— Вы звонили?

— Звонил. Пойдемте в квартиру. Не на улице же нам разговаривать!

— Могу вас и на улице выслушать! — фыркнула я.

— А я уже больше не могу на улице торчать! Весь день простоять возле собственной квартиры и не иметь возможности войти в нее? Сами поймите каково!..

— Собственной квартиры?!

— А что вас удивляет?

— Вы говорите о квартире сто сорок шесть?

— Вот именно! О моей квартире! Сегодня утром я безуспешно пытался попасть в нее. На шум вышла соседка и объяснила, что замки здесь поменяли, а ключи находятся у некой Натальи, и вот дала мне ваш телефон…

— Соседка из сто сорок восьмой квартиры? Лидия Яковлевна?

— Не знаю. Возможно, Лидия Яковлевна… Скажите, пожалуйста, — он вдруг перешел на язвительный тон, — с чего вам пришла охота менять в моей квартире замки?

— Вы сошли с ума! Это квартира принадлежит моему брату!

Сарказма в интонациях моего собеседника прибывало ежесекундно.

— Это почему же?

— Потому же! На основании договора купли-продажи, зарегистрированного соответствующим департаментом правительства Москвы!

— Не врите!

— И не собираюсь!

— Ну, где договор? Покажите-ка мне его! — веселился мужик.

Наверное, решил, что дело проще простого: сейчас выведет меня на чистую воду, заберет ключики и войдет в квартиру хозяином. Буря и натиск! Давно никто не пытался обмануть меня таким глупым, примитивным образом.

— Договор у меня дома. Я без особой нужды не ношу с собой документы. А у вас-то на квартиру какие права?

— Ха! — Он немного удивился. — Какие права?.. Все права! Прописка, свидетельство о приватизации.

— Покажите!

— Пойдемте, в конце концов, в квартиру! Из-за вас я с утра не могу попасть к себе домой!

— Еще раз объясняю, это квартира моего брата!

— С вами невозможно разговаривать!

— Я и не собираюсь с вами разговаривать. Подавайте в суд, встретимся на судебном заседании.

— Да?! А до суда мне куда деваться?

— А мне какое дело?

— Вот, взгляните. — Отпустив колесное средство, он полез во внутренний карман пиджака. — Видите, паспорт? Паспорт гражданина России. Теперь дальше читайте: Мажаров Глеб Николаевич. Понятно?.. Это я. Сравните фотографию.

Я молчала. Ну есть, конечно, некоторое сходство. Рот, нос, два глаза… Все на фотографиях одинаковые.

— А теперь смотрите дальше. Прописка!.. Ну что? Убедились теперь?

— Ничего не убедилась! Откуда мне знать, что это ваш паспорт?

— А чей тогда? Чей? Вашего брата?!

— При чем здесь мой брат?

— Может, вы будете так любезны и откроете дверь квартиры, которая принадлежит мне по праву собственности.

— Я оставила ключи дома, — ответила я намеренно занудно.

— Но я же вас предупредил!

— Вы о ключах ничего не сказали!

— Сами должны были догадаться, раз речь о квартире идет.

— Ключи у меня дома! Дальше что?

— Дальше принесите мне их.

— Вы в своем уме? Чтобы я собственноручно запустила неизвестно кого в квартиру моего брата…

— Я готов пойти с вами и забрать ключи!

— По-вашему, я ненормальная или наивная девочка пятнадцати лет?! Хорошо, пойдемте со мной. Продемонстрирую вам договор купли-продажи, после чего, я надеюсь, вы не посмеете тыкать мне в лицо свои гнусные фальшивые документы!

— Это ваши документы фальшивые!

— И отлично! Ничего показывать не стану! Встретимся в суде!

— Тогда я взломаю дверь.

— Только попробуйте! У нас частная собственность пока еще охраняется государством!

— Но мне надо где-то ночевать!

— А где вы до этого целый год ночевали?! — Теперь пришла моя очередь саркастически рассмеяться.

— Я был в командировке в Новотрубинске.

— В командировке? В Новотрубинске? Да вы здесь в командировке! На языке криминального мира это называется гастролер! Собираетесь обчистить квартиру и ждете, что я сама открою вам дверь! Даже и не мечтайте!

Я развернулась, чтобы идти домой, но он неожиданно схватил меня за руку:

— Ну хорошо, вы не верите, что я был в командировке. Но ведь раньше я жил в этой квартире. И соседи подтвердят.

— Какие соседи?

— Ну хотя бы эта из сто сорок восьмой квартиры. Как вы ее назвали? Лидия…

— Вот видите, вы даже не знаете, как ее зовут.

— Я-то забыл! А она меня помнит. Давайте спросим у нее.

Пока я раздумывала, что бы такое ему ответить, к дому подъехали синие «Жигули». Оттуда вышла среднего, но ближе к пожилому возрасту пара. Муж принялся выгружать из машины сумки, а супруга решительно зашагала к подъезду. Неожиданно она притормозила:

— Глеб? Это никак ты?

— Здрасте, Надежда Васильевна.

— Вернулся! И девушку с собой привез… — Она оценивающе взглянула на меня. — Хорошая у тебя девушка. А тут про тебя такое говорили! Алик! — крикнула она мужу. — Иди скорее сюда. Кто нам сказал, что Глеб… что его в живых нет?

— Вроде Игорь, — ответил муж после недолгого молчания.

— Точно, он! — Женщина необычайно обрадовалась. — Его жена опекает эту старушенцию, соседку твою. Лидия Яковлевну. Вот она и сказала. И любят же люди болтать всякие глупости! А ты-то жив-здоров, слава богу!

И, продолжая шумно радоваться тому, что Глеб жив и здоров, почтенная дама скрылась за дверью подъезда.

— Ну что, к Лидии Яковлевне? — спросил Глеб без энтузиазма.

Я покачала головой. Стояла и тупо переваривала информацию. Господи, что теперь нам предстоит! Этот человек, этот Глеб — реальный хозяин квартиры… А тетка, у которой мы ее покупали, называла его своим покойным сыном, картинно подносила платочек к глазам… Мы-то и поверили этой сказке. Дураки! Впрочем, главной дурой выходила я. Лешка практически ни во что не вдавался, только подписывал бумаги. А я выслушивала, кивала и даже соболезновала…

— К Лидии Яковлевне идти смысла нет.

— Хорошо, что вы поняли! — воодушевился Глеб. — Теперь отдадите ключи?

— Они у меня дома.

— Тогда поедем к вам. Другого выхода нет.

— Пойдем. Тут близко. Пять минут, если идти не спеша.

Мы и пошли не спеша — на энергичные действия сил не осталось. Брели через пустые дворы, сопровождаемые унылым грохотом колесного средства.

По дороге я успела обозначить для себя некоторые проблемы. Во-первых, Лешка и его реакция. Будет искать виноватых, не захочет возвращаться в Россию, постарается перепоручить мне решение квартирного вопроса.

Во-вторых, мама. Я бесконечно доверяю ее знанию жизни и интуиции, но есть существенное но: маму нельзя волновать. Лучше вообще ей ни о чем не рассказывать. Или все-таки рассказать? По чуть-чуть, осторожно, маленькими порциями?.. Можно обратиться за помощью к Владу. Какое счастье, что на свете есть Влад! Он поможет найти хорошего адвоката… Хотя вряд ли без доверенности мне позволят представлять интересы брата в суде. А Лешка, пожалуй, и доверенность пришлет. С него станется… Господи, какой кошмар!

Ключи лежали на месте — для Лешкиных документов я отвела в комоде специальный ящичек. А вот и договор купли-продажи, и нотариально заверенная копия Лешкиного российского паспорта. Пусть Глеб полюбуется. У нас все документы в идеальном порядке!

Тут-то меня и осенило — что-то одно! Или договор, или ключи от квартиры. С какой стати я просто так отдам ему ключи? Он собственник, и Лешка собственник. У кого больше прав — надо еще доказать. Суд разберется! А до суда придется подождать. Почему это я вдруг решила сдаться без боя?

До суда квартира будет нейтральной территорией. Вот справедливый выход!

Глубоко вздохнув, я вышла в прихожую:

— Послушайте, Глеб…

— Ничего слушать не желаю! Давайте ключи.

— С какой стати? У вас с моим братом на эту квартиру одинаковые права. Ну, что скажете? — Я ткнула ему в лицо Лешкины документы. — На сегодняшний день вы даже там не прописаны!

— Я же вам паспорт показал! Опять вы за свое?!

— Правильно! В паспорте штампик остался, а в ЖЭКе, или как там это называется, вас отовсюду выписали… на основании свидетельства о смерти.