Так что о щедрых порциях сладкого сена в следующий дождливый период окрестным коровкам можно не вздыхать. Подвела их война.

Армии старались держаться в стороне от полей, где уже вовсю спешили в рост злаки (тактика выжженной земли была чужда военной доктрине Империи, слава каждому из богов, какие тут имеются в наличии), но от всего на свете не убережёшься. Если в результате этих маршей туда-сюда погибнет только половина урожая — уже хорошо! Уже с голоду не помрём.

Я подумал о северных провинциях, вчистую покорённых императором. Хорошо, если год выдастся щедрым, и хлеб в крайнем случае можно будет завезти оттуда. Дело, конечно, не только в хлебе. Крестьянам, обитающим в областях, захваченных гражданской войной, долго придётся обходиться без мяса, масла, сметаны, творога… Какое мясо, какая птица, яйца, рыба из садков?! Всё сожрут мимо проходящие отряды! Счастье, если скота и всего прочего останется хотя бы на развод.

При всём при этом я отнюдь не был готов в военном походе обходиться без хорошей сытной еды. Других жалко, но себя жальче. И если выбирать, о ком заботиться: о столичных жителях и атейлерских землепашцах, или о своих солдатах — то я, извините, выбираю своих солдат. По многим причинам.

И потому, аккуратно уточнив у своих офицеров, что там со снабжением, прозрачно намекнул, что реквизиции съестного в качестве крайней меры разрешаю. Но не всё, с пониманием и без жертв. Иначе откажусь брать на себя ответственность за конкретный случай. Мои собеседники явно удивились формулировке, но дали понять, что приняли к сведению.

Атейлер оказался богатой и обширной областью, изобилующей пастбищами, пашнями, виноградниками, роскошными садами, крупными посёлками и городами. Здесь было на что посмотреть и чем от души полюбоваться. Горизонт был подсинён горами, мирно тающими в облачной дымке. Великолепие зелени, ободрённой дождями, заставляло их очертания теряться на фоне неба. Дождливый сезон закончился совсем недавно, листва и трава, рванувшие в рост, ещё не успели поникнуть и пожелтеть под оплеухами разгулявшегося солнца. Именно сейчас природа Империи по-настоящему впечатляла северянина вроде меня.

Эту красоту, этот покой нам теперь, хоть и не прямо сейчас, предстояло дополнить взаимным истреблением. Обычное дело для человеческого сообщества. И уместно ли это — глубоко наслаждаться очарованием мира, когда речь идёт о сотнях и тысячах человеческих жизней, балансирующих на грани бытия?

Всё ведь зависит от точки зрения…

— Распорядись, чтоб солдаты взяли с собой как минимум трёхдневный паёк, — распорядился я, оглядываясь на Ильсмина. — Но именно что на всякий случай. Без крайней нужды не расходовать.

— Командир по каким-то признакам предполагает проблемы со снабжением?

— Типа того. Сам знаешь, на войне главное — иметь возможность время от времени поспать и поесть, остальное уж как-нибудь приложится. Поспать мы обеспечим почти в любой ситуации, а насчёт поесть надо всё продумать заранее.

— Понимаю, командир.

Выступление скомандовали уже через день — видимо, потеряв время под стенами форта, теперь хотели наверстать. Я надеялся, что меня сразу вызовут в штаб, и я смогу быть в курсе дел, но никто не приходил. Явиться же туда самовольно — такое вообще только мне тут могло бы прийти в голову. Приходилось терпеливо ждать. Но всё-таки хорошо бы чуть пораньше узнать, где и как нас может поджидать сражение. Хоть как-то продумать свои действия. Мои ребята не годятся для того, чтоб с ходу выставлять в чистом поле неодолимый заслон против, скажем, кавалерии. Чтоб их не раскатали копытами, надо иметь запас времени на подготовку.

Но у меня никто не спрашивал, что я думаю на этот счёт, никто не предлагал мне выбора. Двигаясь в середине своей группы, я то и дело оглядывался на транспортных ящеров, которые везли солдат. Оставалось лишь рассчитывать, что высочайший уровень подготовки моих бойцов поможет им выкрутиться почти из любой ситуации. В том числе и из такой сложной.

Аканш, который теперь постоянно был рядом со мной, подсказал, что до замка Атейлер осталось не так уж далеко — дня четыре пути, вряд ли больше. Едва ли враг захочет сразу подпустить нас к своей основной цитадели. Встретят где-нибудь на пути, конечно, в самом выгодном для себя месте. Знал ли мой товарищ подобные места в Атейлере? Конечно, знал, и не одно. Готов показать их на карте, однако разве от этого будет большой толк?

Странное дело! Конечно, будет толк! Разве не этого я хочу — предположить возможные варианты развития событий и подготовиться к ним?! Давай рассказывай и не отлынивай!

В тот день, когда моего зама столь сильно порадовала новость о предстоящей свадьбе, он вернулся ещё до темноты и сразу же решительно включился в работу. Вопросов по поводу того, как прошёл разговор с предполагаемой невестой, я ему, конечно, не задал. Но, судя по его поведению, дела складывались неплохо. И подвалившую удачу в виде выгодной почётной женитьбы он по-прежнему готов отрабатывать не за страх, а за совесть.

Пристроив пластуна бок о бок с его конём, я развернул карту над лукой седла и попросил показать мне самые удобные для сражения места. Где нас могут поджидать? Где штаб может предположить подобную встречу? В конечном итоге меня интересует именно мнение штаба на сей счёт.

— Надеешься предугадать его планы?

— Хочу их предвосхитить. И подготовиться.

— Весь алгоритм подготовки для нас разработает штаб.

— Это в идеале. Если они что-нибудь не продумают, и из-за этого приказ не будет выполнен, кто окажется виноватым?

— Штаб.

— Думаешь? А теперь, при новом Главнокомандующем?

Аканшу я рассказал о моём «общении» с Руштефом Лагроем, потому он посмотрел на меня с пониманием. Ишь ты, имперец, а соображает, что к чему. Если ты с командиром не сошёлся характерами, это волей-неволей побуждает вертеться, подобно ужу на сковородке. Мне, конечно, на Аштию жаловаться грех, но подстраховать себя и тем самым не подвести её же при столь… странном начальстве — святое дело.

Мой зам, поразмыслив над картой, пообещал притащить ко мне Ревалиша и кого-нибудь, хорошо знающего Атейлер. Как уж там они искали подходящего человека, не знаю, но через полчаса рядом с моим пластуном перебирали ногами два конька. Один вёз одного из моих тысячников по имени Ягрул, второй — Энию. Девушка поклонилась мне, пряча во взгляде улыбку — она явно гордилась своим нынешним положением и старательно играла роль образцового офицера. Если бы я не знал ей цену как человеку, наверное, поведение госпожи Одей Самиш вызывало бы у меня подобие умиления. И всё из-за её по-детски чистого юного лица.

— Да, я знаю Атейлер. И очень хорошо, — подтвердила девушка.

— Можешь мне помочь разобраться с картой?

— Охотно, командир.

Эния аккуратно свернула карту так, чтоб ей было удобнее, и принялась тыкать пальцем в значки, поясняя, что в принципе вся область пригодна для ведения боевых действий — равнины перемежаются участками лесов, уже здорово прореженных постоянными вырубками. Везде можно провести коней и ящеров и есть где развернуть армию. Локальную проблему могут составить только реки, озерца и искусственные пруды для рыбы — преграда на пути конницы. Но всего этого в Атейлере не так уж много. В меру, если быть точными.

— Скорее всего, противник будет нас ждать здесь, — она обозначила местность ноготком. — Или вот здесь.

— Откуда тут можно ждать подвоха?

— Зависит от того, как будет развёрнута армия, — и девушка пустилась в рассуждения, которые я вынужден был принимать на веру, потому как ни самой местности не видел, ни значки на ткани не способен был преобразовать в пейзаж, зримо предстающий перед внутренним взором.

Слушая и стараясь запоминать, я пытался увидеть в карте подсказку. Сможем ли мы оказаться в той части войска, на которую придётся основной удар? Всё возможно, ведь пространства атейлерских лугов и пашен позволяли самому крупному войску развернуться на них. Значит, надо всё спланировать и на самый крайний, самый неприятный случай.