- Вы совсем уморили Сашу своими разговорами. Она, наверно, устала.

  Элен предложила мне показать мою комнату, и я не стала отказываться, потому что день, и вправду, выдался сложным. Попрощавшись с Эриком, я поднялась вслед за Элен на второй этаж. Мне выделили уютную комнату для гостей, в которой была одноместная, но очень удобная кровать, небольшой книжный шкаф и кресло рядом с ним, наверно, чтобы гости могли посидеть вечером у торшера с книгой в руках. Окна моей комнаты выходили на улицу, открывая панораму на соседние дома. Вид отсюда был замечательный, словно картинка на рекламной открытке. Выслушав от меня поток благодарности, она удалилась, оставив меня наедине с Александром.

  - Тебе нравится? - спросил он.

  - Конечно, здесь очень мило.

  - Ты не жалеешь, что приехала?

  - Нет, - не притворяясь, ответила я.

  - Хочу тебе кое-что отдать, - Алекс достал из кармана янтарную подвеску и протянул ее мне. - Думаю, она должна быть у тебя.

  - Да, наверно.

  Я взяла из его рук камень и бережно сжала в своих ладонях. Это память, единственное, что связывало меня теперь с Дэвидом. Пока янтарь был со мной, у меня оставалась надежда, что он однажды придет за ней. Все-таки я ненормальная, раз думаю об этом!

  Мы молча стояли друг напротив друга, я видела, что Алекс что-то хочет спросить, но он так и не решился.

  - Спокойной ночи, - наконец, сказал он.

  - Спасибо.

  Дверь за ним закрылась, и я отвернулась к окну. Мы засиделись сегодня допоздна, и город уже спал. Была глубокая ночь, но за окнами по-прежнему оставалось светло. Я убегала от белых ночей в Питере, но они преследовали меня даже здесь в Стокгольме. И на меня вдруг снова накатила волна страха. Что я здесь делаю? Они так радушно принимают меня, словно между нами все уже давно решено. Я подошла к шкафу, там было много книг на русском языке, но желания почитать перед сном у меня не возникло. Тогда я залезла под душ и долго стояла под горячими струями воды, словно ожидая, что они разгонят мои грустные мысли. Но этого не произошло, и я легла спать. Надо как-то жить дальше!

   Я лежала в темноте, машинально гладя каменную фигурку, которая снова была со мной. Память упрямо возвращала меня к недавним событиям в Питере. Я боролась с ними, но они все равно лезли мне в голову.

  Потом вдруг я увидела город, грязные улочки самых бедных кварталов. Они были настолько бесцветными, что трудно было определить, какой это век. Женщины, одетые в сари, указывали на то, что это, скорей всего, Индия. Я видела все вокруг чужими глазами, духота и влажность затрудняли мое дыхание. Передо мной в придорожной пыли играл маленький мальчик лет пяти, и я знала, что он мой брат. По переулку шагал человек, укутанный в плотный темный плащ до самой земли. Он подошел ко мне и, наклонившись, долго смотрел на меня, потом распрямился. Его колючий взгляд скользнул по моему брату, и он нахмурился.

  - Они так похожи на нее, - глухо проговорил человек.

  Капюшон немного соскользнул, приоткрыв его лицо, и я поняла, что уже дважды видела эти черты - передо мной стоял Отступник. Я ни за что на свете не смогла бы ни с кем перепутать его пугающие, почти бесцветные глаза. Значит, он с самого начала знал о рождении Дэвида и его брата.

  Картинка ушла, оставив меня в полном смятении. Конечно, это были воспоминания Ареса. Как странно, его уже нет в живых, но образы из его памяти навсегда теперь останутся со мной, появляясь в тот момент, когда я их совсем не жду, пугая или напоминая о том, что так хочется забыть!

  Видно, Отступник заранее что-то знал об этих мальчиках и, может быть, даже о том, что однажды они сыграют свою роль в нашей истории. Как все запутанно в их жизни! Я никогда не смогу во всем этом разобраться, да и нужно ли мне теперь в чем-то разбираться? Уже слишком поздно. Но самое ужасное, что воспоминания Ареса будут снова и снова возвращать меня к прошлому, ведь теперь они - часть моей жизни, и их нельзя ни перечеркнуть, ни забыть.

   В ту ночь я опять измучила себя раздумьями, и наступившее следом утро было для меня не в радость. И хотя мне удалось немного поспать, ощущения, что я отдохнула, все равно не было. Часы на стене показывали восемь. Время в Швеции шло на два часа с запозданием, поэтому я проснулась даже вовремя. За окном было ярко и солнечно, и я постаралась взять себя в руки. Нужно вести себя естественно, а не выглядеть, как царевна Несмеяна. Я спустилась вниз, и оказалось, что в доме никто уже не спал. Я выглядела на их фоне просто неимоверной соней.

  - Ты почему так рано поднялась? - к моему удивлению спросила Элен. Она что, шутит?!

  - Ничего себе, рано, - возразила я. - Давайте я чем-нибудь помогу?

  - Нет, Саша. Ты - наша гостья, и я себе не позволю тебя эксплуатировать.

  Она рассмеялась.

  - Элен, пожалуйста, - взмолилась я, - иначе буду чувствовать себя не в своей тарелке. Хотя она и была русской, но долгая жизнь в Швеции изменила ее привычки. Она никогда не позволяла называть себя по имени отчеству, как было заведено у нас в стране. Сначала мне это казалось немного дико, но потом я привыкла. Теперь мне даже казалось, что обращаться к человеку в любом возрасте только по имени - вообще хорошая привычка, это позволяет оставаться всегда молодым.

  Мне удалось убедить Элен все же найти мне какое-нибудь применение, и она разрешила поучаствовать в процессе сервировки стола к завтраку. Я была ей очень благодарна, просто сидеть, сложа руки, оказалось мучительно. Эрик читал газету в гостиной, а Алекс крутился с нами на кухне, и в отличие от меня, он выглядел сегодня отдохнувшим. Наверно, родные стены прибавляли ему сил.

  - Как тебе спалось, - спросил он у меня.

  - Отлично, - соврала я.

  - Это хорошо. Сейчас мне нужно уехать на пару часов. Решается вопрос о моем возвращении на работу. Но я скоро вернусь.

  Он подошел ко мне и обнял за плечи. Я немного отстранилась, однако Алекс не обиделся, списав это на мое смущение перед Элен. Его хорошего настроения ничто не могло омрачить, но Элен бросила на меня короткий взгляд и снова вернулась к своим тарелкам. Я спросила себя, заметила ли она мое неосознанное движение. Думаю, да. От этого я мысленно съежилась - нужно лучше себя контролировать.

  - У нас сегодня много дел, - продолжал он. - Я собираюсь показать тебе весь Стокгольм.

  - Только давай не будем ходить по музеям, - попросила я.

  Мысль об этом навевала на меня тоску.

  - Я и не собирался, - весело отозвался Алекс. - Я хочу показать тебе город не таким, как его преподносят туристам, а таким, каким его знаю только я.

  - Заманчиво.

  - Еще бы. А вечером мы поедем в гости к моему деду. Они ждут нас к ужину.

  Я бросила взгляд на Элен. В моих глазах огромными буквами горело слово 'SOS'. Я помнила, что в их семье отношение к русским женщинам было не очень теплым. Мы переглянулись с ней, без слов поняв друг друга. Для нее общение с родственниками мужа всегда было очень трудным вопросом. Неужели и мне тоже придется это на себе испытать? А при нынешних обстоятельствах, я вообще была просто не готова к такой встрече.

  - Алекс, давай отложим этот визит до следующего раза.

  В моем голосе прозвучала такая явная мольба, что я даже сама почувствовала, что переборщила. Алекс удивленно посмотрел на меня, потом на мать, и она многозначительно кивнула ему. Видно было, что такое изменение планов его слегка расстроило.

  - Хорошо, посмотрим...

  Мы позавтракали все вместе, потом каждый занялся своими делами. Эрик спешил на работу, Алекс тоже в девять часов должен был оказаться в офисе своего работодателя, поэтому они сели по машинам и уехали. Здесь, в Швеции иметь несколько автомобилей в семье было вполне обычным делом. Не удивлюсь, если и у Элен имелась своя.

  Мы остались с ней вдвоем. Я помогла убрать со стола, хотя, по большому счету, особо делать было нечего. Все, что от меня требовалось, это просто загрузить посуду в посудомоечную машину, однако я делала свое дело очень старательно, изображая занятость. Больше всего меня пугало, что Элен решит затеять со мной какой-нибудь серьезный разговор о наших с Алексом дальнейших планах. Сейчас я даже думать о них не хотела, а не то, что обсуждать это с его матерью. К тому же, я все-таки запомнила ее взгляд сегодня утром, и мне показалось, что у нее остались ко мне некоторые вопросы. Но, к счастью, то ли разгадав мои мысли, то ли по какой-то другой причине, она не стала касаться серьезных тем. Мы просто болтали с ней о разных пустяках, и постепенно моя нервозность ушла. Она вообще умела располагать к себе людей, ей это всегда удавалось без труда.