- Совершенно верно! - ответил Георг, не особенно довольный такой вступительной речью.

- А что, собственно, заставило твоего отца предпринять этот ужасный поход с женой и маленьким ребенком по таким горам? Разве он не знал, каким опасностям подвергает эти несчастные существа в таком трудном и продолжительном путешествии? Разве это не позорно, что люди всем, решительно всем, что только для них дорого, даже безопасностью и спокойствием своих семей, жертвуют ради проклятого красного золота и разве они не заслужили быть помещенными в исправительный дом, только уже по тому одному, что стремились в дом безрассудства ?

-  Мой отец решился отправиться в Калифорнию не ради золота; он всех нас любит, как только может любить отец своих детей и их мать, - ответил Георг, мрачно насупившись.

- Да, я это вижу, - с усмешкой возразил старик, - хороша любовь, от которой избави Бог всякого. Если же не ради золота он двинулся в такой путь, так ради чего же? Ведь ты же не станешь меня уверять, что он предпринял это путешествие ради своего или вашего удовольствия?

- Нет! - ответил Георг, и при этом почувствовал, что кровь прилила к лицу от сознания того, что старик презрительно и подозрительно относился к его отцу. - Отец работал не покладая рук с раннего утра до позднего вечера, и его маленькая ферма в течение трех лет пришла в такое хорошее состояние, какого нельзя было встретить во всем округе. Ни одна пядь земли на наших полях не осталась необработанной, у самого берега реки Арканзас отец в течение трех лет на двадцати акрах вырубил лес и обратил этот участок в землю, пригодную для хлебопашества. Между тем в прошлом году Арканзас вышел из берегов и вода поднялась так высоко, что наши стада унесло, а все наши постройки были снесены и все наше имущество погибло. Мы сами едва спаслись, добравшись в лодке к Фав-Бергену. Но все это можно было еще исправить. Все мы были здоровы, были силы и желание работать. Однако, когда вода спала и мы возвратились на ферму, вся пахотная земля, даже простиравшаяся далеко в сторону леса, оказалась засыпанной песком. Об его удалении не стоило и помышлять ввиду того, что на это потребовалась бы куча долларов, так что все наши старания, труд и все деньги, которые мы употребили на обработку земли, пропали безвозвратно.

- Гм… это плохо, - сказал старик, - однако рядом была такая же хорошая земля, и в течение трех лет, приложив то же старание, вы бы в другом месте добились того, что приобрели раньше. Кто при каждом несчастии тотчас приходит в отчаяние, никогда ничего хорошего в жизни не добьется.

- Да кто же вам сказал, что мы пришли в отчаяние? - воскликнул Георг. - Отец и я снова бы принялись за работу, но как раз в это время мы получили сведения, что мой дедушка, отец моей матери, живет в Калифорнии и приглашает к себе одного из своих друзей детства.

- Ах, вот как! - сказал старик, - так это друг детства пригласил вас сопровождать его?

- Нет, - отвечал мальчик недовольно и после некоторого колебания. - Дедушка поссорился с нами; по какой причине, я не знаю, но мне известно, что он ничего о нас не знает и знать не хочет и нам о себе никаких известий не посылал, а только своему другу, который к тому времени умер.

- Ага, теперь я понимаю, - со смехом сказал старик, покачивая головой. Вы все отложили и отправились, чтобы сесть старику на шею. Вы рассчитываете, что, когда явитесь к нему, он с вами помирится и поможет вам?

- Я не понимаю, почему вы такого дурного мнения о всех людях? - быстро проговорил Георг. - Можете быть уверены, что не только отец, но и я от дедушки ровно ничего не хотим и ровно ничего не приняли бы, если бы он предложил что-то не от искреннего сердца. Мы ни в ком не нуждаемся и сами умеем пробить себе дорогу. Нет, дело не в том. Но мать начала сильно грустить по дедушке и опасаться, что может умереть, не увидев его и не помирившись с ним. Так вот тогда, - тихим голосом добавил мальчик, - отец, не будучи в силах равнодушно видеть огорчение моей матери, решился собраться в путь как можно скорее. Он продал все из скота и всего другого имущества, что осталось после наводнения, приобрел повозку и быков, и мы уехали в горы.

- Так вы полагаете, что действительно найдете старика в Калифорнии? - смеясь, спросил старик.

- А почему же нет? - изумленно возразил Георг.

- Вот сейчас видно, что вы заблуждаетесь относительно этой страны. Вы о ней никакого понятия не имеете. Ты, вероятно, приблизительно знаешь, как велик Арканзас? Так вот, эта страна в двадцать раз больше Арканзаса;

пойди-ка поищи в ней какого-либо человека, который, быть может, сидит в каком-нибудь овраге и, рискуя жизнью, копает золото. При этом тысячи других людей ежедневно прибывают, переправляясь через горы или переплывая моря, и кто знает, как их зовут, кто знает, где они живут; да и кто заботится об этом хоть сколько-нибудь? Да и кому до этого есть какое-либо дело!

- Но мой дедушка не станет рыть золото; он богат и имеет здесь, в Калифорнии, два дома.

- Вот как! Так это дело иного рода и он, пожалуй, уступит. Следовательно, старый скряга деньги имеет, только не желает раскошеливаться.

- Я еще и не думал называть его старым скрягою, - сказал Георг, очевидно, недовольный, что его дедушку назвали таким прозвищем.

- Ну-ну, мне это все равно! - смеясь, возразил старик. - Мне от него ничего не нужно и сам он мне не нужен. Но где же ты надеешься добыть волов, чтобы вытянуть ваш воз из снега?

- Бог его знает! - с глубоким вздохом ответил Георг. - Если вы мне не поможете, где же мне найти других людей, чтобы просить их о помощи?

- Помочь… чем же я могу помочь? - пробормотал старик. - Волов у меня нет, уж не самому ли запрячься?

- Но ведь вы могли бы одолжить нам свою лошадь! - сказал мальчик. - Мы могли бы посадить на нее маму и сестренку и вывезти их из снега. А остальное имущество пускай себе пропадает, если не удастся прийти за ним позднее. Как только мы дойдем до цели, то тут же усердно примемся за работу и скоро все наверстаем.

- Гм… Это, пожалуй, на дело похоже, - сказал старик, поглаживая подбородок, - во всяком случае, я мог бы дать вам моего пони или осла, но имеются ли у тебя деньги?

- Деньги? - воскликнул Георг, и при этом как-то ужасно больно сжалось его сердце, - мой отец всю жизнь, когда у него просили помощи, никого не спрашивал, есть ли у него деньги!

- Да, молодчик; это так там, в Штатах, - отвечал старик, - но здесь мы в Калифорнии, и если ты хоть сколько-нибудь познакомишься с этой страной, тогда узнаешь, прав ли я. Итак, у тебя нет денег?

- Нет! - чуть слышно ответил мальчик печальным голосом. - Отец мне не дал денег, так как ему и в голову не пришло, что в Калифорнии без этого никто не поможет. Но он вам несомненно заплатит, если вы этого потребуете.

- Да, нам это дело знакомое, - возразил старик, - только свяжись с вами, а там…

- Так в таком случае Бог нам поможет! - воскликнул Георг, порывисто вскакивая с места и вскинув на плечо ружье, позвал Гектора.

- Малыш! Куда же ты теперь так быстро собрался? - воскликнул старик, не трогаясь однако с места.

- Ухожу отсюда; скорее нужно возвратиться к родителям. Так как здесь никакой помощи получить нельзя, мы сделаем носилки или кресло из ветвей и на руках понесем мать в долину. За это никто денег не попросит.

- Дуй тебя горой, да ты страшная горячка! - засмеялся старик. - Однако подожди немного. Я тебе предложу кое-что другое и мы, пожалуй, договоримся. Не могли бы ты продать мне свою собаку?

- Гектора? - воскликнул Георг испуганным голосом и быстро повернулся, собираясь уйти. До этой минуты он и в страшном сне не мог представить, что придется когда-либо расстаться с любимой собакой. Но в этот момент он внезапно понял, что жизнь и здоровье матери и сестренки ему гораздо дороже преданного животного. Он повернулся к старику и уже не смотрел на него изумленно и сердито, как в ту минуту, когда услышал предложение продать собаку; выражение лица его было грустно и покорно. Он тихо и медленно произнес: