Верхняя круглая крыша (вся землянка очень похожа была на исполинских размеров кротовую нору с ровно вымазанными стенками) в то же время служила ее обитателям балконом, на котором некоторые из них, когда в деревню вошел Георг, спокойно восседали, покуривая трубки.
Пройдя еще несколько метров, Георг увидел много женщин и совсем голых детей; женщины были в плетеных пеньковых передниках вокруг бедер и почти все с одеялами, накинутыми на плечи. Когда он настолько близко подошел, что обитатели деревни могли распознать в нем белолицего, дети мгновенно рассыпались в разные стороны, и было очень смешно смотреть, как вся эта голая мелюзга, точно кролики, почуявшие опасность, попрятались в узких проходах землянок и то здесь, то там высовывали оттуда свои испуганные и измазанные мордочки. Но стоило только Георгу повернуть голову и посмотреть на кого-либо из них, как они мгновенно исчезали, и проходило много времени, пока они решались снова выглянуть, но уже осторожней, с большим страхом, чем раньше.
Девушки также тотчас убегали, укрывшись в пещерообразных землянках. Но некоторые женщины, занятые какой-либо работой, которую им не хотелось бросать, оставались, сидя на своих местах. Они в высшей степени привлекали внимание Георга, но он не имел никакой возможности уделить достаточно времени для наблюдения над ними.
Дело в том, что около землянок в некоторых местах были навалены целые вороха очень длинных желудей, по-видимому, поджаренных на огне. В обязанности женщин входило очистить их от скорлупы, и они выполняли это очень ловко и очень своеобразно. А именно: они захватывали правой рукой из кучи желудей полную пригоршню и своими белыми, как слоновая кость, зубами один за другим разгрызали скорлупу, а левой рукой вынимали все изо рта. Пальцами левой руки, надавливая на желудь, они освобождали его от скорлупы и в то же время разгрызали уже новый желудь, бросая очищенные плоды в особый чан.
Все это происходило изумительно быстро, и так как они вовсе не касались желудей зубами, а только их скорлупы, очищенные плоды выглядели очень аппетитно.
То, что Георг вначале принял за сторожевые башенки, теперь оказалось ничем иным, как кладовой для собранных в этом году желудей, которыми туземцы, по всей вероятности, преимущественно питаются в зимнее время. Эти кладовые были вышиною около десяти футов и около четырех футов в ширину; стены были сделаны из густо сплетенных ивовых ветвей. Некоторые из них уже до половины были наполнены желудями, прикрытыми древесной корой. Эти кладовые находились по две и по три очень близко одна от другой, что придавало деревне крайне своеобразный вид.
Для дальнейших наблюдений индейцы не дали ему времени, так как большинство туземцев хотело поскорее узнать, что могло привести к ним совершенно одинокого мальчика и где находятся все те, с кем он был ранее. Георг пытался объяснить, что там, в горах, в том направлении, которое он им указывал, находятся еще другие белолицые, нуждающиеся в помощи. Хотя все это он объяснял знаками настолько живо и ярко, насколько было возможно, индейцы его не понимали, а, быть может, и не желали его понять. На все его усилия они смотрели изумленно и толь-ко покачивали головами, о чем-то болтая между собой. При этом они несколько раз очень выразительно указывали на долину, отчего Георг пришел к заключению, что они говорят о белолицых, отправившихся в том направлении. Но как давно они прошли, он от дикарей добиться не мог. На все его вопросы по этому поводу они указывали на небо, и Георг никак не мог понять, что они этим хотят выразить.
Но, несмотря на это, они были настроены вполне миролюбиво, отложили свое оружие в сторону и, окружив мальчика, с любопытством осматривали его одеяние и оружие, со смехом указывая друг другу на то, что казалось им еще невиданным. Один только Гектор не был дружески настроенным. Он все время вертелся вокруг своего юного хозяина, рыча, скаля зубы и сердито поглядывая на окружающих, так что мальчику раза два приходилось его успокаивать и придерживать за ошейник, опасаясь, чтобы он неожиданно не напал на коричневые голые ноги окружавших его людей. Такого исхода, очевидно, побаивались и сами туземцы, так как сторонились громадной собаки; так же точно к ней опасались приближаться все маленькие деревенские шавки, поднявшие издали неистовый визг в ответ на громкий лай Гектора. Почти все они вместе с детьми забрались в землянки и оттуда лаяли, когда собака вместе со своим хозяином проходила близко от них. Однако Гектор не обращал на это ни малейшего внимания.
Индеец, приведший сюда Георга, внезапно очень быстро подошел к нему, так как заметил, что возникшие разговоры по поводу появления мальчика, по-видимому, окончились. Он, в свою очередь, что-то долго говорил ему и при этом несколько раз показывал на долину и на солнце, уже ярко светившее и поднявшееся довольно высоко. Но так как Георг ничего не понял, то индеец взял его за руку и повел на противоположный край деревни. Георг охотно последовал за ним, надеясь, наконец, добиться какого-либо ответа. Но как оказалось, это было только приглашением позавтракать, так как он увидел там нескольких женщин, спешно занимавшихся приготовлением несколько своеобразного кушанья.
По-видимому, всякого рода работы производились здесь только женщинами, так как он не заметил, чтобы кто-либо из мужчин занимался каким-либо делом. Они или бродили по деревне, для большего удобства сложив руки на животе, или лежали на циновках в одеялах, вытянувшись во весь рост и греясь на солнце. В то же время всюду суетились и работали все женщины, то очищая желуди от скорлупы, то готовя завтрак, то появляясь из лесу с плоскими корзинами, наполненными чем-то вроде цветов или семенами растений, которые они добывали, несмотря на снег. Эти семена поджаривались самым замысловатым способом. Так как для этого не имелось подходящей железной посуды, то они оставляли семена в этих плоских корзинах, бросая туда маленькие кусочки раскаленного древесного угля и в то же время потряхивали все содержимое корзины, как в решете, до тех пор, пока угольки не гасли.
В высшей степени своеобразен был их способ варки. Георг заметил повсюду на полу маленькие круглые ямки, наполненные желто-зеленой кашей, вокруг которых возилось несколько женщин. В особенности они заботились о том, чтобы к этим ямкам близко не подошла собака. Вдруг они что-то громко крикнули мужчинам, и те внушительно указали на Гектора и на ямки, выразительно покачивая при этом головами. Да, впрочем, и Гектор, с своей стороны, горел желанием познакомиться поближе с этими ямками, так как чуял в них что-то съестное. Однако Георг, чтобы не допустить возможность каких-либо жалоб, взял его за ошейник, к которому прикрепил тонкую бечевку, и не отпускал его от себя. Этим женщины были очень успокоены и дружески кивали головами мальчику, с величайшим изумлением смотревшему на их работу. Способ, которым производилась варка пищи, действительно был для него совершенно незнаком и заинтересовал его чрезвычайно.
На покосившейся огромной каменной плите туземцы продолбили множество углублений, величиной с большую горошину, куда ссыпали небольшие кучки засушенных желудей, и небольшим, но прочным камнем, специально для того приспособленным, так как он был тщательно отшлифован, били, или, вернее сказать, толкли кучки до тех пор, пока не образовывалась желтоватая мука. Тогда ее складывали в аккуратно вымазанные внутри и плотно утрамбованные плоские и круглые ямы, в которых эта мука варилась.
Однако под земляной ямой невозможно развести огонь, не правда ли? Огнеупорных сосудов они также не имели и не умели их ни сделать, ни приобрести; но они вокруг этих ям разводили очень сильный огонь, на который бросали целыми кучами маленькие и большие камни до тех пор, пока они не раскалялись докрасна. Тогда женщины очень ловко подхватывали эти камни двумя коротенькими палочками и чтобы не допустить охлаждения, быстро опускали в коробку, густо сплетенную и непроницаемую для воды, служившую им ведром, и осторожно вставляли в свою кашу. Таким способом они до такой степени нагревали месиво, что оно очень скоро закипало.