплечникам легионеров, и вскоре Омегону пришлось толкать целую кучу небольших камней, чтобы не застрять под низким потолком.

Туннель переходил в немного большую пещеру, в которой Омегону представился шанс рассеять обломки, хотя, похоже, Зантин нашел здесь скопление куда больших по размерам камней и валунов — огромные куски скалы висели во тьме, мягко, но с сокрушительной силой сшибаясь друг с другом в узком пространстве.

Резкий жест Зантина заставил Альфа Легионеров застыть. Словно гром близящегося шторма, по каменному залу пронесся глухой рокот. Стены пещеры начали дрожать и трястись, щебенка и реголит, потревоженные землетрясением, заполнили мрак перед космическими десантниками. Огромные камни ударялись друг о друга, раскалываясь на куски.

Авгурам предупреждал Омегона и отделение насчет приливных землетрясений. Сам комплекс имел собственную гравитацию и структурные глушители, но временами грохот мощной отливной тектоники мог представлять опасность, особенно там, где располагалась пилонная система. Конфликтующие силы Октисских газовых гигантов, которые влияли на астероид, не только создали это раздробленное внутреннее строение, но также представляли серьезную угрозу для отделения, пока оно находилось внутри.

Ухватившись за дрожащий выступ, Исидор пролез в туннель. Остальные легионеры еще находились в узком лазе. Судя по сталкивающимся валунам, скала терлась об скалу — без влияния гравитации их движение невозможно было предугадать. Лаз обрушивался снизу, основание вдавливало нагрудники легионеров, будто собираясь раздавить воинов об неровный потолок.

Лягаясь и дрейфуя в сумраке, Омегон вместе с Исидором принялся хватать братьев и затаскивать в пещеру. С их помощью Тарквисс и Крайт с легкостью взобрались, но Вермесу повезло не так сильно — обломки постепенно заваливали легионера в лазе. Смыкающаяся скала давила острыми выступами и отрогами в тело космического десантника, и на его индиговых доспехах появились царапины.

Омегон потянулся в захлопывающийся туннель. Он указал легионеру хвататься за руку, но единственным ответом стал напряженный хрип по воксу.

Сетебос внезапно оказался рядом с ним и пропихнул болтер между сходящимися стенами выхода. Оружие тут же прогнулось и смялось, но за это время сержант также протянул руку Вермесу.

Они услышали гневный рык легионера, а затем его перчатка вцепилась в руку примарха. Держась за скалу, Омегон потянул легионера на себя. Исидор и Сетебос пролезли чуть дальше, пытаясь ухватить Вермеса за ранец и доспехи. Омегон с легионерами потянул изо всех сил, но астероид уже крепко вцепился в Вермеса своими каменными челюстями. Они тянули обреченного воина до тех пор, пока обвал не стал угрожать им самим.

На вокс-канале Вермеса затрещала смертельная статика, но вскоре стихла и она.

Какое-то время отделение «Сигма» просто стояло, в холоде и мраке. Легионеры смотрели на скалу — жестокое напоминание, что галактика всегда имела для них сюрпризы, и что даже со своим хитроумным планированием Легион не всегда мог предвидеть и избежать их все.

Продолжать движение, — жестами приказал Сетебос, хлопнув по наплечнику плавающего возле него легионера. Достав болт-пистолет и прикрутив к стволу короткий глушитель, сержант указал отделению идти в небольшой зал сталкивающихся камней.

Они полезли дальше, вокруг них то и дело сшибались скалы, разбрасывая во все стороны обломки, от которых на доспехах воинов появлялись новые вмятины и царапины. Когда прямо на Омегона полетел валун, угрожая размазать его по стене пещеры, примарх крепко прижался к стене. Выставив перед собой руки, он остановил увесистый камень, а затем направил его в другую сторону, сбивая по пути меньшие обломки.

Когда отделение «Сигма» выбралось по кривой шахте к потолку пещеры, неровные стены вновь замерли. Какое-то время легионеры не шевелились, пока сержант Сетебос парил между членами группы, проверяя их состояние.

Цена, которую мы платим за скрытное проникновение, — сказал ему Омегон. Сетебос согласно кивнул и указал Зантину двигаться дальше, понукая легионера лезть в узкий проход.

Через пару секунд он вернулся.

Впереди свет, — доложил он.

Альфа Легион принялся заряжать оружие, когда Омегон и Сетебос приблизились к ведущему легионеру. Пока они карабкались по шахте, примарх понял, что Зантин не ошибался — туннель перерастал в намного больший зал, каменистый потолок которого озарялся медным свечением.

Выключить прожекторы, — приказал Омегон, и все трое отключили освещение доспехов.

Сетебос подлетел к зазубренному выступу мимо Зантина и примарха, целясь из болт-пистолета с глушителем. Сержант остановился у края входа, его доспехи освещались металлическим светом. Он вопросительно взглянул на Омегона.

Вперед, сержант.

Оператус Пять-Гидра: Истекшее время?1/-216.82//XXUXX Ударный крейсер Легиона «Ипсилон»

Штаб представлял собой море медных лиц. По центру стоял круглый обсидиановый стол, за которым никто не претендовал на особое положение — каждый сидевший за ним считался равным. Здесь не было стратагем, передаваемых свыше. Не было ритуалов и протокола. Только проблемы, и изворотливые разумы, которые вместе найдут решение. Мудрость Легиона.

Омегон облокотился о трон, положив подбородок на кулак. Восседая на нем, среди единых с ним по кости и плоти, Омегон словно смотрел на себя самого сквозь призму. За столом находилось все отделение, созданное по подобию близнецов-примархов, каждый их них был благословлен дарами Альфария-Омегона и генетически наделен строгой благородной челюстью и глазами, глубокими, словно ледник — глаза, пылавшие синевой силы, разума и понимания. В свое очередь, обсидиановая поверхность дважды отражала их безмолвное количество среди теней.

Такое единообразие членов собрания заставляло остальных присутствующих членов казаться ничтожными по сравнению с братьями из Альфа Легиона, словно не к месту, хотя псайкера Ксалмагунди это едва ли заботило. Ее бледная кожа и темные губы выдавали обитательницу нижнего мира, хотя она, по крайней мере, уже не ходила в тех обносках, в которых ее нашло отделение «Сигма». Ее большие черные глаза частично скрывались за тонированными очками, из уголка рта торчала палочка-лхо, от которой в воздух поднимался сладковатый дым. Ее рука лежала в перевязи, отмеченная следами недавней операции.

На ее шее висел толстый металлический ошейник, ингибитор, который держал в узде разрушительные телекинетические умения ведьмовского отродья. Поначалу Ксалмагунди противилась, но Шид Ранко настоял на подобной предосторожности, пока псайкер находилась на борту «Ипсилона». Вместо боли, как в присутствии безмолвных Сестер, Ксалмагунди подтвердила, что на самом деле глушитель показался ей довольно мягким, ввергая ее не в такое уж недоброжелательное состояние спокойствия и покорности. На этом Омегон лично настоял. Он не видел причин без нужды мучить свою гостью, и Волькерн Авгурам лично исполнил его просьбу.

В это же время эмпир-мастер суетился, заменяя иголки и трубки между плотскими разъемами на лице — это Омегон заметил с содроганием. Авгурам всякий раз пытался доказать свою полезность и вновь возникшую верность, начиная созданием ошейника для Ксалмагунди и заканчивая улучшением плана безопасности «Теней» собственными техническими подробностями. Мастер наклонил светящийся капюшон, когда внутренне логическое устройство произвело обновление.