Они прискакали к маленькому замку, аккуратно обнесенному рвом. Стайл спешился, как только они въехали во внутренний двор. Голубая Леди — отрада его глаз — бросилась тут же в объятия Стайла. Она, разумеется, была во всем голубом: головной убор, платье, туфли. Она — это все, чего он желал сейчас.

— Мы готовы? — поинтересовался Стайл, как только сошла волна сладости первых объятий.

— Я была готова еще в день свадьбы, но вы, сударь, поспешно удалились, — игриво ответила она.

— Обещаю, больше никогда, Леди!

— Хинблу уже оседлана.

— Мы уже много раз бывали на востоке. Может, прокатимся для разнообразия в Платиновые Владения?

Она не стала упрекать его за озабоченность судьбой Клефа — очевидной причины путешествия в земли Маленького Народца:

— Как пожелаете, мой Голубой Лорд!

— Сударыня, не возражаете против небольшого волшебства для начала?

Она изящно кивнула:

— Волшебство есть суть моего Лорда Адепта.

Они сели на коней, и Стайл заиграл на губной гармонике, вызывая магию. Его способности Адепта зиждились на музыке и словах: музыка собирала силу, а слова эту силу направляли. На самом деле самым важным фактором был его разум, а слова нужны были только, чтобы зафиксировать момент начала исполнения желания.

— Течь как ток по силам нам… к Платиновым берегам! — пропел Стайл.

Клип фыркнул рогом: берегам? Но волшебство уже пришло в действие. Все четверо словно превратились в жидкость, погрузились в землю и быстро потекли в направлении юг-юго-восток. Через мгновение они материализовались возле Горы Платиновых Эльфов. Рядом возвышался надгробный курган Шеррилрайен из груды камней точно в том виде, в каком он привиделся Стайлу во сне.

— Если бы я представил себе действительно берег, то мы бы сейчас и правда попали на берег водоема, — объяснил Стайл.

Однако облака в низинах здесь были довольно густые, и лес у подножия горы полностью скрылся в тумане, раскинувшемся словно море. Поэтому можно сказать, что они в самом деле стояли сейчас на некоем подобии берега. Стайлу даже привиделись силуэты волков, играющих на поверхности этого тумана-озера.

— Мы ведь точно потекли сюда словно электричество из мира Протона, — прокомментировала Леди. — А мне думалось, ты снабдишь нас крыльями для полета по воздуху.

Перед ними появился перепачканный эльф, облаченный в платиновый панцирь, защищающий его тело от возможного поражения солнечными лучами.

— Добро пожаловать, Голубой Адепт и его Леди! — произнес он.

— Ваши манеры и приветствие заметно улучшились с нашего прошлого визита, — пробурчала Голубая Леди.

— Так и должно быть, — согласился эльф. — Теперь-то мы ведаем, кто перед нами.

Он провел их внутрь Горы. Стайл заметил, что внутреннее помещение наспех починили, воздвигнув тут и там специальные подпорки. Очевидно, что разрушение, вызванное Флейтой Предопределенного, не уничтожило до конца обитель эльфов. Стайл надеялся, что эльфов погибло не очень много. Клип и Хинблу остались пастись снаружи, на зеленой травке с пурпурным оттенком.

Внутри путников ожидал весь в морщинах и почти черный эльф. Это был Пирефодж, вождь племени Темных Эльфов.

— Друг твой воистину Предопределенный! — сказал он серьезным тоном. — Ты полностью оправдал наше доверие.

— Теперь-то поведаете вы нам, что это значит? — спросил Стайл. — Хоть у нас медовый месяц, но я не в силах любопытство превозмочь.

— Коли медовый месяц у вас, то расскажу тебе лишь часть, — ответил старый эльф, — остальное ты узнаешь очень скоро сам.

— Ну уж нет! Если речь идет о конце Фазы, я должен знать сей же сейчас.

— Необязательно то будет конец, но, быть может, свершатся грандиозные перемены. Многое пока туманно, но развязка близка — может, две недели, не больше. Наслаждайся жизнью безмятежной прямо сейчас, до того как начнутся великие испытания.

— Грозит опасность Голубому Лорду? — взволновано спросила Леди.

— Опасность всем нам грозит, Леди. Как сможет кто-то выжить в погибающем мире?

— И мы не можем никак этому помешать? — спросил Стайл.

— Всему свое время, посему не думай об этом. Тут действо вершат более могучие силы.

Стайл понимал, что прямого ответа Пирефодж не даст и давить на эльфа было бессмысленно:

— Предопределенный — какова роль его во всем этом? Титул его — это…

— Наши титулы вряд ли можно соотнести с человеческой мифологией или религией. В его случае титул всего лишь значит, что ему было суждено появиться в это время, когда Занавес становится податлив, чтобы сотрясти горы между мирами. Великие Адепты прошлого предвидели сей кризис и предопределили обязанность сию.

— Какую обязанность? — спросил Стайл. — Клеф — всего лишь музыкант, превосходный, одаренный, лучший из всех, кого я знаю. Но он не воин, не Адепт. Что он может сделать?

— Не Адепт? — фыркнул Пирефодж. — Это все одно, что утверждать, будто Платиновая Флейта не музыкальный инструмент. Своей игрой он может мертвого отправить в Небеса и горы может обвалить он музыкой своею — и это только малая часть им неосвоенной силы. Он прошел все наши испытания, он никто иной, как Предопределенный.

Итак, Земная мифология тут ни при чем, но общий смысл значения титула Клефа, видимо, тот же.

— Так он, в конце концов, Адепт? Мне он кажется совершенно обычным, но, возможно, все из-за того, что я не слыхал музыки его на Фазе.

Пирефодж ухмыльнулся.

— Ты слышал его, Адепт, и ведомо тебе прекрасно, что музыка ближе всех роднится с магией.

Значит, эльф знал о видениях Стайла!

— А Клеф — самый лучший музыкант, пригодный для Фазы, — догадавшись, заключил Стайл. — Но что именно он должен сделать? Мы можем с ним поздороваться?

— Вам нельзя, — ответил старый эльф. Стайл поразился, как резко эльф перешел со старинного диалекта на современную речь. — Его мощь огромна, но к ней он не готов и должен многому научиться за очень короткое время, прежде, чем станет повелителем своей силы. Мы не хотим, чтобы наши горы опять затряслись. Он должен многое постичь, приготовиться к важному событию, и его нельзя беспокоить.

— К какому событию? — спросил Стайл, ощущая нарастающее раздражение.

Но эльф, как и прежде, не давал прямого ответа.

— Встретишься ты с ним, когда придет время. Голубому Лорду и остальным тогда все станет ясно. Теперь оставь нас, чтобы мы могли учить Предопределенного его музыке. Отправляйся в свой медовый месяц. Должен ты поправить здоровье и восстановить собственные силы к грядущим испытаниям.

Они собираются учить Клефа музыке? Это либо шутка, либо потрясающее самомнение!

Недовольный, Стайл поблагодарил низкорослого морщинистого эльфа и удалился.

— Приближаются какие-то грандиозные события, а я ни шиша не знаю. Чувствую себя как-то неуютно. И похоже, я стану непосредственным участником этих событий, — пробормотал Стайл, обращаясь к Леди.

— А как думаешь, что чувствовала я, запертая в Голубых Владениях, пока ты отсутствовал и неизвестно было, жив ты или мертв?

— Что-то я не припомню, сударыня, чтобы вы оставались взаперти надолго…

— Поедемте, мой Лорд.

Стайл улыбнулся. Она применила типично женский способ ухода от разговора, когда ее начали прижимать. Леди была не из тех женщин, кто безропотно подчиняется судьбе, а ее теперешнее почтительное отношение к нему было всего лишь частью медового месяца. Если бы ему нужна была женщина, потакающая всем его слабостям, он бы полюбил Шину. А Голубая Леди всегда укажет ему на его недостатки.

Они сели верхом и поехали. Пирефодж был прав: Занавес стал заметнее. Сейчас было заметно его слабое мерцание, так как находился он под углом к склону Пурпурных Гор. По форме Занавес повторял ландшафт местности. Занавес уходил вертикально вверх на такую высоту, где его уже нельзя было разглядеть, и, очевидно, так же глубоко уходил вниз, под землю. В местах, где земля обнажалась, можно был разглядеть Занавес, и был он сплошным, без единого разрыва. Сейчас Стайл размышлял именно о нем — этом вездесущем переходе между мирами.