Но главным камнем преткновения стал кладенец, ибо я отказался его отдавать, пока меня не заверят в отсутствии претензий к моей персоне. Оба следователя тут же согласились, но как только я попросил документальные подтверждение, сделка сразу забуксовала. Они не хотели так легко меня отпускать и продолжили допрашивать. Хотя с этого момента беседа уже перестала быть столь же располагающей, как прежде - мне стали угрожать тюрьмой за помощь Вельской.

Как мне услужливо сообщили, она села на маглев до Минеральных Вод, но сошла с него через десять минут после отправления. Причём сошла в прямом смысле слова. На скорости в триста километров в час вышибла дверь вагона, а потом преспокойно соскочила на землю. Некоторые киноманты могут как передавать кинетическую энергию, так и рассеивать лишнюю. Никаких переломанных ног, лишь испачканные в пыли туфли… Наверное. Как я понял, камеры были только в тамбуре, так что никто не знал, что стало с девушкой после того, как она покинула поезд.

Но на все угрозы я лишь кивал, время от времени вслух соглашаясь с правдоподобности их угроз.

Я не знал сколько было времени, когда один из мужчин, вышедшей ранее на минуту, вернулся с известиями, что кладенец найден. На лице второго появилось победное выражение. И я даже ему подыграл, поскольку догадался, что его у них в действительности нет. Спустя пол часа через висящий на стене телефон им услужливо сообщили, что обыск в квартире Обрескова ничего не дал. Я подумал, что сейчас они начнут кошмарить ещё сильнее, но допрос неожиданно закончился, и оба следователя вышли, оставив меня одного. Минут десять я отчаянно боролся с накатывающей сонливостью, а потом просто завалился на стол и вмиг провалился в тревожный дрему.

Проснулся я от грубого удара по ножке стула. Разлепив глаза, я увидел Нору, которая с прохладцей взирала на меня.

- Пошли.

На затекших ногах я выбрался из изокуба. В атриуме Ратуше никого не было, а в воздухе стояла тишина. Нора вывела меня из зала и повела к служебной лестнице. Мы поднялись на второй этаж, затем на третий, но вместо того, чтобы свернуть к её кабинету, продолжили подъём. Выйдя на четвертом, мы миновали коридор и уперлись в невзрачную дверь. Женщина достала из пространственного кармана ключ-карту, схожую с теми, что висели на невидимке, и, махнув её возле замка, прошла в дверь. Мы оказались в треугольной комнате без окон, где не было ничего, кроме винтовой лестницы. Задрав голову, я увидел уходящие ввысь стены, вдоль которых располагались роботизированные фермы, в креплениях которых спали полицейские дроны, что иногда летали над городом.

Так вот как изнутри выглядит часовая башня Ратуши!

Нора уже миновала пару пролетов, но увидев, что я продолжаю стоять на месте, пялясь на окружение, хмуро крикнула:

- Не отставай!

Накручивая круги, я поднялся вслед за Норой на самый верх. Никакого часового механизма тут не было и в помине. Только огромные окна с небольшими электромоторами в центре, к которым с другой стороны крепились стрелки. На маленькой площадке, напоминающей комнату смотрителя маяка, был небольшой стол со старой лампой, квадратный монитор, которому был уже не один десяток лет и пара серверных шкафов, для управления беспилотниками и хранениями записей с их камер.

С улицы циферблаты казались непрозрачными, но теперь я понял, что через них была видна вся долина: горные хребты, сжавшие студгородок в клещи; красные черепичные крыши учебных корпусов; парк и виднеющиеся за ним крыши общежитий; серебристая лента реки, что, петляя, терялась вдали. Судя по положению стрелок, сейчас было уже девять утра. Получается, я почти сутки на ногах. Даже для такого ветерана ночных бдений, как я - перебор.

Нора прислонилась спиной к стеклу.

- Можешь радоваться - тебе ничего не сделают.

- А хотели?

- Ты и Паулина позволили Вельской сбежать. Это, знаешь ли, не пустяк.

- У нас были причины так поступить…

- Я уже слышала все аргументы от Паулины, - Нора подняла руку останавливая меня. - Попытка ареста столь сильного киноманта в людном месте могла обернуться кровавой бойней… бла-бла-бла… Но это уже не важно… Где кладенец?

- Точно мне ничего не сделают?

- Мы и так его найдем рано или поздно. Ради того, чтобы сократить время поиска на пару часов, тебя бы выпускать не стали.

Звучало вполне логично.

- Он у соседки Яманкан по общежитию… Её, кажется, Кира зовут.

Я знал, что как только расскажу о кладенце, его начнут искать. На камерах в концертном зале было видно, как я вхожу с кофром, который подходил формой и размером. Разумеется, следователи тут же принялись обыскивать здание, но ничего не нашли. Это отняло у них лишние пару часов. Потом они догадались проверить записи с покидающими здание студентами. На них и нашелся искомый кофр в руках Обрескова. Только и он был пуст - недожурналист по условиям сделки должен был забрать лишь чехол от платья. А сам кладенец, накрыв блейзером, вынесла из здания Кира. Последняя часть плана была самой сложной, ведь она могла отказаться, но видимо Обресков попрал основы человеческой гордости и согласился что-то для неё исполнить. Вообще, Киру бы нашли в любом случает. Отсрочка была всего в лишнем часе-двух… но этого хватило. Следователям надоело бегать в мыле по студгородку, и они пожаловались Норе, которая взяла всё в свои руки.

Что не говори - без связей никуда.

Нора быстро накидала сообщение на своем телефоне и убрала его в карман. Обычный, а не пространственный, где хранила остальные вещи - связь в нем не работала.

- Что это за кладенец? - спросил я.

- Кодовое название «Буравчик». Был закреплён за фельдъегерем по имени Игорь Стрелицын. Вместе со своей группой он погиб полгода назад в операции на Дальнем Востоке. Убийц так и не нашли, но это были не делинквенты - целью изначально был кладенец, поскольку пропал только он, а встроенный маячок был сразу отключен.

- Получается, что операцию планировали уже давно?

- Верно. И обеспечивали группу всем необходимым. И поэтому у меня вопрос: есть что-то такое, о чем ты хочешь мне рассказать?

- О чём вы?

- Мне кажется, что ты что-то скрыл от следователей. Верно?

- Допустим… да, - после долгой паузы выдал я.

- Это связано с твоим побегом? - как и следователи, она не купилась на историю про идеальный внутренний компас.

Я кивнул и начал рассказывать о невидимке, стараясь не упустить ни детали. Особо сильно я напирал на ту часть, которая заставляла подозревать кого-то в руководстве ФСС. Но и про истинную цель - найти редкого эспера, тоже упомянул. Нора слушала молча, не перебивала и даже не задавали уточняющих вопросов. Лишь кивала и, то и дело, задумчиво смотрела на долину.

- Полагаешь, что в ФФС скрывается предатель?

- Невидимку умудрились провести через пограничный контроль на вокзале. Что ещё остаётся думать?

- Поэтому ты и не рассказал о ней на допросе? Опасался, что этот неизвестный узнает о её помощи вам?

Я кивнул.

- С моим невезением этим неизвестным мог оказаться даже следователь, что меня допрашивал. По крайней мере, по параметрам подходит: пост не низкий, но и не высокий.

- А почему ты считаешь, что фельдъегерь с высоким доступом не может быть предателем?

- Но тогда в этом нет смысла. Невидимка же сказала, что целью всей операции был поиск одного конкретного эспера. Кто-то вашего уровня уже бы знал кто он.

Нора улыбнулась уголками рта.

- Думаешь?

- А разве вы не имеете доступа к личным делам студентов?

- Имею… Только вот самой главной информации - о типе способности - в них нет. Скажу больше, я, как член Руки, даже не имею доступа к подобным сведениям.

- Но если кто-то из студентов…

- Тогда я должна буду применить все свои таланты, чтобы максимально быстро определить характер его способности и применить контрмеры, - не дала она мне закончить. - Однако, лазейка, которая облегчила бы работу, есть. Зная имя студента-делинквента, я могу отправить его в московский штаб, откуда мне вышлют название способности. Только вот поток таким запросов тщательно контролируется. Я не могу отправить больше трех в сутки, а после каждого требуют писать подробный рапорт: когда, почему и зачем.