Но одно обстоятельство заставило мичмана из­менить свой план. Радиометрист Голицын доло­жил громким голосом:

—   Цель вижу!

Все заволновались.

—  Пограничный катерок чапает,— сказал кто-то.

—   Быстро домчался!

—   Прекратить разговоры! — резко сказал Сит­ников. Мышцы его лица взбугрились, веки едва приметно вздрагивали. Он пристально всматри­вался в экран. Отраженный отдели импульс дви­гался к центру развертки. И неожиданно по экрану разлилась белая полоса засвета. С каж­дой секундой она увеличивалась и ширилась.

—   Помехи,— сказал с досадой Голицын, когда импульс, отраженный от цели, потонул в белом сиянии.

—  У меня тоже помехи,— доложил радист.— Все каналы забиты. Сплошной шум.

Ситников мельком взглянул на часы. По его расчетам, катер с пограничниками должен обо­гнуть мыс Рынтыиргин еще не скоро. Значит, цель, которую они засекли,— совсем другое суд­но. Понятно и то, что оно с каждой минутой при­ближается к бухте, где расположен наблюда­тельный пост. Опять же эти помехи... Они, несо­мненно, искусственного происхождения.

Было над чем призадуматься, но времени на размышления не оставалось. Нужно действовать, действовать немедленно. Командир поста объ­явил боевую тревогу. Когда матросы с автома­тами выстроились в коридоре, он сказал:

—   Последние события заставляют нас быть особенно настороже. Неизвестное судно идет к нашим берегам. Возможна провокация.

План Ситникова был прост. Отделение матро­сов под командой старшины второй статьи Печникова заляжет на берегу моря под прикрытием камней. Когда неизвестные высадятся, нужно от­резать им путь к судну. Ситников с остальными встретит непрошеных гостей как положено. Как

бы

—   Огонь открывать по моему сигналу...

Туман все наползал и наползал на прибреж­ные скалы, висел на их иззубренных верхушках, как клочья серой ваты. Старшина второй статьи Печников спустился со своим отделением к мо­рю. Вода вблизи отливала холодным графитовым цветом. Печников невольно поежился от сырости, проникающей за воротник ватника. Вдоль бере­га тянулся высокий галечниковый вал.

—   Вот за этим валом и заляжем,— сказал старшина.— Смотреть во все глаза, а главное — слушать. Они могут подойти к берегу только на шлюпках.

Печников готов был встретить любого против­ника, но все же некоторое сомнение заползло ему в сердце. Может быть, это ложная тревога? Про­сто какое-нибудь китобойное судно очутилось в здешних водах. Да и собирается ли оно подхо­дить к берегу? А интенсивные помехи?..

Третий год служил Печников на посту, но еще не было случая, чтобы иностранные суда захо­дили в эту маленькую бухту. Участок мичмана Ситникова считался самым спокойным.

Прошло полчаса, но море по-прежнему остава­лось пустынным. Да и туман к этому времени стал понемногу рассеиваться.

—   Эх, теперь бы чайку горячего! — мечтатель­но произнес матрос Терюшин.— И что это за на­пасть такая на нас сегодня?

Напряжение, поначалу овладевшее всеми, спа­ло. Где оно, таинственное судно? Не пора ли вер­нуться в теплое помещение, отдохнуть наконец от всех тревог? Но сигналов от мичмана не по­ступало. И в такой молчаливости Ситникова бы­ло что-то настораживающее. Уж не случилось ли чего на самом посту?

Печников начинал терять терпение. Ему каза­лось бессмысленным лежать вот тут на холод­ных камнях. Ноги закоченели, ледяной ветер се­чет лицо, и от него не защищает даже укрытие. Кроме того, им с Терюшиным уже пришлось за последние сутки выдержать настоящее воору­женное столкновение, и сейчас старшина ощущал неимоверную усталость. Сомкнуть бы глаза, по­дремать немного...

Катер появился внезапно. Сквозь туман его си­луэт казался неестественно огромным. Печников встрепенулся. Усталости — как не бывало. Мат­росы оживились. Реальная опасность всех взбу­доражила.

Вскоре послышались всплески весел. Напря­гая зрение, старшина различил две шлюпки, та и дело скрываемые гребнями волн. В такую по­году трудно было управлять шлюпками, а еще труднее пристать к берегу, где был большой на­кат.

Кто они те, что в шлюпках? Какая цель при­вела их сюда? А может быть, свои?

Печников почувствовал смятение и неуверен­ность. Один неосторожный шаг — и может про­изойти непоправимая ошибка.

Вот нос первой шлюпки коснулся берега. Из нее повыскакивали вооруженные люди в плащах с капюшонами. Здоровенный детина с автоматом в руках поскользнулся и растянулся во весь рост на песке. До Печникова донеслось негромкое ру­гательство на английском языке. Этого было до­статочно. Теперь матросы знали, с кем им при­дется иметь дело. Нарушители подождали вто

рую шлюпку и затем по каменным ступеням устремились к домику наблюдательного поста.

—   Ударить бы по ним, мерзавцам!—провор­чал Терюшин и крепко сжал автомат.

—   Успеется,— ответил старшина.— Будем ждать сигнала. А того, что охраняет шлюпки, нужно бесшумно снять.

Задача была не из легких. Малейшая неосто­рожность могла привлечь внимание человека, охраняющего шлюпки. Терюшин и Волков рас­пластались на земле и поползли. Только шурша­ла галька. Матросы, затаив дыхание, следили за ними. Неожиданно Терюшин вскочил и сбил ка­раульного с ног. Волков навалился на него всей тяжестью, заткнул рукавицей рот. Все-таки ка­раульный успел ударить Терюшина окованным ботинком в живот. Матрос, охнув, опустился на песок.

—   Вяжите его по рукам и ногам!

И в это время сверху прозвучал оклик часо­вого:

—   Стой! Кто идет?

Ответа не последовало.

—   Стой! Стрелять буду...

Грохнул одинокий выстрел, словно расколол туманную завесу. И вдруг со стороны нарушите­лей гулко застрекотали автоматные очереди.

—  Ну, кажется, заварилась каша,— прогово­рил Печников.— Гости-то не из вежливых...

Это была огромная льдина, ровное ледяное поле, будто специально предназначенное для по­садки самолетов. Природный аэродром имел и официальное название— «Арктика-1».

Майор Кук мог поздравить себя с первой уда­чей: два самолета благополучно опустились на льдину. Так возникла временная база для запу­ска разведывательных шаров на территорию Со­ветского Союза. Экипажи .самолетов выгрузили имущество и, не теряя даром времени, присту­пили к делу.

...Случилось как-то так, что вице-адмирал Дженикс на время фактически был отстранен от ру­ководства всеми крупными операциями, его за­менил сам Скелтон. Идея создать базы на дрей­фующих льдинах принадлежала генералу, и он решил наглядно показать этому выскочке Джениксу, как нужно работать. Начальник разведки даже не пытался возражать, он безропотно под­чинялся всему. Спорить с могущественным Скелтоном было бесполезно.

—   Эд Дженикс готов принять участие в экспе­диции,— услужливо доложил генералу майор Кук.— Как я уже имел честь засвидетельство­вать, это лучший летчик базы, сэр!

Скелтон смерил майора насмешливым взгля­дом:

—  Вы плохо цените Дженикса-младшего, мой друг. Что такое — создать временную базу на льдине? Для такой работы годны и рядовые пи­лоты. У Эда более высокое назначение. Я озна­комился с его личным делом и пришел к выводу, что этот юноша обладает исключительными каче­ствами. Это потенциальный герой, поверьте мне. Нет, дорогой Кук, на льдину мы пошлем других, а Эда оставим про запас. Ведь мы только начи­наем разворачиваться по-настоящему!

Скелтон самолично вызвал летчиков Олбрайта и Джекобса и проинструктировал их.

—      Три тысячи долларов каждому,— заключил он и уже тише добавил: — После выполнения за­дания, разумеется. Впрочем, задаток можете по­лучить сегодня. Я дам распоряжение.

Олбрайт и Джекобс, рослые, флегматичные парни, все время слушали генерала молча и ожи­вились лишь после того, как босс назвал цифру. Оба считались опытными пилотами, знали себе цену и считали проявлением высшей глупости рисковать собой ради так называемых «высших соображений», «подставить башку под пулю за маленькую плату». Цифра, названная генералом, успокоила их. Скелтон был щедр.