Нуисира дернулся, как пришпоренный, и круто повернул в ту сторону, куда указывала вытянутая рука дозорного. Ларс-Уве различил мелькающую над водой головку Райдэна и… и… И невдалеке вынырнул внезапно черный треугольный плавник. Будь это на Земле, Ларс-Уве не колебался бы ни секунды — акулий.

— Быстрее! — голос капитана сорвался на фальцет.

Вода за кормой Нуисира взбурлила — это кормчий сунул раскаленный докрасна прут в раковину каппы, прилепившуюся к нижней стороне листа-корабля. Теперь и сам Райдэн увидел опасность. От неожиданности он нырнул в воду и, отчаянно работая лапами, устремился к кораблю. Ларс-Уве сначала ошалело смотрел на суматоху, потом выхватил меч из ножен стоявшего рядом капитана, да так стремительно, что Хэнно и рта не успел открыть. А Ларс-Уве вскочил на борт и, взмахнув руками, прыгнул в море.

Когда он вынырнул, Нуисира был уже далеко. Стражи что-то кричали, размахивали руками, бесновался капитан… Но вода налилась в уши, да Ларс-Уве и не старался прислушиваться. Выкладываясь до предела он кролем помчался к женщинам. Тяжелый меч здорово мешал, однако Ларс-Уве все-таки надеялся успеть раньше акулы. Конечно, к земным хищникам эта тварь не имела и малейшего отношения, но внешностью и нравом явно была похожа. А уж прожорливостью даже превосходила. Он вспомнил, как Гейнц показывал ему образец… Встречаться с хищником не хотелось, но ведь Хэнно, озабоченный судьбой своего талисмана, явно не собирался спасать женщин. Все, это происходило за пределами палубы Нуисира его экипажа не касалось, это был чужой мир.

Ларс-Уве, забывшись, изрядно хлебнул воды, выплюнул ее, потом увидел, что до корзины осталось всего метра два. Сильно заработав ногами, он по пояс выскочил из воды. Вдалеке, на борту корабля, Айдори держал за шкирку извивающегося Райдэна. Хэнно что-то объяснял двоим стражам, державшим копья, а корабль шел прямо на него. Ларса-Уве это немного обрадовало, все-таки о нем не забыли. Хотя корабль был слишком далеко, а черный треугольник плавника — гораздо ближе. И тоже направлялся прямо у нему. Ларс-Уве посмотрел на женщин. Они цеплялись за корзину, не делая никаких попыток спастись.

— Плывите прочь!

Они что-то сказали друг другу, но не двинулись с места. Парализовало их что ли?

— Спасайтесь!

Однако женщины только рассмеялись. Перестав соображать, Ларс-Уве поплыл навстречу акуле. Мелькнула блестящая черная спина, ему показалось, что он видит красные глазки… Нападать хищник не спешил. Он описал круг, обходя Ларса-Уве, и это было хорошо, потому что рыбина не обращала внимания на женщин. Ларс-Уве держался на месте, выставив вперед руку с мечом. Ему до сих пор не приходилось драться с акулами, он уповал единственно на удачу.

На секунду из волны выскочила овальная черная голова, и Ларс-Уве ужаснулся. Она была костяной! Похоже, удар меча причинит рыбине не больше вреда, чем простой щелчок пальцами. Да, естественный отбор на Сэнкане родил хищника много страшнее земных.

Акула бросилась на него без всякого предупреждения. Ларс-Уве успел перехватить рукоять меча второй рукой, рыбина врезалась прямо в острие бронированой башкой. Толчком Ларса-Уве отшвырнуло в сторону словно щепку, завертело,залило глаза…

Это неправда, что в подобные минуты вспоминается вся жизнь. Единственное, о чем подумал Ларс-Уве — Хэнно не простит ему гибели своего лучшего меча.

Когда Ларс-Уве пришел в себя, оказалось, что он сидит на палубе Нуисира, с него льет в три ручья, а Хэнно, ругаясь последними словами, пытается разжать его судорожно сведенный кулак и освободить-таки свой драгоценный меч.

— Что случилось? — слабым голосом спросил Ларс-Уве.

— Идиот! Да пусти же! — Хэнно ударил его по запястью, меч, звякнув, покатился по палубе. Капитан рывком поднял Ларса-Уве и подтащил к борту. — Смотри!

По поверхности расплывалось красное пятно. Вода бурлила, вверх взлетела розовая пена, там кто-то с кем-то дрался… Мелькали плавники, хвосты. Ларс-Уве сумел различить, что в акулу всадили два копья, и теперь незадачливого хищника едят более осторожные собратья…

— Моя жизнь вне опасности, теперь спасите их… — кое-как оправившись, Ларс-Уве снова был готов броситься на помощь.

— Морских дев?! Как бы не так! — злобно выпалил капитан. — Полюбуйся!

Ларс-Уве увидел, как одна из женщин взяла висевшую на корзине витую раковину, опустила широким концом в воду, подула. Донеслось невнятное хрипение и кваканье. Откликаясь на этот зов, откуда-то выскочили еще три акулы. Ларс-Уве зажмурился.

— Семь раз дурак! — Хэнно не стеснялся в выражениях. — Если на вашем корабле не известны чужие обычаи, так не суйся в воду, не зная в чем дело. Это ведь охрана морских дев, рыбы подчиняются им.Только начисто лишенный головного мускула может осмелиться прыгнуть в воду к морским девам.Они специально заманивают подобных глупцов, скармливая их потом акулам. Второй раз Нуисира спасает нестоящую жизнь чужака!

— Да, спасибо… — Ларс-Уве опять опустился на палубу.

— Экипажу ледяного корабля еще исключительно везет, — вбил последний гвоздь Айдори. — Если бы здесь случились умные рыбы…

— Хэнно не повел бы корабль туда, — закончил капитан.

— Умные рыбы…Это кто?

Айдори посмотрел на Ларса-Уве как на ребенка, спросившего, что такое солнце. Потом снисходительно усмехнулся.

— Если морская дева в безлунную ночь совокупится с самцом акулы, то через год родит чудовище с телом акулы, но головным мускулом человека. У него будут человеческие руки, но с когтями дикого зверя. Всякий, на кого посмотрит этот монстр, умирает в страшных судорогах. И десятки лет потом мечется по морям корабль, которым управляют скелеты. Нуисира встречал такие.

— Однако закон велит спасать всех, даже с риском для корабля.

— Есть силы выше человеческих, — тихо сказал капитан. — Даже божественный Дзэнъюин не осмеливался вступать в схватку с демонами. Можно сразиться с самим небом, но… Хэнно не рискнет обречь душу на вечную смерть.

Наконец показался долгожданный Арсенал Прилива. Ларс-Уве был разочарован, мрачные скалы так резко отличались от живописных островков, беспорядочно разбросанных по морю, что можно было только удивляться — зачем люди забрались сюда… Приземистые серые башни казались продолжением таких же приземистых серых утесов. Ни единое зеленое пятнышко не оживляло изглоданные ветрами и прибоем скалы. Крепость словно вырастала из них — такая же серая, угрюмая, безжизненная. Ларс-Уве уважительно кивнул, представив, сколько труда вложено в сооружение этих циклопических стен и башен, сколько времени и сил понадобилось, чтобы затащить тесаные плиты на отвесные кручи. Да, Арсенал внушал уважение.

По приказу капитана на носу и корме Нуисира были подняты зеленые флаги. Хэнно не хотел, чтобы его корабль был потоплен на входе в собственную гавань. Тащившийся позади на буксире Намимаки проделал то же самое — Айдори старательно копировал все действия Хэнно, видя в нем достойный образец для подражания. Корабли плавно замедляли ход — скоро должен был открыться пролив, ведущий во внутреннюю гавань Арсенала.

Ларс-Уве поднялся на носовой помост к дозорному. Справа медленно проплывала высокая гора, поднимавшаяся над морем на двести. Сторожевые башни прилепились к ее бокам как ласточкины гнезда. От них к вершине уходили широкие мощеные дороги. Стен в этом месте не было — природа сама позаботилась подготовить неприступную крепость.

Нуисира начал медленно разворачиваться вправо, целясь носом в узкую цель, показавшуюся между скалами. Слева оставался узкий каменистый полуостров, скорее просто хаотическое нагромождение остроконечных скал и столбов. Вдоль всего полуострова протянулась мощная стена, овраги и расселины были тщательно засыпаны обломками и щебнем. Это дало возможность возвести несколько низких, но очень толстых круглых башен, выдававшихся к самой воде. На их верхних площадках Ларс-Уве разглядел тускло поблескивающие грубо выкованными железными плитами купола. Сначала он решил, что ему мерещится, но потом, приглядевшись повнимательней, убедился, что они действительно вращаются, сопровождая движение кораблей. В черных провалах широких бойниц явно скрывались какие-то метательные машины. Ларс- Уве усмехнулся. Угодно же было судьбе забросить в Арсенал именно его! Тот же Арлисс охотно отдал бы полжизни, чтобы изучать Арсенал не по снимкам с высоты птичьего полета, а отсюда — с палубы корабля.