Больше всего я боялся, как бы в начавшейся неразберихе служащие императору бойцы не принялись истреблять друг друга. На этот раз Аштия приняла решение не использовать опознавательных знаков в виде шарфиков, ленточек и тряпочек. Сперва меня этот факт не порадовал. Однако уже через несколько минут выяснилось, что, к счастью, идею Аштии переняли атейлерцы. Теперь тряпочками были помечены их солдаты.

Так что задача упростилась до предела: руби и коли тех, кто наличием тряпочки отличается от своих, и не парься.

И держись подальше от пышущих энергией останков магических установок.

Время, как всегда в минуты крайнего напряжения, то ли спрессовалось, то ли растянулось, а разобрать, что именно с ним происходит в настоящее время, можно будет лишь постфактум. Случалось, что, обернувшись и видя рушащийся на чью-то голову меч, чей-то распяленный рот, рывок в стремлении выжить, я успевал перебрать в сознании с пяток мыслей, каждая из которых казалась первоочередной. А чуть погодя обнаруживал, что мои ребята уже закончили зачищать пространство меж разгромленных платформ, и штурмовые ящеры куда-то подевались. И всё уже давно свершилось, а я проморгал.

Мы вырвались из-под прикрытия леса на открытое, проливаемое солнцем пространство, и оказалось, что дело уже идёт к полудню, а может, и перевалило за него. Куда делось утро и начало дня? Когда я успел их прожить?

В бой мне, к счастью, вступить не пришлось, и сопровождавшим меня бойцам тоже, зато дважды я вынужден был собирать своих солдат, отзывать их из схватки. Задача сложная, если учесть, что визуальных сигналов тот, кто сражается, с огромной вероятностью просто не увидит.

Разумеется, даже для подобной ситуации были предусмотрены способы транслировать приказы, только они требовали больше времени, чем хотелось бы. И, само собой, я всегда мог прибегнуть к помощи кого-нибудь из сопровождающих, чтоб не светить, кто именно тут отдаёт приказы. Толк от этой уловки получался весьма условный, моё инкогнито перво-наперво нарушало моё же собственное средство передвижения. Ну, какой ещё счастливчик, кроме старшего офицера, может рассекать на пластуне? Одна надежда, что в бою совершенно не до анализа ситуации.

Первый раз отзывать из боя солдат пришлось, когда я заметил вполне недвусмысленное смещение магического огня в нашу сторону. Теперь, когда защиты больше не было, обстрел усилили — но пламя не разбирает, где свои, а где чужие. Благо хоть со значительным запозданием, мои ребята всё же сообразили, что им угрожает, и сами стали искать распоряжений. Это упростило задачу.

Теперь, когда магические орудия имели возможность беспрепятственно прочёсывать вражеские ряды, а мы оказались как раз сбоку от основных построений, моим людям пришлось на скорую руку строить преграду против ломанувшейся в нашу сторону вражеской пехоты. В отсутствие среди имеющегося у нас снаряжения хороших больших щитов это могло стать практически немыслимой задачей — если бы не платформы сбитых с места магических установок. Установок, циркуляция энергии в которых уже остановилась, и они стали безопасными для нас. А тут ещё пара фургонов с дополнительным оборудованием… Бойцы живо подтолкнули их в пространство между платформами, и получилась неровная линия «укреплений» — лучше, чем ничего.

С седла я смог разглядеть, что с другой стороны пехоту прижимают явно наши отряды — пара-тройка полотнищ со значками всё-таки попалась мне на глаза. Если так пойдёт дальше, я стану знатоком местной геральдики… Хорошо бы… Хотя б в объёме знаний рядового местного уроженца.

Посыльный появился рядом будто из-под земли (на самом деле просто чуть ли не на полной скорости влетел в поле моего зрения), осадил коня и дёрнул головой — видимо, изобразил поклон. И протянул табличку с моим оттиском. Это понятно, сейчас приходится действовать без церемоний — время драгоценно. Едва я разобрал написанное, деревяшку буквально выдернули у меня из пальцев и унеслись, вмиг растаяв в общей неразберихе. Ну да, если парню ещё в шесть мест с приказами, ему не позавидуешь.

— Аканш! Отзывай бойцов — и к реке, занимать мосты.

— А как же?.. — И безмолвный жест в сторону схватки, бушующей между платформами, фургонами и обломками установок. Да, «укрепления» мало чем помогли.

— А вот как. — Я кивнул на кромку леса, вдоль которой сейчас в нашу сторону спешили щитники, и явно не какая-нибудь жалкая сотня. Крупный отряд.

Щитники на бегу сформировали линии по пять-семь человек. С их помощью проще оказалось построить оборону против вражеской пехоты в проходах между обломками. Вот только даже теперь вытащить моих ребят из боя было очень трудно. В какой-то момент я в отчаянии даже решил, что надежды на выполнение приказа нет, мы уже безнадёжно опоздали.

Но опоздали там или не опоздали — надо действовать. Когда Ильсмин заставил моего пластуна отойти поглубже в лес, я обнаружил, что на истоптанных остатках просеки отряды императорской армии уже вовсю строят ряды, и вестовые буквально мелькают перед глазами… А раз вестовые не стараются держаться от этого места подальше, значит, тут достаточно безопасно для командира вроде меня. По крайней мере, с точки зрения моего зама.

Со мной остался отряд штабной охраны — своеобразный резерв на крайний случай. Потом выбывший из боя Аканш (раненого, его притащили ко мне, потому что до меня оказалось ближе, чем до санитарных фургонов) сообщил, что один мост ребята захватили, а за второй сейчас ведут бой. В общем, как бы там ни получилось дальше, приказ мы выполнили хотя бы отчасти, это уже хорошо. Отправив Аканша в тыл на своём пластуне и в сопровождении двух легкораненых бойцов, я принялся пробираться к берегу, к мостам, чтоб по возможности заменить его.

Правда, обнаружив, что замена не требуется, и вместо Аканша отлично справляются Ильсмин и Эльшафр, я испытал настоящее облегчение. В самом деле, наблюдая, как солдаты моего отряда зачищают и обороняют захваченные мосты, остался в уверенности, что не стоит мешать командирам моими указаниями. И что уж там делали Ильсмин, Эльшафр и периодически возникающий в отдалении Миргул — знают только они сами.

Если начистоту, они наверняка выполняют очень важную работу. Просто у меня не хватает опыта, чтоб разобраться в ней.

Куда-то в один момент пропала и вторая половина дня. Вроде не было никакого провала восприятия, просто в определённый момент шум начал слабеть, деловито кипящая толпа вокруг рассосалась, и я внезапно осознал, что закат пламенеет вовсю. Здесь, поблизости от остатков платформ и магических установок, схватка почти угасла, переместилась в сторону, стало посвободнее, потише. Сражение ещё шло, но, разбившись на мелкие группки, распределилось по обоим берегам реки, в результате изрядно «размазав» реальное поле боя.

— Два моста захвачены, — доложился мне Ильсмин. — Ещё один раньше нас заняли гвардейцы. А четвёртый, самый дальний, противник успел разрушить. Больше никаких приказов не поступало?

— Нет.

— Значит, выполняем прежний и просто удерживаем мосты?

— Видимо, так. Постараюсь выяснить что-нибудь.

— Вот пластун командира, — крикнул солдат, настойчиво тянувший за повод моё пресмыкающееся средство передвижения. — Приказано вернуть.

— Что с Аканшем?

— Раненый, доставленный на этом ящере, жив.

— Ну и хорошо… — Я огляделся и заметил в отдалении несколько человек в штабных красных одеяниях. Интересно, откуда они тут? Что делают посреди поля недавнего боя? Тут и шагать-то трудно, везде тела… — Ну вот… Представлюсь, сообщу о выполнении и постараюсь выяснить, есть ли ещё распоряжения.

Сперва с сомнением (мало ли, что там за штабисты), потом увереннее, потому что разглядел Фахра и Хилагеша, я поторопил пластуна и спешился с него только в паре десятков шагов, рядом с охраной, ненавязчиво растянувшейся полукругом. Почему-то слезать с седла хоть на десяток шагов раньше совершенно не хотелось. Вроде и чувствую себя терпимо, а ноги отказываются идти. Но тут-то уж пришлось волей-неволей. Мой статус пока ещё не позволяет вплотную подъезжать к госпоже Солор на пластуне или там коне. Да, собственно, он никогда не будет этого позволять. Разве что я когда-нибудь стану императором…