Мыкола обнял Галю за плечи, тихо спросил:

— Согреть?

— Не надо, хлопче, — чуть отодвинулась Галя. — Не до баловства сейчас: завтра, может, в землю ляжем…

Не могла предположить девушка, что почти угадала про завтрашний день.

К рассвету трава покрылась инеем, лесной воздух стал звонким и каким-то искристым, будто просеяла его ночь сквозь чистое сито.

Следы на инее оставались четкие, но это не беспокоило Галю. Пока кто-то еще доберется до этих мест, снега и дожди не раз прополощут землю.

Метров за двести до холма Галя пошла осторожно, сверяясь с маршрутом, указанным Мудрым.

Мыколу она заставила идти по своему следу. Вокруг холма были натыканы мины, они стерегли бункера не хуже собак-цепняков.

Добрались до трех сосен на вершине. Галя увидела замшелый камень, почти вросший в землю. Было такое впечатление, что торчит он на верхушке холма испокон века и сдвинуть его невозможно.

— Твоя очередь, — сказала Галя своему спутнику.

В бытность свою в сотне имел Мыкола дело с минами.

Осторожно, почти не касаясь, ощупал он землю вокруг камня. Осматривал ее пядь за пядью, обозначая круг, под которым был скрыт люк. Галя все ждала, что вот сейчас вздыбится земля и разом все кончится — и рейс, и операция, на которую столько людей возлагали разные надежды. И ее тревожная жизнь тоже кончится…

— Чисто, — сказал Мыкола и рывком сдвинул камень.

Камень легко пошел вокруг оси, открывая железный люк с массивной рукоятью. Из бункера пахнуло затхлым, спертым воздухом. Луч фонарика выхватил скобы вбитые в бетонные стенки колодца, и, ослабев, уперся в цементный пол.

— Пошли, — сказала Галя и первой полезла в колодец.

Даже видавший виды Мыкола тихо охал, когда они высвечивая дорогу фонариком, прошли по подземному хранилищу. Здесь было сложено с чисто немецкой аккуратностью и педантизмом вооружение и снаряжение по меньшей мере для двух сотен человек. Были винтовки и автоматы, в металлических коробках — патроны к ним. Мыкола насчитал семь пулеметов — три русских «дегтяря» и четыре немецких МГ. Несколько сот гранат и мин и даже три легких миномета. В добротной упаковке хранились консервы, соль, сахар, спички, мыло. В мягких тюках находилось обмундирование. Не были забыты даже такие мелочи, как ружейное масло, саперные лопатки, две пишущие машинки «Рейнметалл».

В далеком углу она нашла то, что искала, — комплект коротковолновой радиостанции. Мудрый, как всегда, загадывал намного вперед, когда направлял ее сюда, в тайный схрон.

— Серьезная штука, — произнес Мыкола, сообразив, что находится в ящиках, украшенных надписями «Осторожно», «Обращаться бережно», «Внимание».

— Увидел — и забудь! — строго предупредила Галя.

— Уже забыл, — кивнул Мыкола.

Да, о таких вещах лучше и в случайном сне не вспоминать…

Парень умело замаскировал вход в бункер, уничтожил все следы ночлега.

Солнце поднялось высоко, зацепилось уже за середину неба. Пора было двигаться в обратный путь. Галя рассчитала, что к большой дороге, оживленной и днем и ночью, они выберутся к вечеру, когда совсем стемнеет. Там их стежки разойдутся, дальше каждый будет пробиваться самостоятельно. Мыкола было запротестовал: кто будет охранять Мавку в пути?

— Сама себя! — отрезала Галя.

Мыкола знал, что в таких случаях спорить с проводником любого ранга, а тем более с такой высокопоставленной особой, бесполезно. Законы тайной войны основаны и на том, что приказы дважды не повторяются, без особых оснований не отменяются.

Шли через леса — осторожно шли, обходя просеки, редкие дома лесников, уходя вглубь от любого голоса, стука топора, ржания лошади.

Леса стояли в желтом наряде, это были последние погожие дни. Осень уже выстелила палым золотым листом землю, ослабила еще недавно яркую синь неба. Деревья были удивительно нарядные, в желтое вплетались алые гроздья рябины, красные точки шиповника, чернота каких-то незнакомых Гале ягод.

Идти было легко и хорошо. И впервые за много дней Галя почувствовала себя в полной безопасности, настолько спокойным и мирным было все вокруг.

Миновали черно-белый березняк, прошли ельник, снова забрались в вековой бор. Осень, щедрая и добрая, разбросала свои дары. Было много грибов, попадались ягодники, груши-дички.

Мыкола шел шагов на десять впереди Гали — так, на всякий случай, хотя оба они думали, что в лесу им ничего не грозит. Опасность начнется тогда, когда выйдут к людям. Автомат у парня висел на плече под кожанкой. Случайный встречный не заметил бы оружия, и в то же время оно было готово к бою.

Прошли уже почти полпути, когда Гале показалось, что не одни они в этом лесу. Нет, она ничего не заметила, просто каким-то особым чутьем уловила присутствие еще кого-то. Но сколько ни слушала лес — ничего не уловила. И все-таки тревога росла.

— Мыкола, — тихо окликнула она боевика, — ты ничего не замечаешь?

— Нет, — протянул парень, — тихо вокруг…

— А мне кажется, что-то не так…

— Пустое, — беспечно отмахнулся он и снова ушел вперед прокладывать дорогу.

И тогда раздался выстрел. Всего один, гулкий, будто гром с ясного неба. Падая, Галя успела увидеть, как Мыкола будто споткнулся, схватившись за грудь, попытался вырвать автомат и вдруг, раскинув руки, повалился лицбм вниз. Свалился так, что Галя сразу поняла — второй пули парню не надо.

Она уже выхватила пистолет и, сжав зубы, пыталась в секунды определить, кто и откуда стрелял. Недолго стояла тишина, такая неожиданная после выстрела.

— Не стреляй, Мавка, — сказал кто-то совсем рядом.

Галя не видела, кто ее окликнул, смогла только отметить, что враг находится чуть впереди и, очевидно, в Мыколу стрелял почти в упор.

— Кто вы? — стараясь говорить спокойно, спросила.

— Нас послал Бес.

— Выходите.

— Не вздумай стрелять, — предупредили ее. — Мы выполняли приказ Беса.

— Выходите! — повторила Галя, поднимаясь с земли — пистолет в руке.

Они встретились у лежащего ничком Мыколы. Парней было двое. Галя сразу отметила, что никогда их раньше не встречала, иначе ее цепкая память подсказала бы какую-то примету, жест. Одеты они были так, что не оставалось сомнения — живут в лесу, в каком-нибудь бункере. Несмотря на погожий день, оба в полушубках, в смушковых островерхих шапках. Сапоги порыжели и полопались от грязи. Лица обветренные, почти кирпичного цвета. У одного — винтовка, у второго — автомат. Парень с винтовкой передернул затвор, выбросил стреляную гильзу, загнал в ствол новый патрон из магазина.

— Ловко? — спросил он и ткнул сапогом в податливый бок Мыколы.

— За что вы его? — спросила Галя, понимая нелепость вопроса.

Разве они знают за что? Им приказали, а приказы выполняются…

— За что вы хлопца? — повторила Галя. Голос у нее был сухой и строгий.

— Бес приказал, — охотно объяснил парень с автоматом. — Потому что не положено, мол, этому… — ткнул он пальцем в труп, — знать то, что узнал.

— А что он узнал?

— Про бункер… Бес сказал, что это тайна всего нашего движения…

Галя вспомнила Ванду, ее чуть торопливое гостеприимство, уют домика на окраине. Вот и оборвались мечты и надежды Ванды-Эры.

— Так вы тоже бункер видели? — Галя не могла, не имела права забывать, что операция продолжается.

— А как же. Мы вас еще на холме на мушку взяли.

…Эти двое знают о подземном складе… И Мыколу пристрелили…

— Автомат хлопца я возьму. Пригодится, — сказала Галя.

— Бери. Зачем он нам?

Галя теперь понимала, что они из какой-то лесной боевки, выполняющей приказы только Беса и знающей только его. В таких боевках обычно всего три — четыре человека, не больше. Вот это и есть «особый резерв» Беса, люди для крайнего случая.

— Ну, мы тебя не видели, ты нас не встречала, — сказал парень с автоматом. — Бувай здорова!