- Торговать телом? Так низко я ещё не пала.

- Хоть и достаточно, чтобы торговать совестью.

Яманкан зыркнула в мою сторону, но я остался невозмутим, как истуканы острова Пасхи.

- Что ты задумала?

- Ничего… Все козыри я уже разыграла.

- И какой из них был последним? - я не купился на расплывчатый ответ.

Она провела сутки в плену и пару часов назад чуть не лишилась жизни. Тем не менее, она во что бы то ни стало хотела здесь оказаться. Не стала бы она так себя изматывать лишь ради шанса на победу. Я уже не сомневался, что это она вывела из строя интернет. У неё был какой-то план… и судя по её расслабленному состоянию - он работал.

- Кстати, ты ведь ещё не голосовал, - сказал Яманкан, проигнорировав вопрос.

Я улыбнулся и взял ручку. Подтянув листок с именем Яманкан, я несколько секунд раздумывал, а затем резким движение поставил галочку на листке Кудрявцева.

- Хороший выбор.

- Нет… Просто остальные ещё хуже.

Кудрявцев мне не понравился: красивый, спортивный, популярный - я искренне и незамутненно испытывал к нему неприязнь. Но другие кандидаты отталкивали ещё сильнее. Демократия в миниатюре.

К нам стали подходить первые голосующие. Они ставили галочки, получали отметку на руки и освобождали места для других. Я думал, что всё затянется, но скорость была на удивление высокой. Проголосовала уже четверть, прежде чем я удосужился бросить взгляд на листки.

Меня прошиб холодный пот.

Весь замысел Яманкан, от начала до конца, со всеми хитростями, увёртками и обманками, стал кристально ясен. И самое главное - я понял, как облажалась Крашенинникова. Всё происходящее было на руку отнюдь не ей. Если ничего не предпринять, то Яманкан сможет и победить. Я стал высматривать Нору, но она куда-то пропала. Как не вовремя! Но что тогда делать? Попытаться отыскать её? Или обратиться к ведущей? Нет, так нельзя. Я не знал, в курсе ли она заговора, а выяснять полунамеками будет долго.

Может попытаться что-то предпринять самому? Ну уж нет - марать руки ради других я не намерен. Значит, нужен тот, кто готов это будет сделать из собственных интересов.

Я медленно зашёл за спину Яманкан. Студенты изредка желали ей успеха, кто-то задавал вопросы, а кто-то просто хотел потрепаться языком. Так что сейчас ей было не до меня. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я пошел к команде Крашенинниковой. Сама она тоже с кем-то разговаривала. Если я её уведу, то это заметит Майская. Я выцепил взглядом заместительницу, знакомую ещё по кафе и, приблизившись к ней, на ходу шепнул:

- Скажи Крашенинниковой, что мне срочно нужно с ней поговорить.

Судя по скривившемуся лицу, она меня запомнила хорошо и потому восприняла плохо. Однако прежде, чем она начала демонстрировать характер, спрашивая «Почему она должна это делать?», я уже шмыгнул со сцены. За кулисами никого не было, но я всё равно отошел в угол, куда падало мало света. Прошло несколько минут. Неужели она меня проигнорировала?

Поправляя волосы, из-за угла вышла Крашенинникова. Я махнул рукой, привлекая её внимание.

- Извини, но место заместителя уже занято, - равнодушно бросила она.

- Заместителя при ком? При тебе или при президенте?

- Тебя Лина послала отвлекать меня?

В её социальной иерархии я занимал место «А кто это?» и она даже не старалась это скрыть. Трудно будет убедить человека, который не воспринимает тебя всерьез. Сколь бы правильные вещи ты не говорил - всё равно наткнешься на стену из равнодушия.

- Нет. Она не знает, что я здесь.

На её лице, наконец, появилось любопытство.

- Преинтересно…

Что за странная привычка добавлять к словам «пре»? Знаешь, про себя я стану называть тебя Прелесть!

- Что она тебе пообещала взамен на пост президента?

Я знал, что сговора не было, но нужно было привлечь её внимание ещё сильнее.

- Что за ерунду ты говоришь?

- Ерунду? Но ведь ручное голосование выгодно лишь ей.

- Такой способ ничуть не хуже телефонов.

При этих словах, она достала свой, но в углу экрана по-прежнему висел значок отсутствия сети.

- Ты за деревьями не видишь леса. После того, как она выставила себя жертвой, разница в голосах между вами испарилась… Она сейчас лидирует? Верно?

- Она лидирует... здесь. А здесь нет и половины всех студентов.

- Верно. Но в отличии от тех, кто остался в студгородке, присутствующие знают итоги выборов. Достаточно взглянуть на листки и сравнить количество галочек. Когда они выйдут из здания, то будут писать в чатах о том, как красотка демонстрировала зрителям свои изувеченные смердами ноги и что она лидирует. Ты думаешь, что к тому времени все в студгородке проголосуют, но смотри на вещи здраво - сейчас уже полдвенадцатого! Жаворонки спят, а совы шатаются по клубам. После того, как на телефоны пришло уведомление с просьбой проголосовать, никто сразу не ринулся этого делать. Многие из интереса ждут новостей с дебатов. Когда до них дойдут слухи о её победе, тебя либо проигнорируют, либо, следуя общему настроению, проголосуют за неё. Люди ведь аутсайдеров не любят. Так что в итоге разница в голосах станет несущественной.

Пока я говорил, Крашенинникова меня не перебивала, но её брови сходились всё ближе и ближе.

- Её рук дело? - она потрясла телефоном.

- Допускаю.

- Тогда…

- Отстранят, если докажут, - я её перебил.

Крашенинникова на секунду задумалась.

- Почему ты мне помогаешь? - наконец, спросила она.

- Не стану отвечать.

- Как я тогда могу тебе доверять?

Эй! Единственный, кто имеет право такое спрашивать - я!

«Почему ты мне помогаешь?». Такой невинный вопрос… Только его можно перефразировать: «Почему ты её предаёшь?». Но она так не сказала, ведь тогда появится негативная окраска. Это может оттолкнуть человека, заставив его устыдиться, испугаться или ответить агрессией, чтобы заглушить чувство вины. Крашенинникова ничуть не уступает своей подруге в хитрости. Мне стоит быть предельно осторожным и особо не болтать.

- Никак. Сама решай: верить или нет. Пока!

Я развернулся к ней спиной и пошел к двери, над которой горела вывеска «Выход». Делать на сцене уже было нечего, и я решил дождаться окончания в более тихом месте - то есть там, где нет людей. Уже выходя, я увидел Крашенинникову, которая бежала к местам для голосований. Надеюсь, тебе хватит находчивости все исправить.

Мягко прикрыв за собой дверь, я понял, что оказался в длинном коридоре, идущем вдоль всего здания. И к вящей радости - в полном одиночестве. В самом конце, возле горшков с декоративными пальма, стоял торговый автомат. Телефона у меня не было, но на это случай на нем был сканер отпечатков. Вознося молитву интернету вещей, я выбрал вишневый сок и приложил палец к датчику.

Глотая кисло-сладкий напиток и прикладывая холодную банку к шее, чтобы сбить горячку из-за событий последних часов, я приблизился к окну. Толстенную трехслойное стекло только сейчас навело на мысль, что такое в студгородке - норма. От прямого попадания ракеты оно не защитит, но от взрыва рядом - наверняка. Университет не просто так был построен на этом месте. В случае нападения на город, наверное, в каждом здании был спуск в туннели военной базы, над которой он был возведен. Предусмотрительно. Только вот на плановых осмотрах видимо сэкономили, раз там умудрилось свить шпионское гнездо.

Вдалеке была видна площадь перед Ратушей, а по ведущей к ней улице растянулся поток людей, покидающих Концертный зал. Голосование подходило к концу. Минут через десять можно будет возвращаться.

Я вновь приложил почти опустевшую банку к шее. В моих руках она уже нагрелась, но даже крупицы прохлады, что в ней остались, давали облегчение.

Наконец улица почти опустела. Значит, выборы подошли к концу. Стоило возвращаться, но я так устал морально и физически, что просто не хватало сил сдвинуться с места. Мне бы такой живости и целеустремленности, как у Яманкан с Крашенинниковой. Они настолько отдались своим желаниям, что те служат им не хуже допинга. Я, как человек, который никогда ничего не хотел и не к чему не стремился, им даже немного завидовал. Сам я не раз пытался чего возжелать… только вот не получалось. Источник желания, как ни странно, всегда исходит из вне. Просто он либо трогает что-то в твоей душе, либо проходит мимо незамеченным.