- Ну и потеха! - воскликнул старик, смеясь от души. - Да ты, мой милый, что задумал? Тебе хотелось, как видно, насмерть заморить медведя, заставив его так бешено мчаться? Вам, как я вижу, обоим трудно пришлось.

- Бог его знает, что взбрело ослу в голову; я уже не мог его сдержать, - воскликнул Георг.

- Могу себе вообразить, - сухо ответил старик. - На этот раз благодарите медведя за любезность и снисхождение, избавившее вас от неминуемой гибели. Во всяком случае он наверное сообразил, что «уступить следует тому, кто поумнее», и из вас троих, действительно, он оказался самым умным. Однако погоди! - внезапно прервал свою речь старик, заслышав внизу, в долине, куда помчались медведь и Гектор, какой-то дикий крик и бешеный гам. - Там внизу, вероятно, люди, и медведь, как молния с неба, врезался в них. Злополучный серый сегодня от одной неожиданности переходит к другой, они его прямо преследуют, и теперь ему настолько же горько, насколько он чувствовал себя счастливым, окунаясь в свою земляную ванну.

- Пустите меня туда, вниз! - порывисто воскликнул Георг. - Там, вероятно, идет бой!

- Тебе, значит, недостаточно еще первого урока? - спросил его спутник. - Одно, что меня изумляет, как это ты еще умудрился не обронить винтовку.

- О, я ее крепко держал! - смеясь, ответил мальчик. - Если сознаться откровенно, так это было почти бессознательно, просто по старой привычке, потому что если бы между мною и медведем произошло столкновение, то, конечно, мне в жизни уже не пришлось бы держать винтовку в руках.

- Это, пожалуй, верно! Но, кроме того, ты ничего другого не потерял? Я слышал звон жестяной посуды.

- Нет, все цело, все крепко привязано; мне кажется, что ничего не утеряно, - отвечал Георг.

- Ну, хорошо, в таком случае поедем посмотрим, что там за шум. Там действительно происходит что-то необыкновенное. Во всяком случае мы встретим там людей. Да и Гектор почему-то не возвращается обратно. Только, если позволите, я попрошу вас ехать несколько тише прежнего. Вовсе нет надобности сломать себе шею, прежде чем мы прибудем в долину.

Оба всадника поехали довольно быстро. Настолько же неохотно бежал теперь Москито, насколько бешено мчался незадолго перед этим. Каждые десять шагов он неожиданно останавливался, и Георгу приходилось насильно за-ставлять его подвигаться вперед. При этом осел поднимал вверх и настораживал свои длинные уши и вытягивал их насколько возможно вперед; в промежутках он испускал свое обычное «и… и… и…» и вообще казался испуганным и упрямым.

- Только теперь он, по-видимому, догадался, какую недавно выкинул глупую шутку, - засмеявшись, сказал Георг. - Вперед, серенький; раскаяние теперь уже тебе не поможет, только впредь старайся быть умнее.

По горному спуску тянулось плоскогорье, поросшее густыми соснами, скрывавшими до сих пор от наших спутников вид на долину. Но едва они достигли верхнего его гребня, как, пораженный неожиданностью, Георг тут же натянул поводья и громким, радостным: ах! приветствовал открывшуюся картину: внизу расстилались рудники изумительной страны: перед ним предстала та настоящая Калифорния, о которой он так часто слышал и какой он представлял себе ее в своих юношеских мечтаниях. В первые мгновения он совершенно забыл даже то, что привело его сюда, одного, без родителей.

Его взору представилась широкая равнина с богатой растительностью. И лишь на горизонте виднелись дикие уступы гор, покрытые снегом. Снежная белизна еще больше подчеркивала свежесть зелени и делала долину еще более прекрасной. По долине, группами и в отдельности, были рассеяны жилища золотоискателей. Множество палаток среди деревьев подсказывало путникам, что здесь разместилась временная колония.

Наконец наши путники добрались до крайних форпостов рудников. Почва, на которой они стояли, быть может, в недрах своих содержала золото, и все то, о чем долгие ночи в горах и в далеких пустынных степях они мечтали, - все это стало действительностью.

Георг долго бы еще стоял в немом созерцании этой долины, если бы старик не помешал его мечтаниям. Снизу из долины снова начали доноситься ликующие возгласы и неистовый шум, и его спутник, дав шпоры коню, воскликнул:

- Вперед, юноша, вперед! Там внизу разыгрывается главная комедия дня, хотя, право, я никак не соображу, чем мог рассмешить людей старый гризли. Нам непременно надо разузнать это поскорее. А потому марш вперед!

С этими словами он быстро стал спускаться по склону, теперь уже далеко не крутому, и Георгу пришлось поспешить за ним, чтобы не потерять старика из виду.

Когда они окончательно выбрались из кустов, ничто уже не заслоняло им вид на всю громадную равнину, на которой всюду пестрели изрытая земля и масса палаток и маленьких блокгаузов, т. е. хижин, покрытых древесной корой. Во всяком случае, было понятно, что там в настоящую минуту происходило нечто необычное, из ряда вон выходящее, потому что со всех сторон бежали люди к месту, где уже толпилось человек около тридцати. Оттуда же доносился бешеный лай Гектора; это заставило их помчаться галопом к месту, привлекшему всех золотоискателей.

Однако, это оказалось делом очень трудным, потому что на пути постоянно попадались вырытые глубокие ямы, заметные только потому, что около них лежала выброшенная земля; в одну из них чуть было не попал Георг вместе со своим Москито. Кончилось тем, что они спешились и, оставив на месте своих животных, пробирались уже пешком среди этих ям к месту происшествия. Георг, быстро пробежав расстояние, отделявшее их от места сборища, убедился, что дело касалось их старого знакомого - гризли-медведя. Однако положение Изегрима было крайне диковинное и в высшей степени безвыходное, прямо-таки отчаянное.

Там, на горе, в лесу он грелся на солнышке, и вдруг покой его был нарушен непонятным и безумно смелым нападением Москито со своим седоком и каким-то странным шумом жестяной посуды. Испугавшись и слыша за собой этот дикий, странный шум, он бросился бежать без оглядки и, чтобы поскорее добраться до пустынного склона горы, по печальной случайности вздумал бежать краем долины и попал как раз в то место, на котором несколько недель тому назад партия мексиканцев вырыла много очень глубоких и крупных ям, добывая золото.

Медведь, когда-то посещавший эти места и всегда находивший тут полный покой, не подозревал, какие перемены произошли с тех пор в местах, где он беспрепятственно охотился в былое время. Первые попавшиеся земляные насыпи показались ему несколько подозрительными, но, слыша совсем рядом грозный лай, ему некогда было раздумывать; и вот в бешеной скачке он наскочил на глубокую яму и полетел в нее с размаху головою вниз, судорожно задрыгав в воздухе лапами.

Тут он совсем рассердился и ему пришла, хотя и очень поздно, благая мысль повернуть обратно и напасть на своего преследователя. Но едва он повернулся, намереваясь выбраться из ямы, как увидел, что под самыми его лапами, точно кошка, быстро взбирается по каким-то жердочкам человек и моментально исчезает из ямы. Все попытки медведя вылезти остались тщетными: стены ямы оказались очень крутыми.

Дело в том, что в этой яме в момент падения медведя совершенно спокойно возился со своим решетом для промывки золота мексиканец. Упади страшилище двумя шагами ближе, мексиканец был бы раздавлен тяжестью тела громадного чудовища. Но, по счастью, золотоискатель находился как раз у самой лестнички, по которой он спускался и поднимался, когда работал в яме. Эта лестничка была не что иное, как молодой ствол сосны, на котором ветви были обрублены так, чтобы можно было ступить на них ногою. Золотоискатель, не потеряв присутствия духа, взобрался по этой лестничке раньше, чем медведь пришел в себя и заметил человека.

Вскочив на ноги, медведь с яростным отчаянием старался выбраться из ямы, но крутые стены лишали его возможности освобождения. Тогда медведь обратил внимание на сосновый ствол, которым воспользовался человек. Однако тонкие ветви не выдерживали его громадного веса, да и вообще лазить по такому тонкому стволу он оказался совсем неспособным.