Не-е, свят-свят!

Штабисты оглянулись на меня, посмотрели с холодком, но, к моему удивлению, пропустили в свой круг. Лишь обогнув Азура и встав рядом с Фахром, я наконец увидел Аштию.

Она стояла на коленях перед чьим-то мёртвым телом. Первое движение было подать ей руку, помочь встать — на её сроке уже трудновато делать это самостоятельно. Но ведь если б госпоже Солор нужна была помощь, она тотчас же получила бы её от любого из своих людей. Их вокруг столпилось достаточно. Потом в голове мелькнула мысль, что этим мертвецом может быть и Раджеф. Ведь всякое случается, в сражениях гибнут и командиры самого высокого звена. Жутко подумать, неужели Аше осталась вдовой?

Но нет, у парня, распластавшегося у колен женщины, ни малейшего сходства с Раджефом. Он моложе, щуплее, доспех совсем другой. Кстати, хороший доспех. То есть парень, видимо, из знати. Может, знакомец?

Аштия, недвижная, как кенотаф, смотрела мертвецу в лицо, умиротворённое и ненастоящее, словно из алебастра выточенное. И у меня как-то не нашлось решимости потревожить её.

Аштия принимала своих людей в собственном шатре, скромном, а по сравнению с обиталищем Руштефа Лагроя так и скудном. Очередь до меня дошла далеко не сразу, так что я успел поесть, немножко отдохнуть, приложиться к фляжке запасливого Элшафра и убедиться, что моих людей тоже обустроили и накормили. Конечно, Ильсмин обо всём бы позаботился и сам, но если имеется какая-нибудь серьёзная недостача, то лучше узнать об этом до «встречи в верхах». Чтоб иметь возможность сразу выложить своей начальнице и покровительнице полный список претензий или извинений.

Госпожа Солор встретила меня, лёжа в подушках, уставшая до прозрачной восковой бледности щёк. Многозначительно указала, где можно сесть, махнула в сторону низенького столика с кувшином и кубками, уточнила, ел ли я. Хмурая, она при этом не выглядела недовольной. Просто задумчивая, замороченная. Понятное дело, победа ведь предлагает к решению почти столько же забот, что и поражение, только заботы эти другого характера. И все проблемы следовало решать в срочном порядке. «Интересно, — со злобой подумал я, — господин Лагрой имеет представление о том, что после победы надо не водку пьянствовать, а заниматься делами? Ой, вряд ли. Куда ему».

— Рассказывай.

— Что именно тебя интересует?

— Обстоятельства операции. — Женщина внимательно выслушала мой отчёт, не перебивая. — Что ж… Сводку по потерям я смотрела. Многовато, конечно, но в рамках. Ничего страшного. Уверена, что смогу обеспечить тебе подкрепление.

— В обход высочайшего приказа?

— Зачем же «в обход».

— Думаешь переубедить начальство? По-моему, дохлый номер.

— Есть и другие варианты.

— Какие же?

— Серт, тебе в эти дела вряд ли есть смысл вникать прямо сейчас. Пока твоя забота — практика, выполнение заданий и выживание. А потом, если захочешь, займёшься штабной работой и познакомишься с тамошней специфической кухней.

— Да, знаешь ли, трудно не пытаться хоть как-то вникнуть, — у меня внезапно сорвало тормоза. Может быть, дело было в том, что я успел хлебнуть винца, может, в том, что бой закончился совсем недавно по времени, и пламя ещё шло по жилам. Да к тому же Аштия относилась к тому скудному числу людей, с которыми я мог говорить с совершенной откровенностью. И всё вместе, сложившись, дало ядрёную смесь. — Мы же вляпались в этого Лагроя всей своей армией, и выплывем ли — большой вопрос. Аше, он же полный кретин! Он вообще не разбирается в деле, которым по идее должен заниматься! При этом гонору хватит на целый Генштаб. Чванливое тупое земноводное.

Женщина сдержанно усмехнулась и приподняла бровь.

— Будь осторожен, Серт.

— Я всё прекрасно понимаю. Но доверяю тебе не меньше, чем ты мне. Потому и говорю прямо, что думаю.

— Верю и ценю. Но ты очень ошибаешься в оценке господина Лагроя. В этом тебе тоже следует быть очень и очень внимательным. Потому что нынешний Главнокомандующий — очень умелый политик и совсем не глупый человек. И если неосторожно попасться ему между зубов, кости хрустнут в тот же момент. Действительно думаешь, что он, предъявляя тебе претензии, выражал подлинное и искреннее негодование? Оставь. Он готовит перечень причин для того, чтоб поснимать с должностей меня и моих людей. На будущее. Делить со мной власть для него слишком опасно.

— Потому и на тебя лаял?

— Именно так.

— И ты не боишься?

— Боюсь? — Аштия таинственно усмехнулась и взяла с блюда крупную янтарную виноградину. — С чего бы…

— Ну, если он под тебя копает…

— На том уровне, на котором я нахожусь, мою судьбу решает уже не глава Генштаба, а государь. Господину Лагрою ничего не светит по крайней мере до тех пор, пока он не научится водить в бой войска.

— Вести в бой — много ума не надо. А вот подготовить это дело и решить все остальные проблемы — требует и ума, и опыта. И большого опытного штаба.

— Нескольких штабов. Всё верно.

— И ты продолжаешь не бояться?

— Ага. Но и открыто идти против главы Генштаба не собираюсь. Это будет означать плевок в лицо не только моему преемнику, но и его величеству. Ты понимаешь?

Я вполне понял намёк.

Да, госпожа Солор прекрасно знала цену человеку, который её сменил. Но только после её слов я сообразил, что критика новоутверждённого Главнокомандующего — это вроде броска камнем в самого императора. А такие вещи здесь не прощают. И если близкие мне люди могут сделать вид, что не слышали, мягко намекнуть на разумную осторожность, то чужие и камнями закидают.

Если государь имел основания принять именно такое решение касательно поста главы Генштаба, то у рядовых имперцев нет права его критиковать. А если государь оснований не имел, гадал на ромашке или кидал монетку, то его подданные об этом никогда не узнают. Уважение, даже преклонение перед верховной властью — составная часть имперского мировоззрения.

Что-то мне это напоминает…

У меня была куча дел. Не знаю уж, как Аше представила Лагрою мои достижения, но дополнительные пять сотен бойцов явились в моё распоряжение уже вечером. Они не могли похвастаться высочайшей выучкой, но имели какие-то представления о работе спецподразделения типа моего. Я с большим сомнением выслушал командира нового отряда и известил его, что собираюсь распределить новых бойцов по старым группам, часть из которых сражение на лугу здорово проредило.

Нам предстояло штурмовать замок Атейлер, родовую твердыню семьи, вознамерившейся теперь предъявить свои права на имперский престол. Нет сомнений, что уж кого-кого, а Атейлера и всю его семью государь точно сотрёт с лица земли, какие уж тут исключения. И сам местный лорд наверняка понимает, в каком положении находится. То есть будет обороняться всеми наличными силами и средствами. Тут накопленный Аштией опыт всевозможных хитростей не прокатит. Мятежнику служат многие из бывших людей госпожи Солор, они знают её тайны.

Интересно, что она захочет от меня? Вряд ли предполагается, что по старой схеме я десантируюсь в центр энергораспределения и всё там порушу. Уж этого-то от неё, наверное, будут ожидать в первую очередь.

Странно, что ребятам из числа мятежников не пришло в голову попробовать прицельно убрать меня. Может, они подготовились к этому где-нибудь там, где меня можно было бы высадить поближе к «голубятне»? Надеюсь, её светлость подобную возможность принимает во внимание и не станет мною проверять свою правоту и чужую предприимчивость.

Жаль, что у Аше нет времени обсудить со мной мою судьбу.

Всё-таки до чего красив Атейлер! Здесь бы жить и радоваться. Заливные луга, жаждущие крестьянской косы, сменялись роскошными полями, где хлеб от души впитывал солнце и исполнялся его сияния. Крохотные уютные домики теснились друг к другу, иногда прикрывались от посторонних глаз садами, щедро усыпанные яблоневыми, грушевыми, сливовыми и вишнёвыми завязями. Что за плодовые деревья тут ещё холили? Я не знал.