– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – снова заговорил Принц, – прошу тебя, останься на ночь и исполни мою просьбу! Мальчика так сильно мучит жажда, а мать его полна такой безутешной печали!

– Не могу сказать, что люблю мальчишек, – отвечала Ласточка. – Летом, когда я жила на реке, двое невоспитанных юнцов, сыновей мельника, все время бросали в меня камнями. Хотя, конечно, ни разу в меня не попали – слишком уж мы, ласточки, для них проворны, а, кроме того, все в нашей семье испокон веков славились особой ловкостью, – и все-таки это было проявлением явного неуважения.

Но у Счастливого Принца был такой печальный вид, что Ласточка сжалилась над ним.

– Очень уж здесь холодно, – произнесла она, – но я, пожалуй, задержусь на одну ночь и исполню твою просьбу.

– Благодарю тебя, маленькая Ласточка, – отозвался Принц.

Выклевав из шпаги Принца большой рубин, Ласточка, держа свою ношу в клюве, полетела над крышами города. По пути она миновала украшенную беломраморными ангелами колокольню собора и пролетела над дворцом, откуда доносились звуки музыки. На балкон, в сопровождении своего возлюбленного, вышла прекрасная девушка.

– Как чудесны эти звезды! – воскликнул юноша. – И как замечательно быть во власти любви!

– Надеюсь, мое платье будет готово к большому балу, – услышал он в ответ. – Я распорядилась вышить на нем страстоцветы, но эти швеи такие ленивые.

Пролетая над рекой, Ласточка видела фонари, подвешенные к корабельным мачтам, а минуя гетто, успела рассмотреть старых евреев, торгующихся друг с другом и отвешивающих монеты на медных чашах весов. Наконец она долетела до домика и, заглянув в окно, увидела метавшегося в лихорадке мальчика и его уснувшую от усталости мать. Ласточка впорхнула в комнату и опустила рубин на стол рядом с наперстком швеи. Затем стала летать над кроватью, обмахивая крыльями лоб мальчика.

– Мне уже совсем не жарко! – произнес мальчик. – Наверно, я выздоравливаю.

И он погрузился в сладкий сон.

А Ласточка возвратилась к Счастливому Принцу и рассказала ему о том, что сделала.

– Вот странно, – добавила она, закончив рассказ, – на улице холод, а мне почему-то тепло.

– Это потому, что ты совершила доброе дело, – сказал Принц.

Маленькая Ласточка стала размышлять над его словами и незаметно уснула: размышления всегда нагоняли на нее сон.

Когда наступил новый день, она слетала к реке и искупалась.

– Какое удивительное явление! – поразился Профессор Орнитологии, как раз проходивший в то время по мосту. – Подумать только: ласточка – хотя на дворе зима!

И он написал об этом длинную статью в местную газету. Все потом цитировали ее, потому что в ней было так много непонятных слов.

– Сегодня лечу в Египет! – сказала Ласточка, и от этой мысли у нее сразу поднялось настроение.

Весь день она осматривала достопримечательности города, а потом долго сидела на верхушке церковной колокольни. И где бы она ни появлялась, воробьи тут же начинали чирикать, говоря друг другу:

– Какая благородная внешность у этой незнакомки!

Слышать это Ласточке было очень приятно.

А когда взошла луна, Ласточка снова вернулась к Счастливому Принцу.

– Тебе ничего не нужно в Египте? – крикнула она ему на лету. – Я сейчас отправляюсь в путь.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – сказал Принц, – прошу тебя, останься еще на одну ночь.

– Но меня давно уже ждут в Египте, – отвечала ласточка. – Завтра мои подруги летят на Второй Каскад Водопадов. Там, среди тростниковых зарослей, лежат притаившись бегемоты, а на величественном гранитном троне восседает сам Бог Мемнон. Всю ночь напролет он взирает на звезды, а когда воссияет на небе утренняя звезда, он издает ликующий возглас, затем умолкает вновь. К полудню спускаются к реке на водопой желтые львы. Глаза их зелены, как бериллы, а рев их оглушительней, чем рев водопада.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – снова проговорил Принц, – там, в другом конце города, я вижу юношу в каморке на чердаке. Он сидит низко склонившись над заваленным бумагами столом; рядом с ним, в стакане, букет увядших фиалок. Волосы у юноши каштановые, вьющиеся, губы ярко-красные, как гранат, а глаза огромные и мечтательные. Ему непременно нужно закончить пьесу для Директора Театра, но он так озяб, что не может больше писать. В камине давно уже не пылает огонь, и юноша вот-вот сомлеет от голода.

– Ладно, я останусь еще на одну ночь, – сказала Ласточка, у которой было на редкость доброе сердце. – Юноше я тоже должна отнести рубин?

– Увы, у меня нет больше рубинов, – отвечал Принц. – Мои глаза – вот и все, что у меня осталось. Они сделаны из редчайших сапфиров, доставленных из Индии еще тысячу лет назад. Выклюй один из них и отнеси тому юноше, а он продаст сапфир ювелиру, купит дров и закончит свою пьесу.

– Но, милый Принц, – сказала Ласточка, – я не могу этого сделать.

И она заплакала.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – настаивал Принц, – сделай, как тебя просят.

И Ласточка, выклевав у Принца глаз, полетела к жилищу юноши. В крыше зияла дыра, так что проникнуть в каморку не составляло труда. Юноша сидел, обхватив голову руками, и не слышал шелеста птичьих крыльев, а когда поднял глаза, обнаружил великолепный сапфир, лежащий на завядших фиалках.

– Меня, кажется, начинают признавать! – воскликнул он. – Это, наверно, от кого-то из моих почитателей. Теперь я наконец смогу завершить свою пьесу!

И лицо его просияло счастьем.

На следующий день Ласточка побывала в гавани. Усевшись на мачту большого корабля, она наблюдала, как матросы с помощью веревок вытаскивают огромные ящики из трюма.

– Раз-два, взяли! – кричали они каждый раз, как очередной ящик показывался над трюмом.

– Я улетаю в Египет! – крикнула им Ласточка, но никто не обратил на нее никакого внимания. А когда взошла луна, Ласточка вновь возвратилась к Счастливому Принцу.

– Я прилетела проститься с тобой! – крикнула она ему на лету.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – сказал Принц, – прошу тебя, останься еще на одну ночь.

– Но уже ведь зима, – отвечала Ласточка, – и скоро пойдет студеный снег. А в Египте зеленые пальмы нежатся на теплом солнце, в тине лежат крокодилы и лениво озираются по сторонам. Мои подружки начали уже вить гнезда в Храме Баальбек, и бело-розовые голуби наблюдают за их работой и воркуют между собой. Милый Принц, я здесь больше не могу оставаться, но я никогда тебя не забуду и, как только наступит весна, принесу тебе из дальних краев два прекраснейших драгоценных камня взамен тех, которые ты подарил этим бедным людям. Рубин мой будет краснее алых роз, а сапфир голубее полуденного моря.

– Внизу, на этой площади, – сказал Счастливый Принц, – стоит маленькая продавщица спичек. Она уронила все до единой спички в сточную канаву, и теперь они непригодны для употребления. Если девочка придет домой без выручки, отец поколотит ее, поэтому она горько плачет. На ней нет ни башмаков, ни чулок, и голова ее непокрыта. Выклюй мой другой глаз и отдай сапфир девочке, тогда отец не станет ее бить.

– Ладно, я задержусь еще на одну ночь, – сказала Ласточка, – но разве я могу выклевать твой второй глаз? Ты ведь станешь тогда слепым.

– Ласточка, Ласточка, маленькая Ласточка, – настаивал Принц, – сделай, как тебя просят.

И она повиновалась: выклевала у Принца второй глаз и, устремившись вниз, к девочке, на лету вложила сапфир ей в руку.

– Какое красивое стеклышко! – воскликнула девочка и, весело смеясь, побежала домой.

А Ласточка вновь подлетела к Принцу и сказала:

– Теперь ты слепой, поэтому я никогда тебя не покину.

– Нет, маленькая Ласточка, – отвечал бедный Принц, – тебе нужно лететь в Египет.

– Я навсегда останусь с тобой, – снова сказала Ласточка и, устроившись у его ног, заснула.

А весь следующий день она провела сидя на плече у Принца и рассказывая ему о разных диковинках, которые ей довелось повидать в заморских краях: и о красных ибисах, длинными рядами выстроившихся по берегам Нила и ловко выхватывающих своими кривыми клювами из воды золотых рыбок; и о древнем, как сам мир, Сфинксе, живущем в пустыне и знающем все на свете; и о купцах, неторопливо шествующих рядом со своими верблюдами и непрерывно перебирающих янтарные четки в руках; и о черном, как эбеновое дерево, Властелине Лунных Гор, поклоняющемся Священному Кристаллу; и об исполинском Зеленом Змее, спящем на пальмовом дереве и питающемся медовыми пряниками, которыми его кормят двадцать жрецов; и о пигмеях, плавающих по большому озеру на огромных плоских листьях и непрерывно воюющих с бабочками.