С бинтом надо было что-то делать, не хватало еще пугать родителей своими ранами. На полке валялась моя дамская сумочка, уже давно я не носила ее, ходить по больницам мне было удобней с рюкзачком. Именно он сопровождал меня в поездке, но теперь сумка представляла собой огромную ценность: в ней должен был находиться широкий лейкопластырь. Я всегда носила его на тот случай, если туфли начнут натирать ноги. О счастье, он оказался на месте. Сняв бинт, я внимательно осмотрела рану, которая уже начала затягиваться.

  Мне вспомнилось, как шаман одним движением ладони заставил боль утихнуть. Неожиданные мысли о Дэвиде выбили меня из равновесия. Воспоминания о нем не стали на расстоянии более тусклыми, я как сейчас видела необычное жилище в пещере и картины на стенах. Теперь мне было понятно, почему некоторые из них выглядели совсем старыми, наверно он собирал их, чтобы оставить память о тех местах, где родился когда-то. Человек вне времени... Находясь здесь, в Питере вся его история казалась нереальной, но от этого она не стала для меня менее правдивой. Даже сейчас я ни минуты не сомневалась, что все это действительно было с ним, и мне почему-то снова захотелось его увидеть.

  Чтобы отогнать от себя грустные мысли, я занялась своим плечом: отрезала кусок лейкопластыря и налепила его на свою рану, скрыв от посторонних глаз жуткую картину. Конечно, мама будет в шоке, надо поскорей придумать правдоподобное объяснение по этому поводу. Я набросила на плечи плюшевую накидку и приоткрыла дверь. В нос ударил сладкий запах пекущегося пирога, наверно, там готовился праздничный ужин по поводу моего возвращения. Ну вот, а мне уже рисовались картины, что меня и в правду закроют на амбарный замок в комнате, как обещали. Я улыбнулась и пошла на кухню. Там кулинарничала моя мама и ее лучшая подруга Тоня, она первая увидела меня и бросилась ко мне с поцелуями. Мне всегда нравилась эта женщина, ее веселый нрав часто помогал нам с мамой справиться с нашими житейскими неприятностями. Казалось, в ней был заключен неистощимый запас энергии и оптимизма, которыми она с радостью делилась с окружающими.

  - Блудная дочь вернулась! - воскликнула Тоня. - Ну, и горазда же ты поспать, мы с мамой сначала приготовили обед, но ты даже не соизволила проснуться.

  Они обе рассмеялись, и их смех наполнил нашу квартиру весельем, отчего она показалась уютной и по-настоящему домашней.

  В этот вечер было много улыбок и слез. Я рассказала им свою историю, повторив ее с самого начала, ведь за эти полгода мне с мамой не удавалось поговорить откровенно, то не было времени, то желания. Теперь я могла все ей рассказать, конечно, опустив эпизод с волками.

  Пришел отец. Оказалось, что он уже два раза приезжал, чтобы увидеть меня, но я все еще продолжала спать. Пришлось еще раз повторить свой рассказ. Одним словом, только через два часа мне, наконец, удалось добраться до ванной и залезть под душ. Теплая вода окончательно вернула мне силы, и я вспомнила про Алекса. Он же обещал позвонить.

  - Мама, где мой телефон? - я с удивлением обнаружила, что его нет на моей тумбочке.

  - Он начал звонить, я и забрала его на кухню, - мама начала переставлять бесконечные кухонные баночки и коробочки.

  - Вот он, - после минуты поисков она победно подняла над головой мой сотовый, который я буквально вырвала у нее из рук.

  - Алекс звонил два раза!

  - Что плохого в том, что ему немного пришлось подождать, ведь ты ждала его намного дольше, - парировала мама, но я все равно с упреком погрозила ей пальцем.

  Отвечать мне ей не пришлось, так как телефон снова зазвонил. Это был Алекс, и я закрылась в своей комнате, чтобы с ним поговорить.

  - Привет, - сказала я.

  - Саша, с тобой все в порядке, я звоню тебе уже полдня!

  - Я проспала до вечера.

  - Ну, ты даешь! Как можно валяться в постели, когда за окном такая погода? Весна! Все цветет! Я уже объехал весь Питер.

  Конечно, его можно понять: проторчать на больничной койке полгода для любого человека было бы убийственно. Теперь Алекс снова начал жить, и он не хотел попусту тратить ни одной минуты.

  - Маму выписали из больницы, - продолжал Алекс, - она сейчас в гостинице и мечтает тебя увидеть. Хочешь, я прямо сейчас приеду за тобой?

  Меня охватили сомнения, с одной стороны хотелось поехать, но я пообещала родителям, что этот вечер проведу с ними.

  - Извини Алекс, я хочу сегодня побыть дома. У нас гости, все они собрались ради меня. Нельзя их бросить.

  Алекс правильно понял меня.

  - Знаю, я сам пообещал сегодня утром держаться от тебя на расстоянии.

  Мы проболтали с ним еще почти полчаса. Он рассказывал мне о том, как встретила его мама, и что они с отцом еле удержали ее от того, чтобы она не ушла из больницы до официального разрешения лечащего врача. О том, что он смог поспать лишь два часа, а потом поехал в город смотреть на людей. По его словам, полгода видеть вокруг себя одни белые халаты - это просто пытка. Наконец, мы попрощались и договорились встретиться завтра. Алекс сказал, что заедет за мной ближе к полудню.

  Я вернулась в кухню, оказывается, пока меня не было, к нам присоединилась наша соседка, и веселье продолжилось. Даже отец не чувствовал себя чужим в этот шумной женской компании, и мы еще долго пили чай и ели мамины пироги.

  - Глава 5. Тайна -

   Следующее утро выдалось очень напряженным. За последнее время я прогуляла много занятий в университете, и с этим надо было что-то делать. Как выяснилось, моя подруга-однокурсница Света уже несколько раз звонила мне домой и предупреждала маму о грозящих неприятностях. Меня она, разумеется, найти не смогла и очень волновалась. Поэтому, как только я проснулась, мама вручила мне телефонную трубку и заставила набрать номер подруги.

  Все было, действительно, хуже некуда. Преподаватель по физике пообещал, что не допустит меня к экзаменам, если я до среды не сдам ему все пропущенные лабораторные работы. Их было пять, а среда-послезавтра! Физкультура, математика и информатика тоже требовали от меня невозможного. Вот влипла! Теперь, когда проблемы с Алексом отошли на второй план, передо мной нарисовалось другое непреодолимое препятствие. После разговора со Светой мне захотелось застрелиться, и минут пять я просидела, глядя в пол прямо перед собой. Что ж, деваться некуда - придется искать поддержки у мамы.

  Все утро мы обдумывали с ней, как быть. Она, со своей стороны, пообещала посодействовать. Дело в том, что в нашем университете преподавала ее хорошая знакомая, и мама надеялась, что с ее помощью мы сможем, по крайней мере, отодвинуть сроки сдачи моих лабораторных работ. А мне обязательно нужно было встретиться со своими однокурсниками, так как они могли поделиться конспектами. Я чувствовала себя последней двоечницей, но за свои поступки приходилось отвечать.

  К несчастью, основная часть занятий уже закончились, и теперь будет сложно увидеться со своим потоком. Сегодня в час препод по математике устраивал консультацию по будущему экзамену, который, кстати, тоже был уже не за горами. Мне позарез нужно было там появиться, и ради этого придется отложить встречу с Алексом. Как все неудачно складывалось! Но Алекс теперь мог вполне обойтись без меня, а университет - нет. Выбор был более чем очевиден. Часы показывали уже половину двенадцатого, а значит, пора собираться. Позвонила Света, сообщила, что консультацию перенесли на половину первого. Ужас! Я схватила свою сумку с тетрадями, быстро оделась и выбежала из дома. Мама что-то кричала мне вдогонку с балкона, кажется, что мой телефон остался на столе. Но возвращаться было некогда, и я только помахала ей в ответ рукой.

   Как назло, все маршрутки были переполнены. Я с досадой топнула ногой, глядя, как очередная машина пролетела мимо, даже не затормозив. Закон подлости! Я побежала на автобусную остановку, надеясь, что хотя бы тут повезет. Наконец, мне удалось втиснуться в душный салон. Стоять было очень неудобно: чтобы разгрузить больное плечо, мне приходилось одной рукой держаться и за сумку, и за поручни. А стрелки часов неумолимо ползли вперед. Чтобы не думать о времени, я огляделась на окружавших меня пассажиров. В основном это были люди среднего и пожилого возраста, а значит шанс, что мне удастся занять освободившееся сиденье, просто нулевой.