В пятницу пополудни у Кэйт был особый повод почувствовать уверенность в себе: наконец-то она дошла до того уровня, когда смогла нанять уборщицу. Тереза приходила только на полдня по пятницам, но стоило не пожалеть пятидесяти долларов, чтобы в конце тяжелой недели войти в прибранную, вычищенную пылесосом квартиру и затем лечь в свежезастеленную постель. Она вспоминала свои подростковые годы и отвращение, которое испытывала, возвращаясь домой в четыре грязные комнаты, где жила с отцом, нищету, дешевую еду — сардины, суп в банке и остывшую кашу. Она всегда с трепетом отворяла дверь, никогда не зная заранее, что увидит внутри, поэтому еще больше ценила уверенность, с которой могла открыть дверь своей нынешней квартиры, гордилась чистотой и порядком в ней.

Когда Кэйт проходила мимо корейского рынка, ее взгляд привлекли розы необычного, абрикосового оттенка. Было бы мило со стороны Майкла купить ей цветы, но если он не купит, хорошо бы все-таки поставить несколько таких роз в кувшин в гостиной и в вазу возле кровати. Она остановилась, и когда продавец предложил ей «специальную скидку — два букета всего за десять долларов для прекрасной леди», — улыбнулась ему и, заплатив десять долларов, отправилась дальше с упакованными в бумагу розами под мышкой.

Кэйт свернула за угол и оказалась в своем квартале. Многие окна были открыты, и, идя мимо домов из песчаника, она могла наблюдать, как люди на первых этажах готовили ужин, другие сидели в гостиной с книгой или бокалом вина, детишки играли на крыльце или в маленьких двориках напротив домов. Подойдя к своему крыльцу, она быстро взбежала по ступенькам, достала ключ, вошла в вестибюль и, забрав почту и даже умудрившись не уронить купленные деликатесы, сумочку и цветы, взлетела вверх по лестнице. Она вошла в свою маленькую чистую квартирку и перевела дух, затем сбросила у двери туфли. Был шестой час, ей надо было успеть выгрузить продукты, поставить цветы, принять душ и переодеться. Придется поторопиться. Только она поместила последнюю розу в вазу, предназначенную для спальни, как зазвонил телефон. Захватив его, с цветами в руке она направилась к столику в спальне, включив на ходу определитель номера. Ей просто было не до очередного звонка от Бины. Вероятно, это жестоко, но эти звонки начинали уже надоедать ей.

— Послушай, я не хотел бы, чтобы ты сердилась, — послышался голос Эллиота.

— Я не сержусь, у меня просто нет времени.

— Разумеется, пока ты еще не сердишься, — добавил Эллиот. — Я не хочу, чтобы ты рассердилась, когда я расскажу тебе то, что собираюсь рассказать.

— Неужели я выгляжу толстой в этой рубашке? — спросила она. Уже слишком поздно переодеваться. — Ты же говорил мне, что она смотрится хорошо.

Кэйт поставила цветы и отступила, чтобы оценить букет издали. Комната выглядела великолепно.

— Понятно, что ты шутишь, но я серьезно. Не злись. Я приглашаю Бину на завтрак в воскресенье.

Кэйт, в процессе разговора снимавшая рубашку, едва не выронила трубку, которую зажала между плечом и подбородком.

— Но зачем ты это делаешь? — спросила она. — С какой стати?

— Я знал, что ты разозлишься, — продолжал Эллиот, — но я провел еще некоторые изыскания, и…

— Да кто ты такой? Чертова Нэнси Дрю? — возмущалась Кэйт. — Никто не станет приглашать мою бруклинскую подругу в свою квартиру в Челси на завтрак, кроме меня, и я сама не уверена в том, что сделаю это.

Она повесила рубашку и порадовалась, что принесла из химчистки свою белую любимую блузку. Она наденет ее, оставив две верхние пуговицы расстегнутыми, и еще серые брюки из «Банана Рипаблик». Но сначала отделается от Эллиота и остановит его дурацкий план.

— Кэйт, это не только Барби и Банки. Шесть женщин, встречавшихся с Билли, сразу же после того, как он бросал их, выходили замуж за других мужчин.

— Ты все еще настаиваешь на своем?

— Статистическая вероятность практически неслыханная. И ты обязана ради Бины…

— Эллиот, не знаю, какая муха тебя укусила, но пора ее прихлопнуть.

Кэйт, раздосадованная не на шутку, разложила одежду на кровати и говорила прямо в трубку:

— Ты просто хочешь заманить Бину с тем, чтобы вы с Брайсом могли узнать ее поближе и потом посмеяться над ней.

— Но это неправда! Это просто способ помочь Бине.

Кэйт посмотрела на будильник на тумбочке.

— Майкл уже пришел. Мне нужно идти. Пока. Она положила трубку, прервав тем самым хныканья Эллиота:

— Но, Кэйт…

Она побежала в ванную, приняла душ, стараясь не намочить волосы, оделась и несколько минут прихорашивалась перед запотевшим зеркалом. Потом взяла щетку, прошла в кухню и принялась расчесывать волосы, попутно налив себе персикового охлажденного чая.

После примирения Кэйт с Майклом спали вместе в этом комфортабельном гнездышке, проводили вместе большую часть уикенда и ежедневно перезванивались. День был жаркий, но Кэйт держала окно открытым. Она села на подоконник, потягивая чай и ожидая прихода Майкла. Оставалось лишь подготовить немного зелени и выставить закуску, чтобы все было готово к приятному ужину. В холодильнике стояла бутылка «Фраскати», а стол был уже накрыт. Майкл по обыкновению немного опаздывал, но Кэйт не переживала. Это лишь дало ей больше времени, чтобы насладиться уютом своего жилища и приятным видом из окна.

Прошлой зимой, после разрыва со Стивеном, когда деревья были голыми, этот же вид казался ей серым и унылым, как и ее жизнь. Эллиот был очень заботлив, и время… да, время прошло, и случилось то, что случилось.

Она улыбнулась на мгновение, довольная тем, что те дни остались позади. Забавно, кто-то должен написать книгу о новой форме взаимоотношений между людьми в двадцать первом веке, об обязательствах и причинах расставаний. Возможно, она предложит это Майклу. Любой поступок ведет либо к возрастанию, либо к ослаблению любви и доверия. Сначала пара обменивается лишь телефонными домашними номерами, потом рабочими. Потом наступает момент, когда вы вводите оба номера в память домашнего и сотового телефонов, затем следует церемониал оставления своей зубной щетки, а вскоре прочих предметов личной гигиены — дезодоранта, крема, бритвы. Затем наступает критический момент обмена ключами. Со временем все эти действия повторяются в обратном порядке. Кэйт не знала, когда именно Стивен стер ее имя из памяти своего сотового телефона, зато ясно помнила день, когда убрала его.

Пока они с Майклом еще не обменялись ключами, но Кэйт чувствовала, что они потихоньку продвигаются от свиданий к фазе, которую она назвала бы «отношениями», если бы это слово не заставляло ее поморщиться. И это было приятной переменой. Когда ей было двадцать, ей казалось, что свидания скорее носят случайный характер и парни играют в свою игру, и, когда они уходили, Кэйт никогда не была уверена в том, что они позвонят ей завтра, на следующей неделе или вообще когда-нибудь. Может быть, это объяснялось и тем, что она училась в колледже, а там был широкий выбор, и легко было найти замену тому, с кем встречалась в прошлом месяце. Теперь же, во всяком случае после Стивена, она смотрела на все иначе. Любовники всегда рассматривались ею с точки зрения возможности длительных связей, и если она не чувствовала сильной заинтересованности со стороны мужчины, то теряла к нему интерес.

Она думала о Майкле, когда он появился из-за угла. Со своего выгодного наблюдательного пункта она могла наблюдать за ним, сама оставаясь незамеченной.

— Эй, Майкл!

Он остановился внизу, посмотрел вверх на деревья и затем заметил ее, а она помахала ему рукой в знак приветствия.

— Эй, — крикнул он вверх. — Извини, я опоздал.

Кэйт не желала, чтобы он чувствовал себя виноватым, потому лишь пожала плечами, улыбнулась и жестом пригласила подняться. Она соскочила с подоконника и нажала кнопку замка наружной двери, потом открыла дверь квартиры и прислушалась к его шагам по лестнице. Увидев его, снова отмахнулась от повторных извинений и поцеловала. Он придержал ее ненадолго, и она почувствовала себя так хорошо, что испытала некоторое разочарование, когда он отпустил ее. Ужин удался. Кейт рассказывала Майклу о своих успехах с Брайаном Конроем, маленьким мальчиком, лишившимся матери, и о некоторых проблемах с двумя братьями-близнецами, которые заменяли друг друга на уроках и тем смущали не только преподавателей, но и своих одноклассников. Майкл в свою очередь пересказал ей события своей недели. Все его новости в последнее время касались так или иначе его взаимоотношений с Фондом Саджермена. Он все еще надеялся получить предложение возглавить факультет в Техасском университете. Кэйт пока не была уверена, что включена в его остинские планы. Он не заговаривал об этом, а она и не спрашивала. Планировал ли Майкл, что она поедет тоже? Может, ждал подходящего момента? Может быть, он ждал предложения лишь для того, чтобы затем не принять его. Остин… Кэйт старалась не брать это в голову. Техас был не для нее. Когда ужин закончился, Майкл помог ей убрать со стола и достал белую бумажную коробку с маковым кексом на десерт.