- Лина, то что ты говоришь…

- Попахивает заговором? - на упреждение ударила Яманкан. Из уст Крашенинниковой это бы звучало как обвинение, но теперь стало лишь невинной констатацией факта.

- Да. Ведь ты просто жаждешь власти. Ради неё ты готова пойти на что угодно.

- Я не из тех, кто считает, что цель оправдывает средства.

- Со стороны выглядит иначе.

- Просто путь к моей цели более тернист, чем твой. Вот тебе и мерещится всякое, - засмеялась Яманкан.

Как ни парадоксально, но противостояние этой парочкой было столкновением не людей, а принципов. Обе были разными человеческими стремлениями, вдруг обретшими плоть и начавшими сражаться за людей. Одна стремилась удовлетворить плоть, другая - душу. Интересно, кто в зале, помимо меня, видел лишь пирамиду Маслоу в упрощенном виде. Завлекая удовольствиями, Крашенинникова поднималась снизу к вершине. Яманкан, оккупировав самый верх, шла по нисходящей с обещаниями признания и уважения. Но ирония в том, что люди готовы перейти на ступень выше не до конца освоив текущую. А вот спускаться никто не хочет. Жажда самоактуализации неуклонно побеждала.

Ох, что-то меня опять занесло.

- Если твой путь тернист, значит и путь тех, кто тебя поддержит?

- Я не стану возлагать свою ношу на других.

- Но если обстоятельства изменяться?

- Тогда я пойду к цели в одиночку. Но уверена, что те, кто меня поддержат так не поступят. А можно ли ожидать того же от тех, кто как и ты, любит… горячий какао и лимонный сорбет.

Энтин хмыкнул и постучал по экрану телефона. Все время, что шли дебаты, он только и делал, что читал в онлайне какой-то мудреный учебник, испещренный сложными формулами. Однако после открытия новой страницы, ему высветилось сообщение об отсутствии сети. Наверное проблема с маршрутизаторами. Не более. Все здания Университета были экранированы от сотовой сети на улицах. Интернет был доступен только через роутеры внутри. Это делалась на случай, если требовалось на время экзаменов лишить студентов доступа с сети или ограничивать работу определенных сервисов. Например, внутри медицинских лабораторий нельзя было снимать и рассылать фото.

- Из века в век одно и тоже: я ваш спаситель, я поведу вас, я дам вам, что вы желаете… Сплошные «я». Только вот такие как ты, Лина, чаще приводят людей к бедности, чем к счастью. Такова судьба всех популистов. И в этом наше отличие - ты за перемены, а я за стабильность. Вот только подобные тебе извращают мою позицию, называя её уделом «планктона», - Крашенинникова изобразила пальцами в кавычки.

Я был с ней согласен, только её слова всё больше тонули в главной проблеме: она больше не отстаивала плюсы своей программы, а очерняла другую. А это спорный путь. Чуть ошибешься и опустишься до уровня базарной бабы, вопящей, что у соседки рыба тухлая. Только такой подход отталкивает покупателей не только от соседки, но и от тебя.

Крашенинникова так уверовала в победу, что лидерство Яманкан казалось теперь непостижимым. Нужно было найти выход. И найти быстро. Только времени было все меньше и удачного решения так и не было.

- Полагаю, что дебаты можно считать оконченными! - громко объявила ведущая. Она, наконец, решила прикрыть диспут от греха подальше. Сегодня и так было сказано много того, что говорить было не принято.

- Спасибо, за интересную дискуссию, Лина. Надеюсь, через много лет мне не придется жалеть, что я упустила шанс изменить мир, - на прощание улыбнулась Крашенинникова.

Как-то двусмысленно прозвучало. Трактуй как хочешь: то ли она не смогла улучшить жизнь в Университете, то ли не смогла уберечь страну от восстания эсперов под началом жадной до власти Яманкан.

Та не стала ничего отвечать, а просто пошла к нам. По пути она подхватила с пола колготки и принялась игриво крутить их на пальчике. Как только она села на свое место, Майская тут же принялась её поздравлять, но я и Энтин так и хранили молчание.

Глава 11. Не важно, как голосуют - важно, как считают

Трибуны со сцены оперативно убрали, но ведущая, до этого исчезнувшая за кулисами, так и не вернулась. Время шло. Недолгая тишина, повисшая над залом начала сменяться нестройным, но недовольным гулом.

- Лина, а давай на память сфоткаемся! - предложила Майская Яманкан, и у меня появилось желание рвануть со сцены прочь.

- Давай потом. Я так измотана, что на мне лица нет.

- Ой, перестань! Ты прекрасно выглядишь. Кстати, как думаешь: у нас есть шансы?

- Немалые… Кстати, сеть подняли?

- Какую сеть? - опешила Майская.

- Я заметила, что интернет не работает.

Майская тут же включила телефон и разочарованно протянула:

- Как же та-а-к! Но фото можно и так сделать. Верно?

Она повернулась к нашей смурной парочке парней.

- Вы тоже присоединяйтесь!

- У тебя нет селфи-палки, чтобы все поместились в кадр.

- Да прижмемся друг к другу и влезем.

Я с невысказанной просьбой посмотрел на Яманкан.

- Майя, Бергман не тот человек, которого стоит подпускать настолько близко к твоему телу.

- Боишься, что минус на минус даст плюс? - я был несказанно разочарован её «помощью» и не преминул вернуть должок.

- А в её окружении есть кто-то, кто дурно на неё влияет? Кто он? Быстро говори имя! Я немедленно с ним расправлюсь!

- Не вижу смысла. С его гипертрофированным нарциссизмом он не способен на аутоагрессию.

- А! - завизжала Майская и капризно затопала ногами. - Говорите нормально! Я же ничего не понимаю!

И в этом твоё счастье.

Ведущая вернулась на сцену и подойдя на сцену громко объявила.

- Прошу прощения. У нас возникли технические сложности. Мы дадим возможность провести голосование в ближайшие пять-десять минут.

Ей ответом был недовольный ропот. Уже все присутствующие знали, что интернет стал недоступен. А это очень-очень плохо. Сейчас в зале шестьсот человек. Даже если с верой в богатый внутренний миг большинства, сократить число вдвое, то у нас триста сетевых наркоманов, у которых вот-вот начнётся ломка.

Участник других команд тоже знали причину заминку и активно её обсуждали. Пожалуй, наш диванчик был самим тихим. У нас явный перекос индивидуалистов. Лишь Майская продолжала весело щебетать и трясти телефоном, словно это был градусник.

Яманкан встала и пошла прямиком в ведущей, а следом за ней быстро поднялась и Крашенинникова. Уж кто-кто, а она бы точно не дала подруге разговаривать с женщиной наедине. Кудрявцеву не осталось кроме, кроме как присоединиться следом. Вчетвером они отошли от края сцены, и я смог расслышать о чём они начали говорить.

- И как давно в здании не работает интернет? - спросила Крашенинникова.

- Минут двадцать.

Глаза её заблестели. Если сказанное верно, то все, кто делал фотографии раны Яманкан, не смогли отправить их за пределы Концертного зала. Получается, что её выходка сработала лишь на присутствующих. Но выйди они из зала, новость разлетится по всему Университету. А люди любят жертв.

- Тогда дебаты можно считать законченными, - торопливо заговорила Яманкан. - Зрители могут расходиться, чтобы проголосовать на улице.

Крашенинниковой поняла, что это её шанс и вцепилась в него своими немалыми клыками.

- Не думаю, что это будет… правильно, - медленно, но очень отчетливо сказала она, не сводя глаз с подруги.

- То есть? - удивилась ведущая.

- Понимаете, я думаю, что такое решение могут дурно отразиться на итогах выборов.

- И как же, позволь узнать? - хмуро спросила Яманкан.

- Мы все, люди умные и образованные…

Начала Крашенинникова весьма тривиально. Такое вступление и польстит слушателям и поможет избежать жарких споров. Кто захочет перечить, если изначально намекнули, что всё сказанное правильно и любой умный это понимает. Хотя, Яманкан так было не провести. Чтобы победить, она бы не постеснялась выставить себя и дурой.

- ...так что прекрасно знаем, что многократная передача информации плохо сказывается как на информации, так и на реципиенте. Зрители, выходя из зала, будут передавать другим студентам искаженную информацию о дебатах. Их слова будут расходиться с нашими, что недопустимо. Они пропустят всё через призму своих убеждений: кого-то несправедливо оболгали, кто-то повел себя чересчур вызывающе…