Нужно сказать, что Миша, как никто в нашей семье, любил и понимал юмор. «Трое в лодке…» он читал много раз и мог перечитывать бесконечно, каждый раз восхищаясь и смеясь. Любил также «Двенадцать стульев» и «Золотого теленка». Уже позже с большим восторгом читал и перечитывал тогда еще самиздатовскую книгу В. Ерофеева «Москва-Петушки». Отдельные, наиболее понравившиеся ему выдержки из этого произведения он читал мне вслух и от души смеялся.

Когда он учился в 9-м классе, то он должен был писать домашнее конкурсное сочинение. Несколько тем было предложено школой, но можно было писать и на любую другую. Миша все официально предложенные темы отверг и решил писать о своем любимом Конан Дойле, тем более, что мы только что получили его шеститомник, и он многие произведения перечитал. Я опасалась, что эта тема может несколько шокировать учителей, особенно районную конкурсную комиссию, советовала подумать и взять что-нибудь другое. Однако он заупрямился и настоял на своем. Сочинение было написано интересно, получило отличную оценку и даже премию. Миша был очень доволен собой, да и мне на этот раз понравилась его самостоятельность и настойчивость.

Этот, казалось бы, незначительный факт дает некоторое представление о его характере. С ранних лет он ненавидел всякую показуху и неискренность, как умел противостоял официозу и имел на многое свой взгляд. В те годы это отнюдь не приветствовалось ни школой, ни нами, родителями, и я частенько пыталась сглаживать острые углы.

Я не знаю, когда и как он стал писать стихи для своих песен. Он нам их не показывал, хотя к этой стороне его творчества мы проявляли некоторый интерес. Его отец хорошо знает и любит поэзию и даже сам в молодости, как говорят, грешил стихами. Поэтому он всегда хотел почитать тексты Мишиных песен, возможно, помочь ему и исправить некоторые погрешности и шероховатости размера или рифмы. Миша отвергал всякую редакцию, считая, что мы не понимаем законов и особенностей рок-н-ролльного жанра. Однако, это уже другой период его жизни. В детстве и юности, мне казалось, он стихов не писал. Но вот перечитывая наши вьетнамские письма, я совершенно случайно наткнулась на следы «поэтического творчества». В одном из своих писем отцу он сообщает, что сочинил стихотворение и просит написать, хорошо ли у него получилось. Вот это стихотворение:

Здесь же он сообщает, что сочинил это стихотворение за один день и признается, что одно слово ему подсказала бабушка. Пишет также, что есть и продолжение, но оно ему не очень нравится, да и бабушка посоветовала на этом лучше закончить.

Оказывается, было еще и другое стихотворение, посвященное Чапаеву:

Наверное, мы отнеслись к этим стихотворным попыткам весьма скептически, совершенно не помнили о них. Думаю, что забыл о них и сам автор и теперь бы не признался.

Наш отец всегда проявлял большой интерес к английскому языку и очень хотел, чтобы дети хорошо его знали. Как только открылись так называемые английские школы, мы определили туда Таню, и она занималась языком очень успешно. Когда подрос Мишутка, то в такую же школу пошел и он. У Тани было много интересных и красочных английских книг, которые она читала сама, а частенько и маленькому брату. Поэтому Миша с раннего возраста любил английские книги и очень хотел научиться их читать.

Первым преподавателем языка фактически был отец. Во время летнего отдыха на Черном море Миша в буквальном смысле шутя и играя под руководством папы проштудировал учебник английского языка. Так что в школу он пошел, уже зная алфавит, много слов, умея читать и рассказывать стихотворения.

В школе английский был поставлен очень хорошо. К языку Миша оказался весьма способным и осваивал его с удовольствием, не испытывая никаких трудностей. Закончив школу, Миша знал язык довольно свободно и вполне мог бы поступить на филологический факультет университета, однако он такого желания не проявил. Но он много читал оригинальной английской и американской литературы, активизировал разговорный язык, занимался переводами. К сожалению, переводы он делал только для себя и для своих друзей в одном или двух-трех экземплярах, совершенно не заботясь о том, чтобы их напечатать. И это так в его характере! Друзья прочитали - и ладненько! И только уже в самое последнее время он начал переводить по заказу издательства роман -фантастику Рассела «Ближайший родственник». Он приступил к работе с большим желанием и интересом, но довести ее до конца не успел. Закончила этот перевод уже сестра. Роман сдан в печать и увидит свет, только вот переводчик порадоваться своей первой печатной работе уже не сможет.

Владение языком было настолько свободным и активным, что он любил на английском писать письма. Он часто так переписывался с приятелем Александром Донских, который тоже хорошо знает язык.

Углубление и расширение знания языка было у Миши всегда связано с его увлечениями. Интерес к авиации и космонавтике в школьные годы привел к активному чтению и усвоению терминологии в этих дисциплинах. Пришедшее на смену увлечение рок-музыкой сосредоточило все его внимание на английской и американской литературе по этому вопросу, тем более, что отечественной литературы о роке почти нет, а в 70-80-е годы вообще не было. Он прочитал, перевел, законспектировал такое большое количество литературы, что был уже авторитетным специалистом по теории и истории рок-музыки и, как он сам говорил, мог бы читать по этой теме лекции и даже на английском языке.

Я очень огорчалась, что Миша не хотел заниматься спортом. Я бы даже сказала, что он был каким-то антиспортивным ребенком. Мы много раз пытались записать его в какую-нибудь спортивную секцию Дворца пионеров, благо мы жили недалеко, долго обсуждали в какую именно. Но он каждый раз ловко увиливал от наших благих намерений и весьма успешно отлынивал даже от уроков физкультуры, хотя его здоровье и физическое развитие этому ничуть не мешали. Думаю, что ему где-то претило коллективное начало спорта, команды и свистки, соревнования, регулярные тренировки. По своему складу и характеру он был, пожалуй, все-таки индивидуалистом и очень не любил подневольные, кем-то контролируемые занятия; не выносил команд и приказаний, ему было совершенно чуждо соперничество даже в положительном смысле. Эти черты его характера не утратились с годами и, думаю, в чем-то мешали впоследствии его музыкальной карьере.

Вероятно, именно в силу этих особенностей его характера, он не пришел в восторг от «Артека», куда нам удалось его отправить. Он тогда учился в шестом классе, я надеялась, что в «Артеке» он окрепнет, приобщится к спорту и пионерской работе и получит массу удовольствий. Ничего этого не произошло; праздник не состоялся. Все прошло как-то буднично и не оставило заметного следа. Хотя для большинства детей «Артек» остался ярчайшим впечатлением на всю жизнь. Может быть, Мише не повезло, но думаю, что ему надоели побудка, зарядка, строй и прочая обязаловка.

Зато с ранних лет он очень любил рисовать и рисовал весьма неплохо. Нужно заметить, что это у нас наследственное. Хорошо рисовали его дед, отец, а сестра специально училась рисованию и окончила архитектурный факультет. Занятия рисованием всегда в доме поощрялись, покупались карандаши, краски, альбомы. Отец сохранил много детских рисунков Миши и Тани. Танины рисунки, конечно, техничнее, завершённее, совершеннее по тематике. Но и рисунки Миши достаточно красочны и интересны. Впечатляют яркие изображения космического и подводного миров. Это целые законченные картины-фантазии. В 6 лет он уже хорошо представлял себе космическое пространство и планеты. На картинках он изображал планеты - Сатурн, Марс, Землю. Но главное, конечно, - летящие спутники и ракеты. На многих рисунках - самолеты, автомобили, корабли, подводные лодки. А вот и парад на Красной площади и, конечно, Ленин на броневике. Как же без этого?