- Чувствую не доживу… Передайте моей жене и детям, что я любил их!

Декан сбилась, стрельнула гневным взглядом в толпу, но из-за того, что была увлечена речью, инсургента вовремя не выявила. Решив, что это был единичный случай, она вновь открыла рот, чтобы продолжить речь, но тут раздался резкий скрип ножек отодвигаемого стула. Шурша одеждой, похрустывая суставами и периодически позевывая и причмокивая, Итиль встала из-за стола. Заспанными глазами она обвела собравшихся студентов.

- Ох… как же вы шумите…

Повернувшись к декану, Итиль встретилась с ней глазами.

- Ты тоже… - безжалостно добавила фельдъегерь. - Где этот клятый ящик…

Покопавшись под столом, она достала черную коробку с круглым отверстием посередине, забранным длинным рукавом из ткани. Держа штуковину под мышкой, она вышла из-за стола, и все увидели, какого маленького она роста - метра полтора, не больше. По сравнению с таким гигантом как Побирушка, она смотрелась просто жалко.

Отстранив недовольного декана от микрофона, Итиль трагично вздохнула и сбивчиво заговорила:

- Те четыре, кто там… Ну… На должность… Эх, короче, они сами знают - ко мне!

- Секретарей тоже попросим подойти, дабы они подтвердили согласие с результатами жеребьевки или зафиксировали нарушения.

Мне стало дурно лишь от одного этого предложения. Оказаться перед таким скоплением людей без предварительной моральной подготовки?! Это будет то ещё испытание. Я даже из дома утром не выхожу, если слышу, что в коридор кто-то вышел раньше меня. Долго смотрю в глазок на спину удаляющегося человека, считаю до двадцати и только тогда открываю дверь. Вот наглядный пример того, как я сторонюсь людей.

Мечтая, чтобы всё закончилось как можно быстрее, я вышел на сцену и присоединившись к остальным кандидатам. Итиль окинула нас взглядом, в котором отчетливо можно было разобрать слова «сон», «подушка» и «кровать». А вот желания здесь находиться там не отыскала бы даже экспедиция Национального географического общества. Допускаю, что её присутствие лишь следствие усиления мер безопасности после теракта.

- Там четыре бильярдных шара… ха-ха… - издала смешок фельдъегерь. - Номера от одного до четырех… Шары определят очередность выступлений и оппонента… Четные с четными, нечетные с нечетными.

Она подошла к стоявшей ближе всех Вельской. Та просунула руку в отверстие и вытащила поблескивающий красный шар с цифрой три.

- Дальше… - сонно сказала Итиль.

Следующим стал Кудрявцев. Копался он в ящике непривычно долго, словно выбор как-то мог повлиять на победу.

- Один.

Итиль повернулась к Яманкан и Крашенинниковой, которые, почему-то, стояли рядом.

- Остались вы…

- Прелестно! Буду рада поучаствовать с тобой в дебатах, Лина! Как в старые добрые времена средней школы! - Крашенинникова весело засмеялась и приобняла Яманкан.

- Ай, Настя, ты что творишь! - захихикала та в ответ и попыталась освободиться, но не очень настойчиво… скорее вида ради. - И не вешайся на меня - и так жарко! А ты у нас та ещё горячая штучка…

Обе тут же рассмеялись, по-прежнему стоя обнявшись.

- Принцессы мои, - голос Итиль был преисполнен такой скукой и депрессией, что робот-параноик Марвин, счел бы своё поведение неуместным позерством в сравнении с этим существом женского пола двадцати пяти лет, - либо вы тащите шарики, либо я даю вам пару ножей и вы выясняете противоречия здесь и сейчас.

- Ножей? - голос исходил от стоявшей рядом девушки из команды Вельской.

- Да, ножей. Таких заостренных кусков металла, которыми люди испокон веков тыкают друг друга в жизненно важные органы, - вежливо пояснил я.

Девушка смерила меня удивленным взглядом и отодвинулась, хотя расстояние между нами и так было большим. Мало того, что вопрос был риторическим, так и обращалась она не ко мне! Черт, чувствую сегодня я долго не засну от стыда.

Крашенинникова не стала вступать в полемику и вытащила свой шар.

- Два.

Итиль кивнула, подняла обеими руками коробку над головой и с силой швырнула её через весь зал - аккурат в стоящее в углу мусорное ведро.

- Я спать, - безапелляционно заявила она и потащилась к выходу.

- Вот близкий мне образ жизни, - невольно восхитился я.

- И чем же? - спросила Яманкан, которой шар так и не достался.

- Она имеет высокооплачиваемую должность, которая позволяет сколь угодно много спать в рабочее время. Да и круг обязанностей, похоже, узок - раз в год пару минут потрясти коробкой. Да это мечта такого лентяя как я!

- Такой образ жизни приведет тебя к ожирению и инфаркту миокарда в сорок. Лучше найди работу поактивнее.

- Слушай, то что я согласился участвовать в твоей затее, ещё не значит, что я позволю попирать свои мечты твоим грязным подошвам!

Декан, которая взяла себя в руке после сонного перформанса Итиль, хлопнула в ладоши.

- Если все участники согласны с результатами жеребьевки, то просьба секретарей вписать выпавший номер напротив фамилии кандидата и поставить подпись.

Все трое потянулись к столу, а вот я так и остался стоять на месте. Есть у меня странная особенность в любом коллективе выбиваться из него.

Яманкан спустилась со сцены, оставив меня в одиночестве. Собравшиеся быстро потеряли интерес к происходящему, но расходиться не спешили. Только парень в берете с надписью «Преса», которого я заметил ещё в начале, теперь бегал вокруг расписывающих секретарей и снимал их на зеркальную фотокамеру. Как хорошо, что я не пошел вместе со всеми - не хотелось видеть своё кислое лицо в новостях.

Мои соперники закончили и присоединились к остальным. Подойдя к столу, я притянул к себе листок, напротив фамилии Яманкан вывел цифру четыре и размашисто расписался. В этот момент меня ослепила вспышка.

- Так-так-так… секретарь в кандидаты команды Яманкан?

- Кандидат в секретари, - машинально поправил я.

- Не суть…

- Верно, - сказал я и попытался смыться, но мне преградили путь.

- Могу я расчитывать на интервью?

При этих словах перо в берете парня качнулось, а моё настроение достигло дна отчаяния.

- Вынужден отказать. Мы еще не согласовали ряд пунктов предвыборной программы, так что не хотелось бы, чтобы между нами вышло недопонимание из-за ряда дискуссионных вопросов.

От этой речи, придуманной прямо на ходу, я восхитился сам-собой. Предложение журналиста стало таким сильным шоком, что подавило во мне интроверта. Страх общения с незнакомыми людьми отошёл на задний план, а мозг заработал как бешеный, строя предложения невиданной сложности и бессмысленности.

- Тема выборов мне не интересна.

Сказанное смогло удивить. Что тогда интересно? Надеюсь, вопросы не про личную жизнь? Я придерживался позиции, что если человек не делиться ею с окружающими, то никто не вправе про неё и спрашивать. А то каждую осень приходилось писать сочинение на тему «Как я провёл лето». А что я мог рассказать? То, что я у меня нет друзей и я провел три месяца в одиночестве в квартире? Спасибо, учитель, что вновь разбередили мои раны!

- А что интересно?

- Теракт в «Марии-Антуанетте»... Ты ведь там был?

- Рядом, - осторожно ответил я, ощущая себя парашютистом, приземлившимся в центре минного поля.

- Это в момент взрыва… но за пару минут до этого ты был там.

Откуда у рядового студента такие сведения? Если ты нашёл свидетелей, которых расспросил о случившимся, то я восхищаюсь проделанной работой… и совету остановиться. Тема терроризма сейчас весьма скользкая. Правительству и так хватает ФОЭ, а тут ещё и неизвестные, сумевшие нанести удар в сердце одного из самых охраняемым мест страны. Слишком дотошный и целеустремленный недожурналист им точно не понравится. С другой стороны, знакомство с Муркой-Бобикой - бесценный жизненный опыт… Удачи в расследовании!

Тем временем парень продолжил:

- Два лидера президентской гонки вместе сидели в кафе, которое потом слегка взорвали…

- Только оба кандидата живы.