Аделина выгибает спину, её длинные рыжие волосы прилипают к мокрым плечам. Она снова напоминает мне гибкую дикую кошку, и моё сердце начинает биться быстрее. «Я заслужил её… Я защитил её от Биста и краулеров… Я могу её подчинить, владеть ею и любить её… она будет счастлива… она моя…»

Ноющей болью мой член требует погрузиться в её лоно, но я сдерживаю почти непреодолимое желание. Я хочу, чтобы Аделина научилась меня желать… желать того, что я могу ей дать…

Я медленно опускаюсь перед ней на колени и притягиваю её на край валуна. Аделина смотрит на меня, и мне не нужно говорить, чтобы она раздвинула для меня ноги — она делает это без подсказки. Вид её опухших половых губ почти сводит меня с ума. «Соберись, Эйс…»

Вместо того, чтобы поддаться желанию войти в неё, я проталкиваю в теплую влажность Аделины язык и почти кончаю от одного только её вкуса. Я ещё никогда не чувствовал возбуждение женщины так остро — с теми немногими, которые у меня были, я не испытывал потребности вкусить их, но с Аделиной всё по-другому.

— Эйс… — стонет она; без сомнения, ей нравится то, что я делаю.

Ударами языка я дразню её жемчужину. Аделина напрягается всем телом и стонет ещё громче. Видя, какое она получает удовольствие, я схожу с ума. Я хочу её трахать… больше всего на свете…

Жажда овладеть ею берёт надо мной верх… я хватаю Аделину за бёдра и развожу их ещё шире, сосу клитор и жёстко натираю его языком. Аделина хнычет и стонет, приближаясь к оргазму, от моего грубого обращения её лоно начинает сжиматься.

— Эйс… пожалуйста… я больше не могу… — с трудом выговаривает она, тяжело дыша, а я продолжаю терзать её сверх возбуждённый клитор.

Я смотрю Аделине в глаза и знаю, что она готова для меня.

— Отклонись назад и раздвинь ноги шире, — приказываю я и встаю. Аделина делает, как я говорю, и меня вновь переполняет это не поддающееся определению чувство счастья.

Я осторожно надавливаю твердым членом на её вход. Аделина открывает глаза и смотрит на меня. В этот момент мои чувства вырываются на волю:

— Ты большее, чем я мог себе представить… Я хочу тебя всю и навсегда… — шепчу я ей на ухо, пока медленно проникаю внутрь, на этот раз давая достаточно времени, чтобы привыкнуть ко мне.

— Эйс…

Я не могу точно истолковать её страдальческий возглас, но подозреваю, что он означает сильную потребность чувствовать меня внутри. Аделина хватает меня за плечи и впивается в них ногтями, когда я начинаю в ней двигаться. Моё желание кончить и заполнить её своим семенем настолько велико, что мне приходится постараться, чтобы не сделать этого раньше времени.

Наши взгляды сливаются, и я делаю то, что, как я знаю, некоторые из Бойцов программы «ИНБРИД» делали со своими партнершами… то, чего я никогда не понимал. Я прижимаюсь ртом к губам Аделины и целую её. В тот же миг это перестаёт быть для меня странной абстрактной идеей, перерастая в глубокую потребность. Аделина отвечает на поцелуй. Она проникает языком между моих губ. И как только наши языки переплетаются, я теряю над собой контроль.

— Чёрт… — задыхаюсь я, когда член против моего желания взрывается внутри неё, и оргазм напрочь сносит мне крышу.

Между мной и Эйсом что-то есть — я больше не могу это отрицать. То, как он взял меня у водопада… как он смотрел на меня… я хожу по краю пропасти, и я это знаю. Между нами больше, чем просто секс… для Эйса это что-то серьёзное и постоянное. Он это сказал, и его слова потрясли меня.

Я смотрю на его спину, когда он идет впереди меня, прокладывая для нас с помощью мачете путь через джунгли. Эйс снял с себя футболку; воздух влажный и жаркий. Всё утро я смотрю на вытатуированные звёзды на его спине, гадая, что они означают. Мы почти не говорим, потому что нам обоим надо привести в порядок свои чувства… но вместо того, чтобы разбираться с хаосом внутри себя, я размышляю о значении его татуировок.

— Если мы будем идти с такой же скоростью и не встретим краулеров, то уже через несколько дней придём в сектор «A». — Эйс поворачивается ко мне. Его рот искривляется в улыбке, которая выглядит странно чужеродной на его лице. Эйс собирается измениться — ещё одно обстоятельство, которое меня пугает. Я не хочу, чтобы он менялся! Я не хочу, чтобы он менял меня! Я знаю, что должна остановить этот процесс. Я не хочу меняться…

— Нам надо поговорить, — выдавливаю я наконец.

Эйс оборачивается и протягивает мне руку… в его глазах заметно желание.

— Не бойся. Теперь я буду заботиться о тебе.

Невольно я делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди.

— О том и речь, Эйс. Я не хочу, чтобы ты заботился обо мне. — Я прикусываю губу. — У нас был невероятный секс… но дать тебе большего я не могу и не хочу!

Слова сказаны, и они причиняют боль.

Эйс держит мою руку в своей: большой, тёплой и сильной.

— Аделина… ты в замешательстве. Просто доверься мне… я другой… я чувствую инстинктивно, если нашёл подходящую партнёршу. Это ты… я понял это в тот момент, когда впервые увидел тебя. Просто дай себе время.

Он хочет притянуть меня к себе, но я знаю, что тогда, возможно, я дам слабину… «Ни в коем случае, Аделина… ты приняла решение давно, и оно сохранило тебе жизнь…»

Я выдёргиваю из руки Эйса свою руку и делаю шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами.

— Эйс… Я не смогу полюбить тебя! Никогда! — Я сказала это, и теперь чувствую себя отвратительным куском дерьма. Эйс потрясён — я вижу это по его лицу… сначала разочарование, потом боль… а затем приходит ярость…

— Аделина… для этого уже слишком поздно! — он подходит ко мне, и я знаю, что мои возражения не остановят его. Я должна оттолкнуть его… должна ударить по самому больному.

Мой взгляд становится жёстким.

— Черт возьми! Я пыталась объяснить помягче, но вся эта ерунда не для меня. Поэтому придётся выразиться яснее! Я не хочу быть с тобой, Эйс. Ты не человек! Секс — это одно, но любовь — совсем другое…

— Не делай этого, Аделина… — рычит Эйс, и его взгляд становится холодным.

Я знаю, что мои слова попали в цель. «Хорошо! Я могу вынести его холодность… но не его любовь…»

Я должна заставить Эйса поверить, что ничего не чувствую к нему… что это был просто секс.

— Послушай… я благодарна тебе за помощь. Но когда мы попадем в сектор «A», мы просто забудем обо всём и начнем жить заново… каждый сам по себе.

Его взгляд становится настолько мрачным, что я чувствую холод.

— Нет! — голос Эйса чуть громче шёпота. Я сразу вспоминаю Биста и отступаю.

Эйс хватает меня так быстро, что я едва могу уследить за его движением. Он стоит передо мной, его дыхание учащено, а зрачки расширены. Он борется с эмоциями.

— Ты не хочешь меня, Аделина?

Я качаю головой, не смея говорить, но смотрю ему прямо в глаза. Мне наплевать, воспримет ли он этот взгляд как вызов — моя ложь должна быть убедительной.

— Но я не отпущу тебя…

Я пристально смотрю на него.

— Что ты имеешь в виду?

Эйс делает глубокий вдох. Совершенно очевидно, что он хотел бы сейчас ударить по чему-нибудь, чтобы выпустить пар.

— Ради тебя я бы изменился… ради тебя попытался бы жить в секторе «A»… но сейчас это не важно. — Постепенно Эйсу удаётся овладеть собой. — Я не пойду в сектор «A»… Я остаюсь здесь, в джунглях. — Он едва не прожигает меня взглядом. — И ты остаёшься со мной.

Я открываю рот, чтобы возразить, но он больно сжимает мою руку.

— Без меня ты не выживешь здесь. Так что не будь дурой, Аделина… ты нуждаешься во мне… нравится тебе это или нет!

В моей голове начинается хаос. Я понимаю, что мой замысел принял непредвиденный оборот.

— Ты не можешь так поступить! Я не выдержу здесь и двух недель.

Мои слова на него не действуют.

— Придётся напрячься, Аделина. Ты — сильная женщина… ты — моя женщина!

Мне хочется рвать и метать, сопротивляться, кричать на него, но я будто в тумане. Я знаю, что Эйс не блефует. Он будет таскать меня по джунглям, и мне придётся полагаться лишь на его милость.