- Как-то это всё сложно… А мне точно можно это всё знать?

- Я с тобой особо секретной информацией не делюсь, - сказала Нора так, словно бывает документы с грифом «Секретно, но не слишком». - Пока это лишь теории и домыслы. Да и ты, надеюсь, понимаешь, что это исключительно наша дружеская беседа.

- Можно убрать слово «дружеская»? Мне не нравится дружба, при которой меня бьют.

- Это насилие во благо!

- Да вы лицемерка...

Хруст пальцев.

- ...пусть и с чистым и благородным сердцем!

- Да-да! Я такая! - Нора аж зарделась и приложила ладони к щекам, будто намереваясь скрыть краску на лице.

- Значит, вы поможете невидимке? - я посчитал, что сейчас самый подходящий момент для подобного вопроса.

- Я постараюсь найти способ снять браслет… хоть это и будет непросто. Подобные устройства, своего рода, технологическое совершенство. В них столько внутренних механизмов противодействия взлому и разрушению, что и представить трудно.

- А её… кхм… поступок?

- Если у неё и вправду не было выбора - то обвинения в терроризме не будет. Мы быстро подведём её под сороковую статью Уголовного кодекса, - блеснула Нора знанием юриспруденции, а потом, стерев слезы слез тыльной стороной ладони, вытащила из-за спины небольшую коробочку. Она вообще никогда прямо не демонстрировала работу способности, предпочитая ей эпатажные выходки: вытряхнуть из кошелька утыканную гвоздями бейсбольную биту или достать из облегающих брюк мотоциклетную цепь.

- Это твой телефон взамен отобранного, - она кинула мне коробку.

Поймав её на автомате, я увидел, что на картонном корпусе эмбоссером было выбито моё имя.

- Спасибо.

- Только прежнего доступа я тебе не верну.

- Вы ещё злитесь?

- Конечно. Не сказать, что твой поступок меня удивил, но то, что ты обратился сразу ко мне, заставило сомневаться в твоей сообразительности. Кстати, почему ты этого не сделал?

Вот мы и пришли к главному. В студгородке был только один человек, который мог раскусить мою ложь и им была Нора.

- Я решил, что это… ваших рук дело!

- Без ножа режешь…

- Но это правда. Вы ведь и правда не хотели, чтобы Яманкан стала президентом студсовета. Я слышал вашу беседу в учебном корпусе. Она чем-то вам сильно насолила, раз вы так старались её оставить на кафедре контаминации. Хоть и говорили, что делаете это ради меня.

- Паулина… - она замолчала. - Яманкан имеет три качества, которые делают её опасной для себя и для окружающих: целеустремленность, перекошенное чувство справедливости и сильную способность эспера. Я делала это ради неё.

Что-то её образ совсем не вяжется со вторым пунктом. Эгоцентриком справедливость чужда.

- Значит и инсценировать похищение могли. Простите, Элеонора Валерьевна, но ваша репутация говорит сама за себя.

Мелькнула мысль приписать ей и Голодомор с Монгольским Игом, но я передумал. Переигрывать с недоверием не стоило. Начну закручивать гайки, только если она не поверит.

- Никак не могу тебя понять: то ли ты поехавший на всю голову параноик; то ли полный идиот, одержимый желанием получить поцелуй от спасенной девы.

- Может быть что-то посередине? Как-то оба варианта звучат паршиво.

Нора усмехнулась.

- Ну-ну… - с какими-то странными интонациями сказала она. - Надеюсь, впредь ты станешь мне доверять… больше, - похоже ответ её и правда удовлетворил. Мне бы обрадоваться, но лёгкость на душе так и не появилась. Какая неправильность давила изнутри, но не могла принять форму, чтобы её осознать.

- Если впредь не станете работать спустя рукава - Яманкан то теперь президент.

- У меня были дела поважнее.

- Хм…

- Не хмыкай мне тут! Сейсмодатчики зафиксировали кратковременные удары под горой. И туда отправили группу проверить, что случилось. Что они там обнаружили ты догадываешься. Дебаты только начались, когда мне об этом сообщили, а пока я разбиралась в ситуации, Яманкан всё и провернула. Удачное стечение обстоятельств.

Я собирался хмыкнуть снова, но сдержался. Нора оправдывалась, а в такие минуты стоит помалкивать. Как и Яманкан, мне чувство справедливости чуждо.

- Ладно. Раз всё обсудили, то можем расходиться, - сказала Нора и пошла к лестнице.

Возвращались мы в молчании, поскольку каждый думал о своём: я о тревожно прогрессирующем умении хорошо врать, она о предателе в рядах службы. На третьем этаже Нора свернула к себе, но напоследок бросила через плечо:

- Кстати, если хочешь, то может зайти в комнату студсовета. Она на первом этаже в северном крыле.

Я спустился вниз. Было утро субботы и здание было будто вымершим. За весь путь мне не встретилось ни единого человека, отчего в коридорах стояла гнетущая тишина. Читая таблички на дверях, я дошел до нужного кабинета. Вскрыв коробку, я достал телефон и приложил к замку. Механизм, скрытый за украшенной богатой резьбой древесиной, щелкнул впуская внутрь.

- Э… - вырвалось из моего рта нелепое блеяние.

Комната студсовета при первом взгляде внушала трепет: высокий потолок с лепниной; огромное окно с витражом; массивные столы - у окна для президента, и для переговоров в центре; правую стену разделял узкий балкон, чтобы было удобнее работать с огромной библиотекой, занимающей все пространство от пола до потолка. Но чем больше в глаза бросалось деталей, тем больше я убеждался, что комнату использовали не по назначению. Из неё сделали склад для учебного инвентаря, который посчитали хламом. Карта Бессарабии времен Российской Империи соседствовала с портретом Лобачевского и детским рисунком с ромашковым полем с надписью «Прикрасный мир!». Под ними к стене прислонили ещё несколько картин. Я стал их перебирать, но после портрета советского маршала, увешанного кучей медалей, мой интерес скис как просроченное молоко.

По углам стояли штабеля из коробок, но туда соваться я уже не рискнул. Шанс найти окровавленное оружие, использованные контрацептивы и пробирки с трилистником биологической угрозы - почти стопроцентный!

Неспешно расхаживая по комнате, я как-то само-собой добрёл до лестницы на балкончик. Поднявшись, я заметил в самом конце кресло аккурат над входом в кабинет. Идеально! Каждый, кто станет заглядывать в кабинет, будет видеть лишь пустое помещение, не догадываясь, поднять глаза на меня. Надеюсь, это кресло станет моим тихим местом среди всех странных людей, наводняющих Университет.

Замок двери щелкнул и в кабинет кто-то вошел. Стараясь себя не выдать, я замер. Подо мной проплыла знакомая копна черных волос. Держа в руках пачку конвертов, Яманкан подошла к столу. Ножом для писем - да-да, создателям Университета были не чужды аристократические замашки - она вскрыла один из них. В лучах солнца, пронизывающих кабинет, блеснул круглый значок для лацкана. Несколько секунд Яманкан внимательно его изучала, а потом со всей силы швырнула в стену.

- И ради чего? - едва слышно прошептала она.

Кажется, я увидел то, что не должен был. Теперь оставалась либо продолжать прятаться, либо намекнуть на своё присутствие.

- Ты только сейчас задалась этим вопросом?

Девушка резко обернулась.

- А… это ты.

- Удивлена?

- В моём сердце теплилась надежда, что ты так и остался в изокубе… Но, видимо, Нора и кладенец - удачное сочетание, - слова Яманкан сквозили холодом арктических льдов.

Я спустился вниз по узкой и неприятно дребезжащей лестнице.

- Ты, как погляжу, справилась и без них. Как допрос?

- Тебе правда интересно или где-то вычитал, что подобные вопросы позволяют налаживать отношения? - впервые улыбнувшись, спросила Яманкан.

Она уже оправилась от того, что устроенная сцена была увидена и теперь вернулась к образу снисходительной богини мудрости и власти.

- Ни то, ни другое. Уйди я молча, это смахивало бы на трусливый побег.

- От реальности?

- Ха-ха! - я изобразил саркастичный смех. - Опять ты за своё. Будешь перечислять признаки моего низкого социального статуса, чтобы убедить его менять?