- Меня это не пугает. Я готова весь день провести на улице.

  - Ну, уж нет, - ответил он. - Элен очень ждет. Она с утра готовилась к нашему приезду. Давай не будем испытывать ее терпение.

  Он засмеялся, но я вдруг остановилась, и он удивленно оглянулся на меня.

  - Алекс... - я нерешительно замялась, - а она знает о нас? Ну что у нас не все так хорошо...

  - Нет, - он серьезно покачал головой, - я ей не говорил. А что, разве у нас не все так хорошо?

  Он постарался перевести свой вопрос в шутку и, вернувшись за мной, снова взял меня за руку, чтобы я больше не останавливалась. Это имело смысл, потому что вокруг толкались люди. Еще немного, и они оттеснили бы нас друг от друга. Мы снова пошли вперед, хотя его вопрос так и остался без ответа.

  Вскоре мы вышли на поверхность, и я была еще больше поражена. Стокгольм предстал перед нами во всей своей красе. Древняя столица была раскрашена яркими цветами июня, и я с первого взгляда полюбила этот город. Конечно, место Питера в моем сердце он никогда не сможет занять, но увидеть его, действительно, стоило! Спотыкаясь, я торопливо шагала за Алексом, стараясь на ходу разглядеть архитектуру зданий тех улиц, по которым мы шли. Дойдя до перекрестка, я увидела несколько такси, стоявших на специально отведенной площадке. Алекс направился к ним, он спешил, а я сильно тормозила его движение.

  - Саша, пойдем. Завтра я все тебе покажу. Обещаю!

  Он смеялся, глядя, как я упираюсь изо всех сил, разглядывая очередной фасад с огромными колоннами. Для него все это было так обычно и знакомо. Как можно не замечать такой красоты? Я удивленно повернулась к нему и задала ему этот вопрос, но он лишь пожал плечами в ответ. В его глазах мелькали довольные огоньки, Алекс вернулся домой, и ему было хорошо тут!

  Мы сели в такси, Александр что-то сказал водителю на шведском, и наш автомобиль тронулся. Только тут я вспомнила, что не позвонила маме. Она уже, должно быть, начала волноваться. Я поспешно набрала ее номер.

  - Ну, слава богу, - послышался в трубке ее голос, - с тобой все нормально?

  Казалось, она больше спрашивает не о полете, а о моих ощущениях.

  - Все хорошо, мама, здесь очень красиво. Я рада, что полетела.

  Эти последние слова я сказала скорей для Алекса, потому что почувствовала, как он весь напрягся, хотя даже не повернул головы, делая вид, что ему не интересно.

  Таксист, услышав незнакомую речь, с интересом посмотрел на меня в зеркальце заднего вида. Улыбаясь, он что-то спросил у Алекса по-шведски, тот ответил ему. Шофер еще раз взглянул на меня и многозначительно покачал головой.

  - Пока, мама! Я тоже тебя люблю.

  Долго разговаривать не было смысла, все-таки роуминг. Я вопросительно посмотрела на Алекса.

  - Что он сказал?

  - Он спросил, откуда приехала такая красивая девушка? Я ответил, что из России.

  Его слова меня смутили. Если бы я знала, что речь об этом, то не стала бы спрашивать. Нарываться на комплимент не хотелось.

  Потом мы долго ехали в такси по Стокгольму. Стоял вечер, и город был заполнен автомобилями и людьми. Меня поразило, как заботливо здесь водители относились к пешеходам, всякий раз уступая им дорогу, даже если те откровенно лезли под колеса. Как не похоже это на наших автомобилистов! В результате мы долго петляли по центру, пытаясь выбраться из этого кипящего жизнью района. Скоро дорога стала свободней, и мы поехали немного быстрей. Взглянув на часы, я отметила, что нам понадобился час, чтобы добраться до нужного места. Такси остановилось перед большим двухэтажным домом, окруженным крохотным газоном и маленькой по колено оградой. Видно было, что это спальный район, потому что другие дома вокруг были такими же. Все здесь выглядело удивительно ухоженным: ни трещины на фасаде, ни следа облупившейся краски на заборах. Все в идеальном состоянии. 'Европа' - снова вздохнула я. Алекс взял наши сумки и широким шагом пошел к дому, однако я немного замешкалась. Он это заметил и сказал:

  - Ты что застеснялась? Там нет никого чужого, только родители.

  У меня вырвался вздох облегчения. Я боялась, что сегодня соберется вся родня, чтобы его поприветствовать. В сложившейся ситуации даже встреча с его родителями была для меня мучительной. Как я собиралась смотреть им в глаза? Зря я вообще приехала сюда, у меня нет права здесь находиться.

  Но Алекс уже позвонил в дверь, и я уныло поплелась за ним. Мелодичная трель нарушила тишину в доме. Через минуту щелкнул замок, дверь распахнулась, и Эрик радостно встретил нас на пороге.

  - Добро пожаловать! - с широкой улыбкой на лице проговорил он.

  Отец Алекса галантно помог мне снять верхнюю одежду, легкую накидку из белоснежного трикотажного полотна, и аккуратно повесил ее на вешалку у входа. Мне стало немного не по себе от того аристократизма, который сквозил в каждом его движении. Я побоялась, что этот дом весь окажется пропитанным манерностью и излишней чопорностью. Но Алекс одним движение отмел все мои страхи, швырнув, не глядя свою куртку на стул. Она чудом зацепилась за спинку и повисла, небрежно коснувшись пола рукавом. Я не смогла сдержать смеха, нет, все же манерностью здесь и не пахло! Алекс удивленно оглянулся на меня, но, поняв, что вызвало у меня такую веселость, тоже улыбнулся, нисколько не смутившись.

  - Да, я бываю иногда неаккуратен. Чуть-чуть.

  Эрик лишь покачал головой и жестом пригласил идти за ним. У Алекса был потрясающий дом. Все здесь было обставлено с удивительным вкусом. Квадратная прихожая плавно переходила в большой холл с высоким потолком. Вверх вела широкая деревянная лестница из темного толстого бруса. Стиль всей обстановки был сдержанным, но в то же время очень уютным. Я ожидала увидеть лепнину на потолке и картины в золоченых рамах, но ничего этого не было. Светлые стены и бежевый диван в гостиной, на полу серый паркет, много деревянных и даже каменных элементов оформления - естественных природных материалов. В комнате, которую я назвала гостиной, было удивительно светло. Огромные окна почти до пола были занавешены полупрозрачной органзой, но днем они, видно, служили источником естественного освещения. Сейчас в комнате ярко горели еле заметные лампы в специальных нишах в потолке. И самое главное - напротив дивана на противоположной стене я увидела огромный камин, отделанный черным гранитом, который создавал потрясающий контраст с общей светлой гаммой комнаты. В камине горел настоящий огонь, его отблески отражались на черной гладкой поверхности камня. Я была просто поражена всей этой красотой, и Алекс многозначительно переглянулся с отцом, довольно улыбаясь.

  - Садись, Саша, и чувствуй себя как дома. Мы сейчас будем ужинать.

  Где-то я услышала голос Элен, и Алекс удалился ей навстречу. Я с удовольствием плюхнулась на диван, который оказался даже мягче, чем выглядел со стороны. Передо мной горел огонь, успокаивая и наполняя тело ощущением безмятежности. Даже мои сомнения слегка отступили. Через пару минут в комнату вошла Элен, и я поднялась ей навстречу.

  - Как хорошо, что ты приехала!

  Она была искренне рада мне, за эти несколько месяцев мы очень привязались друг к другу. Последний раз я видела ее еще до отъезда на Алтай, и потом у нас так и не выдалось возможности пересечься. Поэтому встречи с ней я сегодня боялась больше всего. Она ничего не знала о том, что произошло в Питере между Алексом и мной, а если бы узнала, то вряд ли сейчас так тепло приветствовала меня!

   Как и сказал Алекс, нас ждал праздничный ужин. Элен приготовила все по высшему разряду, ведь она была идеальной хозяйкой, идеальной матерью и идеальной женой. Об этом явно свидетельствовал образцовый порядок, в котором она содержала дом и обоих своих мужчин. И я вынуждена была признать, что вряд ли смогу стать такой как она.

  Мы сидели за столом до позднего вечера. Сегодня все разговаривали только на русском, чтобы я чувствовала себя комфортно, и мне, действительно, было хорошо в их семье. Они были рады нашему приезду, и потихоньку напряжение, которое не оставляло меня весь день, спало. Мы говорили обо всем: о моей учебе, о родственниках Алекса, которые звали нас завтра к себе в гости, о новом президенте США, о глобальном потеплении и о том, как оно отражается на Швеции. В общем, это был обычный семейный ужин. В конце-концов я почувствовала, что начала 'клевать носом'. Элен сразу заметила это.