Тот вечер удался на славу: уютное кафе, шампанское и милые разговоры. Мы уже шли домой, в карманах наших пальто лежали очаровательные безделушки, подаренные нами друг другу. Я болтала о своей учебе в университете и кружилась вокруг него, как вдруг его лицо стало белым словно бумага, и он схватился рукой за парапет набережной, вдоль которой мы шли. Сначала мне показалось, что он увидел кого-то впереди, но вокруг не было ни души. Потом я поняла, что Алекс просто на мгновение потерял сознание.

  - Что с тобой? - мне вдруг стало страшно. - Тебе плохо?!!

  Это продолжалось несколько минут, потом его взгляд снова стал осмысленным.

  - Да, - хрипло проговорил он. - Наверно, шампанское ударило в голову.

  Он слабо улыбнулся.

  - Не поздновато ли? - с сомнением отозвалась я.

  - Может, у меня на него аллергия? Обычно я не пью газированные вина, - пытался он меня успокоить.

  Мне было очень неловко, я чувствовала себя виноватой.

  - Ну вот, если бы не этот дурацкий праздник...

  - Не бери в голову, - уже более уверенно ответил он. - Тут моя вина, я должен был об этом знать.

  Но вечер оказался испорчен. Видно было, что Алекс чувствует себя все еще не лучшим образом, настолько 'не лучшим', что нам пришлось взять такси. Он довез меня до дома, немного поспешно попрощался и уехал. Той ночью я почти не спала...

  - Скоро станция, - излишне громкий голос проводницы вывел меня из оцепенения.

  - Спасибо.

  Еще в Барнауле я попросила ее предупредить нас заранее, чтобы можно было подготовиться. Значит, наше долгое путешествие приближалось к концу, но что ждало нас впереди, я даже не старалась предугадать. Пока мы двигались вперед, у меня оставалась надежда, а надежда для меня сейчас была самым спасительным ощущением на свете.

  Населенный пункт, куда мы прибыли, оказался небольшим провинциальным городком, с одноэтажными домами и грязными улицами. Видно, еще с утра здесь прошел дождь, оставив на жидком асфальте серые разводы и огромные лужи. На здании станции красовалась надпись 'Поспелиха'. Мужчина из соседнего купе в мятом плаще и с пухлым от бумаг портфелем в руках помог мне довести Александра до привокзального зала ожидания. Самой мне это было бы не под силу, потому что за время нашего путешествия Александр совсем сдал. Сначала длительный перелет до Барнаула, потом поезд ѓ- все это оказалось серьезным испытанием для него, поэтому выглядел он совершенно обессиленным.

  - Ты уверена, что дальше справишься сама?

  Наш попутчик оказался очень приветливым человеком.

  - Спасибо, за нами обязательно приедут. Не беспокойтесь!

  - Ну, как знаешь, - он виновато улыбнулся и вышел.

  Мы остались одни. Немногочисленные пассажиры быстро разбежались, и станция опустела до следующего поезда. Мне стало не по себе. Почему нас никто не встретил? Что-то, наверно, случилось. А если вообще никто не придет, что мне тогда делать? В этот момент в здание станции торопливо вошел человек. Он огляделся по сторонам и уверенно направился к нам. Я облегченно вздохнула.

  Этот человек выглядел именно так, как я себе его и представляла: на вид лет пятьдесят пять, на голове копна седых волос, немного растрепанных ветром, которые он на ходу пытался пригладить ладонью. Мужчина был одет в серый костюм из шерстяной ткани, слегка великоватый в плечах, под ним темная рубашка в большую клетку и галстук, немного сбившийся на бок. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, казалось, он чувствовал себя виноватым из-за своего опоздания.

  - Здравствуй. Извини, что пришлось ждать, - его голос был немного хрипловатым, а речь - отрывистой и резкой.

  - Ничего, мы только что приехали.

  - Дела задержали, - все-таки решил оправдаться он. - Мне звонили насчет вас. Я помогу, конечно, можешь не сомневаться. Вы ведь из Санкт-Петербурга?

  - Да, - ответила я.

  - Далековато забрались.

  - Пришлось.

  - Ох, совсем забыл, меня зовут Юрий Алексеевич.

  Он разжал ладонь, собираясь протянуть ее мне, но потом передумал, решив, что рукопожатие здесь совсем не уместно.

  - А ты, значит, Саша Меньшова, - тут же продолжил он, с любопытством разглядывая меня и Алекса.

  Наверно, обстоятельства нашего путешествия с самого начала казались ему странными. Думаю, что он был уже в курсе, куда именно мы направляемся. Я понимала, что Эрику, отцу Алекса, пришлось воспользоваться всеми своими дипломатическими связями, выстроив такую длинную цепочку, чтобы добраться до сельской администрации далекого городка алтайского края. Наверно, ему это стоило немалых усилий, но ради сына он был готов свернуть горы.

  Когда все другие возможности были исчерпаны, нам оставалось надеяться лишь на чудо. Поэтому идея привести Александра сюда не показалась им с женой такой уж безумной. Эрик сам должен был ехать с нами, но, за час до отправления, Элен, матери Алекса, стало плохо с сердцем. Ситуация была безвыходной, и ему пришлось остаться. Вот так мы оказались с Александром одни. Правда, мне довольно долго пришлось убеждать Эрика, что я справлюсь. С ним вообще было не просто говорить, русский давался ему с трудом, но все-таки мне это удалось. Я сама не очень представляла, что ждет меня на Алтае, но упрямая решимость помочь человеку, который был мне небезразличен, подгоняла вперед. Эрик пообещал, что обязательно договориться о помощи, а сам прилетит следом, как только сможет. Это обстоятельство немного добавило мне уверенности.

  И вот мы здесь, а значит, первая часть пути пройдена, и теперь нельзя останавливаться. Я много раз проделала его в своем воображении, рисуя маршрут по дорожным картам. Нам оставалось преодолеть еще много километров по сельским разбитым дорогам, а кое-где и вовсе по бездорожью.

  Юрий Алексеевич собирался попрощаться с нами у станции, передав нас в руки своего шофера. Видно, мы и вправду появились совсем не вовремя, потому что он очень спешил. Однако этот человек сделал для нас все, что нужно, и я была ему очень благодарна. Усадив Алекса в машину, он отвел меня немного в сторону и проговорил:

  - Мне очень жаль, что с Александром случилась такая беда.

  Его искреннее сочувствие тронуло меня.

  - У нас еще осталась надежда, - я постаралась улыбнуться.

  - Да, я знаю, что вы ищете лесного отшельника. О нем мало что известно, и он не похож на других здешних шаманов. Говорят, что у него много лиц... Этот человек силен, но помогает далеко не всем.

  Юрий Алексеевич смотрел на меня с сожалением, похоже, он считал нашу поездку безнадежным делом.

  - Нет, он должен нам помочь, - мне нельзя было сейчас отчаиваться.

  Я поспешно попрощалась и села в машину. Нужно ехать!

  - Давай, Игнас. И не гони, - Юрий Алексеевич отдал последние распоряжения. - Дороги плохие - будет трясти.

  Тот лишь кивнул в ответ и завел двигатель.

  Шофер оказался не очень разговорчив, но это было даже кстати. Вести праздные беседы особенно не хотелось, тем более после того, что сказал мне Юрий Алексеевич. Теперь я смогла лучше рассмотреть нашего провожатого. Он был представителем алтайской народности - невысокого роста, коренастый, с широкими скулами и азиатским разрезом глаз. Выражение его лица показалось мне не очень добродушным, он с самого начала с подозрением поглядывал на Александра, но перечить начальнику не стал. Я пожала плечами, нам предстояла долгая дорога, и мне совершенно не хотелось вдаваться в причины плохого настроения нашего водителя. Однако моя и без того нарастающая тревога только усилилась.

  Так мы проехали около получаса, когда вдруг Игнас решил нарушить молчание.

  - Вы зря едете.

  Я очнулась от своих мыслей и машинально переспросила:

  - Почему?

  - Мы никогда не рассказываем о камах чужим.

  - О ком? - переспросила я.

  - О камах, - еще раз повторил он, и на его лбу собрались складки. Видно, он был недоволен моим невежеством. - О шаманах, как вы их называете.