Если постараться записать всё, что я знал о Яманкан, то мне и стикера будет много. Я знал, как её зовут и… И всё! Не считать же знанием о человеке цвет её волос или номер группы на кафедре. Незнакомые студенты, слоняющиеся сейчас по улице, для меня ненамного отличались от неё. А что вообще такое «знание о человеке»? Что это за мифическая цель, к которой стремятся все люди, строящие отношения. Разве дата рождения или любимая поп-группа сделает вас ближе? Это повод для беседы, но можно долгие годы говорить о музыке и книгах, но при этом не стать ближе ни на сантиметр. А можно понимать человека, даже не зная его имени.

Чёрт, кажется я опять думаю о ерунде… И зачем я только посмотрел «Последнее танго в Париже»?!

- Значит, ты отказываешься, - скорее утверждая, чем спрашивая сказала Крашенинникова.

- Да.

Красотка посмотрела на соседку, которая до сих пор не проронила ни слова. Та грустно пожала плечами, и на этом их молчаливый диалог закончился. В этот момент я почувствовал, что возле меня кто-то стоит. Я повернул голову… и никого не увидел. Слева был лишь бордюр, отделяющий тротуар от газона декоративными столбиками. Но на секунду я был уверен, что рядом кто-то есть: лёгкое дуновение воздуха, едва слышное дыхание. Померещилось? Кажется, я сегодня слишком устал. Долго Яманкан ещё будет грызться со своей подругой?

- Прелестно… - в это слово Крашенинникова вложила совсем не те эмоции, которые от него ожидают. - Значит мы соперники.

- Так уж вышло. Но обещаю, что буду играть честно.

- Я бы пообещала тоже, то не вижу в этом смысла - я так и так выиграю. Так уж сложилось, что тебе всегда придется быть на вторых ролях. Что в семье, что в жизни.

Надеюсь, «Мария-Антуанетта» из тех кафе, которые в обмен на хороший отзыв готовы простить посетителям что угодно: хоть удары вилкой в шею, хоть втирание перца в глаза. В противном случае Яманкан тут в первый и последний раз, поскольку вспыхнувшая в её глазах злоба так и рвалась наружу.

- Ты и вправду так хочешь этот пост?

- Ничего не могу с собой поделать. Если вижу то, чего у меня нет - сразу это хочу.

Поскольку облака на небе так и не появились, то Яманкан решила найти ответ на кончиках своих ногтей, которые принялась изучать с дотошностью археолога, которому после месяцев бесплодных ковыряний в земле улыбнулась удача. Губы девушки разошлись и, по-прежнему не смотря на собеседницу, она тихо, но очень внятно произнесла.

- Строительные пироболты.

- Что?

Впервые Крашенинникову удалось удивить.

- Строительные пироболты. Наверняка их у тебя нет. Если хочешь, Майя через своего отца пришлет тебе партию.

- Если намеревалась сбить меня с толку, то тебе это не удалось, - блондинка разочарованно вздохнула и стрельнула глазками в мою сторону. - Кстати, раз ты отказалась от предложения, то может твой друг согласиться занять пост заместителя?

Мне стало откровенно жалко эту красотку. Мало того, что ей отказали в изощрённой форме, так она ещё на полном серьезе решила, что я что-то значу для Яманкан. Три мужских цели в жизни: вырастить сына, построить дом, посадить дерево. Три женских цели в жизни: вырастить сына, который добьется большего, чем сын подруги; найти мужчину, который построит дом лучше, чем у подруги; хоть раз отбить мужчину у подруги. И с третьим она сегодня пролетела.

- В принципе, я не против. Главное, чтобы условия были более выгодные.

- А что тебе она предложила? - с озорством в голосе спросила Крашенинникова и, вновь отхлебнув какао, посмотрела на Яманкан.

- Праздность и похоть.

Крашенинникова с недоверием посмотрела на нас обоих. А вот её безымянная подруга взирала исключительно на меня и исключительно с отвращением. Но почему? Ты даже не узнала подробностей, а уже готова при виде меня сплевывать на землю и цедить сквозь зубы «Мусор…».

- А подробнее?

- Это не к чему, - сказала Яманкан.

- Боишься, что предложу больше?

- Именно. Ведь тогда тебе придётся заняться сутенёрством.

Чудесно. А то я уже соскучился по чувству юмора этой особы. С начала беседы она вела себя на удивлении напряженно, и я уже стал бояться, что обстановка на неё давит. Но теперь был уверен - с ней всё в порядке! Даже вспышка злобы прошла. Будто её вовсе не было.

Тем временем Яманкан встала из-за столика, бережно разгладила блузку и поправил узел галстука.

- Спасибо за приятную беседу, Настя, но мне уже пора. Было приятно повидаться.

Я встал следом и направился вслед за Яманкан, которая, не дожидаясь ответного прощания, пошла прочь из кафе.

- Зря ты так, Лина! - донесся в спину голос Крашенинниковой. - Мы могли бы работать вместе.

Большей чепухи и выдумать было нельзя. Как и прима в балете может быть только одна, так и в любом коллективе кто-то должен был быть лидером, а кто-то подчиненным. Только обе не признавали иных мест, кроме главенствующих. Не прошло бы и недели, как комната студсовета окрасилась бы кровь одной из них.

- Прошло не так хорошо, как ожидалось? - сказал я, когда мы чуть-чуть отошли от кафе.

Яманкан остановилась и, положив руки на основание шеи, стала делать себе массаж. Лицо её было безмятежным, но я видел, что короткая встреча со школьной подругой её вымотала.

- С чего ты взял?

- Думаешь, раз я отщепенец, то не разбираюсь в отношениях между людьми?

- Если ты разбираешь в отношениях, то почему у тебя нет друзей?

Слова этой язвы точь-в-точь копировали сказанное мной Норе час назад и от того я вновь почувствовал фантомную боль от ввинчивающегося в живот кулака. Карма - ты безжалостная стерва… Да и ты, Яманкан, тоже.

- Они мне просто не нужны.

- Всем нужны друзья.

- А у тебя старшей сестры, случайно, нет?

Я подумал, что внешностью и образом мыслей она отталкивающе смахивает на моего куратора.

- Случайно есть… и даже две.

Неужели угадал? Но ведь фамилии-то у них разные… или кто-то незаконнорожденная?

- У тебя такое лицо, словно ты начал думать о какой-то чепухе.

Я вздрогнул от её слов и признал за ней некое превосходство в нашей невольной паре.

- Тебе показалось, - соврал я.

- Да? - с сомнением сказала Яманкан.

В этот момент меня обдало порывом жаркого воздуха. По ушам ударил грохот, мгновенно заполнивший голову звоном. А потом я, увлекаемый неведомой силой, пролетел вперед пару метров пару метров и упал на землю.

Глава 4. Ты не одна хочешь власти

Последние лучи заходящего солнца мазнули вершины гор, и долина погрузилась во мрак. Свет натриевых ламп затопил улицы. Охранные мачты, копьями пронзающие склоны гор, осветились красными габаритными огнями, но чувство защищенности, что они прежде давали, исчезло как пар над чаем, куда бросили льда.

По лицу Яманкан сновали красные и синие блики от машин экстренных служб, а сама она, сидя у распахнутых дверей кареты скорой помощи, аккуратно поправляла повязку на руке. Я сидел рядом и тот и дело постанывал, когда фельдшер обрабатывал раны на моем лице антисептиком.

«Мария-Антуанетта» превратилась в груду руин. Пожарные уже потушили разгоревшийся после взрыва пожар, и по улице расползался мерзкий запах дыма и гари. Деревья возле кафе лишились части листвы, а кора покрылась зарубками и торчащими осколками. Взрывотехники ФСБ уже обыскали местность на наличие второй бомбы, и теперь среди руин бродили эксперты. Улицу с обеих сторон перегородили кордонами, за которыми стояли полицейские, периодически отгоняющих настырных студентов, снимавших место теракта. Пара ученых в белых пылезащитных костюмах застегнули молнию на мешке, куда несколько минут назад положили тело молодого парня в форме сороки и понесли к бронеавтомобилю с гербом РАН.

Фельдшер, удовлетворенный обработанной раной, хмыкнул и хлопнул мне на лоб пластырь, а затем, ни говоря ни слова, отошел к другому раненому.

- Кажется, у тебя стало на одного конкурента меньше?