Время тянулось очень медленно. Я примостилась на краю дивана в зале, поджав под себя ноги и для порядка разложив вокруг учебники и конспекты. Но надежды, что я хотя бы притронусь к ним, у меня не было. Я закрыла глаза и вдруг увидела сон. Нет, я не спала, но словно во сне события сменяли друг друга с огромной скоростью, выстраиваясь в вереницу из неизвестных мне картинок. Это был сон наяву, но даже более реальный, чем когда-либо.

  Я увидела ночной город внизу перед собой, освещенный огнями тусклых фонарей. Где-то вдали из темноты слышался шум прибоя. Жаркий, липкий ветер обдувал мое лицо, принося с собой сладковатые запахи южных растений. Рядом со мной кто-то был, я явно чувствовала чье-то присутствие. Потом раздался его голос, низкий и холодный, от которого у меня в жилах застыла кровь. Он говорил на незнакомом мне языке, но я понимала смысл нашего разговора.

  - Мне нужны все камни, все до единого. Ты должен вернуть недостающую часть.

  - Я пока не нашел. Мальчишка ничего не знает... - этот голос принадлежал мне, но он не был моим.

  Тот другой не дал закончить.

  - У нас мало времени - скоро начнется полнолуние.

  - Но будет и другое.

  - Не тебе решать! - в голосе того второго прозвучала неприкрытая угроза. - Случилось то, чего я боялся...

  Повернувшись, я увидела человека. Он был не молод и не стар. Холодные и правильные черты лица, словно выточенные на мраморе, не выражали никаких эмоций. Это было человек без возраста и абсолютно лишенный чувств. Но больше всего меня поразили его глаза: бледно голубые, почти бесцветные, казалось, они даже слегка светятся изнутри. Незнакомец еще секунду смотрел на меня, потом резко отвернулся и пошел прочь, в темноту. Еще шаг, и он полностью растворился в ночи.

  Тут я открыла глаза. Сон рассеялся так же быстро, как и появился. Я сидела на диване, и меня била дрожь. Что это такое? Может, мне, правда, пора показаться врачу? Но тут пришла другая мысль. Камни! Янтарные камни из музея, похищенные год назад. Значит, там не хватало одной фигурки или даже не одной. Вот что искал этот человек в памяти Александра - теперь все прояснилось до конца.

  Дэвид однажды говорил мне про Эридан... Что-то есть в этом слове до боли знакомое. Ну конечно, в прошлом году мы изучали по истории искусств древнюю мифологию. Эридан - река, по которой согласно легенде о золотом руне, плыли аргонавты. В ее воды упал Фаэтон, сраженный молнией Зевса, и его сестры, оплакивая брата, роняли слезы в воду, которые превращались в янтарь. Все сходится. Янтарные камни из музея ни что иное, как Ключ - Эридан, который пытается найти Отступник. Именно о них говориться в пророчестве Хранителей, как о частях единого целого, и они теперь в руках Отступника, за исключением одной маленькой детали. Но без нее невозможно открыть Дверь, и потому он так спешит. Теперь остался только один вопрос: где все-таки потерянный фрагмент?

  Я вскочила с дивана и начала ходить по комнате. Это помогало мне сосредоточиться. Было совершенно ясно, что пока я не нашла ответов, Отступник тоже не узнает их. Но как только я разберусь во всем, эта информация в любой момент станет легкой мишенью для того, кто меня преследует. Что было лучше: пытаться разгадать загадку или сохранить ее в тайне? Вот дилемма! Мне срочно нужно с кем-то посоветоваться, ну, где же ты, Алекс? Я взглянула на часы, они показывали половину одиннадцатого, и значит, Александр скоро приедет. В этот момент звякнул телефон - пришла смс. Открыв письмо, я увидела на экране три слова: 'Извини. Задерживаюсь. Скучаю'.

  - Алекс! - вырвалось у меня. - Я так на тебя рассчитывала!

  Мне было просто невыносимо дольше оставаться в четырех стенах, сегодня замкнутое пространство убивало меня. Захотелось выйти из дома. Пусть там небезопасно, но и здесь нельзя быть ни в чем уверенной. Я решила немного пройтись по набережной, это точно поможет мне успокоиться. Потом приедет Алекс, и я все ему расскажу. Надеюсь, он что-нибудь придумает.

  Через десять минут я уже спускалась по лестнице. Сегодня было почти по-летнему тепло, и в листве весело щебетали воробьи. Да, здесь намного лучше, чем взаперти. Я пошла по двору вдоль дома, чтобы через арку выйти к набережной, но, сделав несколько шагов, остановилась. Там, в глубине двора, в тени нависшей над дорогой ивы стоял уже знакомый мне автомобиль.

  - Дэвид? - удивленно пробормотала я. - Как давно он здесь?

  Подойдя ближе, я услышала, как заработал двигатель. Со стороны пассажира открылась дверь, и послышался голос Дэвида.

  - Садись.

  Мне оставалось только подчиниться, и он тут же тронул педаль газа.

  - Ты раньше, чем я ожидал, - сказал он, улыбаясь.

  Дэвид вырулил на набережную, и мы поехали вдоль Невы.

  - Чем ты ожидал?!

  - Ну, я же сказал вчера, что буду ждать тебя, - ответил он. - Но, признаюсь, не рассчитывал, что ты захочешь меня увидеть так скоро.

  Его глаза смеялись, а я совсем растерялась и начала оправдываться.

  - Но я не собиралась тебя искать и даже не знала, что ты здесь.

  - Разве я не говорил, что приехал защитить тебя? А разве можно это сделать, если меня не будет рядом?

  Да, действительно, в логике ему не откажешь.

  - И ты что же, провел всю ночь в моем дворе? - удивленно спросила я.

  - Ну, да.

  У меня не было слов.

  - Спасибо! - после долгой паузы сказала я, - Для меня это так... неожиданно.

  Он удивленно на меня посмотрел.

  - Ты хочешь сказать, что твой Алекс не сделал бы этого? - он насмешливо приподнял одну бровь.

  - Нет..., то есть да..., - я замялась.

  Мне не хотелось отвечать на этот провокационный вопрос, но Дэвид, похоже, и не ждал ответа. Ему достаточно было просто моей реакции, ведь он понимал все без слов. Действительно, вряд ли Алекс сделал бы такое, да я и не попросила бы его об этом.

  Мы переехали на другой берег.

  - В Санкт-Петербурге очень красивые мосты, - заметил он.

  - Мы говорим 'Питер', - ответила я. - 'Санкт-Петербург' слишком официально.

  - Действительно, 'Питер' мне нравиться больше.

  - Дэвид, - сказала я, - а кто был тот мальчик, который преследует меня? У него совсем не детские глаза.

  - А он и не ребенок, - ответил Дэвид, - он мой брат.

  У меня в полном смысле слова отвисла челюсть.

  - Твой брат?!! У тебя что, есть еще и брат?!

  - Помнишь, я рассказывал тебе, что в первой своей жизни у меня был брат. Мы родились двойняшками. Как я понял уже потом, не муж моей матери был нашим отцом, а кто-то другой, хотя она никогда не призналась бы в этом. И именно ему мы обязаны своей необычной способностью помнить. Кем он был, мне неизвестно, и я бы многое отдал, чтобы узнать это! Тогда б я понял, зачем вообще продолжаю жить.

  Дэвид на минуту замолчал, вспоминая о чем-то своем, но затем продолжил:

  - В первый раз я умер рано, мне едва исполнилось двадцать. Только потом, осознав свою склонность к возрождению, я обо всем догадался, но найти брата мне не удалось. Земля огромна, как можно встретить на ней человека, если не знаешь, где он и даже как он выглядит? Лишь триста лет назад нам удалось увидеться. Мы узнали друг друга по глазам, их нельзя спутать ни с чем. Ты наверно заметила, что вечность накладывает на нас свой отпечаток.

  - Да, это так... Но он же мальчик.

  - А ты думаешь, какого это, вновь рождаться в теле ребенка? Уже в три-четыре года начинаешь осознавать, кто ты есть на самом деле. Хорошо еще, что нам даются эти несколько лет счастливого неведения. Иначе мои новые родители сильно удивились бы, если б я вдруг подмигнул им, едва родившись.

  Он с сарказмом усмехнулся.

  - Но ведь однажды ты понимаешь, что не ребенок?

  - Конечно, каждый раз наступает этот момент. Это самое трудное время - ты все знаешь, но сказать об этом не можешь никому. В первый раз я сильно поплатился за свою откровенность. Мне были еще не известны все тонкости в этом деле, и я рассказал своей новой матери о себе. Все решили, что в меня вселился дьявол, и эта добропорядочная христианка заперла своего сына в монашеской келье в полном одиночестве, заставляя молитвой изгнать из себя бесов. Потом, когда мне исполнилось двенадцать, я сбежал, но с тех пор точно уяснил себе, что должен играть роль ребенка, чтобы не нажить неприятностей.