Арэйзра была рада иметь за спиной шилдлара. Женщина ценила компанию Таланны и её боевые навыки — несмотря на острый порой язык подруги. Например, как сейчас.

— Боги, Рэйз, будь аккуратнее, когда подмигиваешь своими чудесными чёрными глазками, — сказала Таланна. — Мужчины Глубоководья могут и не выдержать, знаешь ли.

Арэйзра зарычала. Таланна всегда считала, что знает лучше. Нет, Таланна не была ханжой в отношении романтики — только когда дело касалось выбора кандидатуры.

— Я ценю твои слова, но я, пожалуй, предпочту довериться зову собственного сердца, — ответила Арэйзра.

— Сердца? Не, едва ли я говорила о такого рода зове. Я имела в виду нечто менее возвышенное.

Таланна изобразила нечто в равной степени как озорное, так и вульгарное — Арэйзра быстро оглянулась на Трета с Тёрнстоном. Хорошо, что мужчины не смотрели в их сторону.

— Ну ведь правда же, — прошептала Таланна, — тебе бы стоило себя хоть как-то защитить. Я видела, как ты смотришь на Калена, и не устаю повторять тебе вновь и вновь…

— «Крутить роман с кем-нибудь в Гвардии, Страже, Магистрате или Дворце — смертельно опасная ошибка, равно как и неподобающее поведение», — процитировала Арэйзра «Книгу Правил Таланны Тэнфезер». Она хорошо усвоила, насколько могут быть ревнивы и придирчивы элитные слои глубоководского общества. — Я в порядке, тебе незачем беспокоиться, шилдлар.

Таланна вскинула подбородок.

— Ооо, переходим на звания? Судя по всему, кого-то задели.

Арэйзра решила не обращать внимания. В целом, нельзя назвать подобное поведение нормальным, особенно когда дело касается службы, но уж очень крепка была их дружба — Арэйзра с Таланной были друг другу почти сёстрами.

— Он всего лишь мужчина, Рэйз, — произнесла Таланна.

— Кто? — румянец на щеках женщины говорил сам за себя.

— Не пытайся отрицать это, — сказала Таланна. — Ты до сих пор сохнешь по нему.

— Слушай, всё кончено, ага? — перебила Арэйзра. — Просто оставь это в покое.

— Серьёзно, а дело в ком? В нём? Плохо показал себя в постели?

— Нет, — ответила Арэйзра. Покраснев ещё сильнее, она поспешила добавить: — В смысле, нет. Я не знаю, потому что мы никогда…

— Да, да, — согласилась Таланна. — И именно поэтому ты так волнуешься каждый раз, когда я спрашиваю.

Девушка рукой показала Трету и Тёрнстону остановиться и взяла Арэйзру под руку. Таланна придвинулась ближе.

— Просто дай мне сказать кое-что, ага? Вот, — она развела ладони на ширину примерно кинжала, — или вот? — девушка свела ладони ближе.

— Это…это тебя не касается. Будь ты проклята!

— Ооо, — промурлыкала Таланна. Она свела ладони ещё ближе. — Вот так?

— Я не хочу разговаривать с тобой об этом, — прошептала Арэйзра. Она оглянулась назад, где на них смотрели Трет с Тёрнстоном. — Тихо там!

Тёрнстон кашлянул и посмотрел вниз, с интересом разглядывая собственные ботинки. Трет захихикал.

Таланна ткнула её.

— Итак, мне придётся соблазнить его самой, чтобы узнать, да?

Арэйзра была уже вся красная.

— Я тебя выпорю на площади при толпе народа за такое.

— Лучше ты, чем Джерти, — усмехнулась Таланна. — Ему подобное слишком сильно нравится.

— Я серьёзно, — предупредила Арэйзра.

— Ха! Нет, ты этого не сделаешь, — рассмеялась Таланна.

Арэйзра сердито посмотрела на неё.

— Нет, думаю, не сделаю.

Таланна ободряюще сжала руку Арэйзры.

— Любовь для глупцов, дорогуша!

— Как же хорошо, что я не из их числа, — девушка махнула мужчинам. — Держите мечи наготове!

Пробираясь по тоннелю, Арэйзра задумалась, не было ли крупицы правды в словах Таланны.

Гвардеец помнила свою первую встречу с Каленом Дреном, как будто это было вчера, — рейд в прошлом Уктаре, когда он был стражником и патрулировал Район Доков. За шесть лет в Гвардии — Арэйзра стала гвардейцем в пятнадцать — ей не доводилось видеть столь решительного и смертельно опасного мужчину, по крайней мере, на своей стороне. В закрытом шлеме Кален входил в бой, одним лишь взглядом сражая столько же врагов, сколько и мечом. Во время битвы Дрен спас её от случайной стрелы, подставив собственную грудь.

Арэйзра не увидела выражения его лица прежде, чем лекари унесли Калена, но глаза мужчины преследовали её во снах многими ночами после. Девушка узнала, что Кален сумел выжить и выздоравливал в казармах без всякой лечащей магии. Когда Арэйзра попыталась оспорить это решение, ей объяснили, что немагическое лечение было своего рода наградой за доблесть в бою; судя по всему, Кален Дрен на дух не переносил никакую магию, кроме самых экстренных случаев, и с неохотой принимал помощь целителей Стражи. Говорили, мужчина предпочёл жить вместе с собственными шрамами в качестве расплаты за гордыню.

Когда Арэйзра навещала его, то удивилась молодости стражника: Кален был едва ли старше её. Женщина разговаривала с ним до глубокой ночи — даже сиделки не смогли прогнать её. Кален просто отослал их прочь, чтобы они могли поговорить наедине.

В Калене Арэйзра нашла кого-то сродни себе — кого-то, кого изнутри сжигало желание искоренить всю ту гниль и зло, которыми провоняло Глубоководье. Всё, чего он хотел, — найти и покарать виновных. Кален поведал ей об обете, который принёс ещё ребёнком, — никогда не молить о чём-либо. Всё время глаза Калена Дрена смотрели прямо в её запутанную душу — словно взвешивая, что там есть помимо обычной человеческой души. Под его взглядом Арэйзра дрожала, но не от страха.

Было ли её желание столь неожиданным?

Арэйзре надлежало явиться для повышения до валабрара — она была самой молодой из всех, когда-либо носившей этот ранг, — и девушка настояла на том, чтобы Кален устроился её помощником. Некоторое время гвардеец думала, что они могут стать чем-то большим, но Кален отклонял все её попытки сблизиться. Когда же Арэйзра прямо сказала, чего хочет, Кален рассказал ей о собственной болезни, — сердце девушки разбилось. Арэйзра не прекратила общения с ним, но глаза Дрена были такими грустными — такими растерянными — что Рэйз позволила их краткосрочному роману угаснуть.

Арэйзра вспомнила об его обете — начни девушка умолять его, Калену бы стало стыдно.

 Бойцовское мастерство Калена угасало, но Арэйзра оставила его своим помощником, подумав о том, что Дрен хочет этот пост, но никогда о нём не попросит. Девушка думала, что место будет почётно для него, но сейчас не была так уверена. Лев в клетке может отдыхать, но всё равно видеть прутья — гордый хищник может помнить о былой силе и гордиться ею, но навсегда останется осознание того, что те дни остались позади.

А ещё Арэйзра не была уверена, что причины для подобного назначения были целиком бескорыстны с её стороны.

Девушка призналась себе, что до сих пор желала его, — она признавалась себе в этом каждый день. Это едва ли можно назвать любовью, но женщина хотела ответного желания — чего-нибудь иного, а не холодной любезности.

— Я вижу блеск в глазах, — сказала Таланна. — Серьёзно, это всего лишь простой вопрос…

— Сейчас не время, — огрызнулась Арэйзра. — Ты уверена, что мальчишка направился в этом…

А затем девушка едва не выпрыгнула из собственных доспехов, когда Блейс Трет приложил руки ко рту и крикнул:

— Леди Лориэн!

— Тсс! — оборвала его Таланна. — Так она только убежит ещё дальше.

— Да, шилдлар, — кисло согласился Трет.

— Тише вы оба, — сказал Тёрнстон. — Так вы только привлечёте чудовищ или грабителей.

Расплывшись в самоуверенной улыбке, Блейс широко развёл руки.

— Дайте им прийти — они отведают мою сталь, — он выразительно коснулся рукояти меча.

— Да замолчите вы все, — зарычала Арэйзра. — Свечение видели?

Белый свет вспыхнул в комнате в северном конце туннеля. Гвардейцы услышали звон стали — дуэль, решила Арэйзра. Девушка положила руку на рукоять меча и кивнула. Остальные последовали её примеру, а Таланна сняла два кинжала с пояса.

Арэйзра махнула, и гвардейцы осторожно двинулись вперёд. Девушка услышала два голоса: знакомый мягкий сопрано и рокочущий бас.