– Будет исполнено, Александр Яковлевич. Теперь что касается расстановки станков. Вы бы не могли еще раз объяснить суть конвейерного метода производства?

Сестрорецк их встретил слабеньким морозцем и сильным бураном – мокрый снег валил так густо, что видны были только силуэты низеньких домов. Зато наутро! За ночь на белоснежной толстой шубе образовалась тонкая ледяная корка, и с рассвета солнечные лучи отражались с получившегося зеркала прямо в глаза прохожим, заставляя всех их страдальчески морщиться и передвигаться с удвоенной осторожностью. Само место под будущее производство корнет осмотрел издали и остался очень доволен – хватит и на фабрику, даже на две, и на жилье рабочим останется. Много останется.

– Вы не упоминали о вон тех сараях. Что это?

– Когда-то были склады, но потом отстроили новые – повместительней, из кирпича и поближе к станции. Говорят, эти уже лет семь пустуют. Денег на содержание нет, так они обветшали. Местные их уже и на дрова изводить начали понемногу.

– А еще увеличить участок? Получится или уже поздно?

– Почему же, можно. Земля тут не чернозем, а глина сплошная. Вот в других местах, там да. На сколько?

– Мм… Еще пять верст вдоль дороги при такой же ширине. Ух! Вернемся в гостиницу?

– Да. Ветер уж больно пронизывающий.

Пока Греве собирал подписи по чиновникам, Александр ненадолго съездил в Москву – решить пару вопросов. Держа в руках новенький дорожный саквояж, он вошел в явно процветающее отделение Русско-Азиатского банка, где поначалу был встречен хоть и приветливо, но без особого воодушевления, как очередной рядовой клиент – а кем еще мог быть молодой корнет?

– Чего изволите?

К офицеру подскочил профессионально улыбчивый клерк в модном костюмчике и с зализанной прической.

– Я хотел бы пополнить немного свой счет и оформить чековую книжку. Вот документы.

– Так-с. Все верно, ваше сиятельство, такой счет имеется. Какую сумму вы хотели бы внести?

– Шестьсот пятьдесят тысяч ассигнациями.

– О!! Прошу прощения, ваше сиятельство, но такие вопросы в компетенции господина управляющего. Прошу за мной.

Управляющий отделением решил вопрос в пять минут – именно столько считал деньги специально приглашенный кассир невзрачного вида в потертых сатиновых нарукавниках. Александр невольно засмотрелся на завораживающую картину: каждую пачку ставили на ребро, после чего начиналось мельтешение пальцев, перелистывающих ассигнации – одну за другой, не путаясь и не сбиваясь.

«Куда там машинке для счета денег! Он еще и подлинность выборочно проверяет, не отрываясь от счета. И все со скучным видом. Вот талант!»

– Все верно.

– Попрошу вас расписаться вот здесь и на следующей странице. Благодарю, вот ваша чековая книжка. На данный момент у вас на депозите ровно семьсот тысяч рублей. Мы всегда рады видеть вас в стенах нашего заведения. Всего наилучшего, ваше сиятельство.

Выйдя из банка на улицу, корнет озадачился – куда же ему теперь девать саквояж? И жалко, и… все равно жалко. А по городу с ним нельзя.

– Извозчик!

«Все равно сегодня уже никуда не уеду, так что надо позаботиться о ночлеге».

– Где у вас тут устроиться на ночь можно?

– Вам, барин, подешевше али как?

– Или как, любезнейший.

«И таксист, и справочная – един в двух лицах».

В маленьком, но уютном отеле с располагающим названием «Венский двор» Александр встретил самый радушный прием. Заодно он сразу нашел объяснение того, почему этот «двор» такой маленький – при таких-то ценах большего и не надо. Самый дешевый номер обошелся ему в сто рублей за сутки, правда, как говорится, «все было включено», даже бутылка шампанского и набор шоколадных конфет были в наличии. Поздний ужин в ресторане, короткая прогулка по грязноватой, к сожалению, улице и, наконец, мягкая, двуспальная кровать.

– Что вам угодно?

– Корнет князь Агренев, Александр Яковлевич.

– Инженер Михаил Петрович Баланкин. Чего желает ваше сиятельство?

Князь огляделся. «Строительная контора Бари», которую ему присоветовал господин Лунев, производила впечатление солидной организации. Дорогая мебель в прихожей, серьезные и деловитые служащие, а главное – развешанные на стенах архитектурные проекты и эскизы, аккуратные рамочки с фотокарточками готовых объектов и даже несколько красочно оформленных макетов на специальных столиках.

– Завод. От нулевого цикла до финишной отделки.

Как оказалось, и тут такие вопросы (естессно) решало высокое начальство. Возможного заказчика проводили к техническому директору, Владимиру Григорьевичу Шухову, усадили в роскошное кожаное кресло и предложили коньяку (фуу!), знаменитого ереванского (ааа!) производства. Слушая пожелания молодого князя, Шухов странно посматривал на наброски генплана, выложенного перед ним на стол, наконец не выдержал и осторожно поинтересовался:

– Позвольте осведомиться? Откуда у вас такие глубокие познания в строительном деле? Или вы изучали архитектуру?

«Кретин! Быстро лепим отмазку!»

– Ну, как говорится, мир не без добрых людей. Перед тем как прийти к вам, я много раз советовался с опытными инженерами и производителями работ, так что… Собственно, что вас так заинтересовало?

– Обычно наши заказчики представляют себе желаемое только в общих чертах, смутно и неопределенно. Вы же даже толщину стен указали конкретно. Фундамент, тип крыши, расположение строений.

– Ничего удивительного, Владимир Григорьевич. Я всегда стараюсь подойти к вопросам планирования тщательно, во избежание, так сказать… Итак, ваш вердикт?

– Несомненно мы беремся. Конкретная цена пока неизвестна, надо съездить на место, осмотреться, составить смету.

– Но примерный порядок сумм вы мне можете озвучить? Хотя бы по укрупненным объемам?

Александр был готов бить себя по губам, но слово, как известно, не воробей, вылетит – не поймаешь (и не подстрелишь). Обычный аристократ и офицер не мог владеть специфической строительной терминологией. Вот военной или придворной… Пережив очередной странный взгляд явно удивленного Шухова, князь как ни в чем не бывало продолжил разговор:

– У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне?

– Покамест нет, вот разве что… Вы указали первым делом устроить забор из досок. Это, конечно, разумно и правильно. Но, на мой взгляд, в размеры вкралась случайная ошибка. Вот видите? У вас тут стоит высота в полторы сажени.

– Действительно, непорядок. Давайте исправим на две!

Из «Строительной конторы» корнет вышел усталый, как грузчик после трудового дня. И недовольный. Собой. Так оплошать!

В городе пришлось задержаться еще на денек. В конце беседы с Владимиром Шуховым князь все же настоял на необходимости «посчитать на пальцах» общую сумму затрат, намекая на то, что сразу внесет большой авансовый платеж. Удивленный в очередной раз такой отменной деловой хваткой у молодого (даже очень молодого) офицера, директор дал-таки обещание: он набросает черновую смету, график строительства, подготовит договор и все для его подписания. То есть присутствие Арнольда Бари, американского предпринимателя, очень успешно прижившегося (с таким-то техническим директором это и неудивительно) на суровой чужбине.

Чтобы заполнить чем-то время ожидания, Александр решил повысить свой культурный уровень путем самостоятельной экскурсии по Москве образца 1888 года. Зашел в три церкви и даже помолился там, прошелся по Арбату, потом дошел до Бульварного кольца. И неожиданно вышел на Хитров рынок. Об этом знаменитом месте он слышал и читал когда-то достаточно много, поэтому насладился видами издали – во избежание, так сказать. Попробуй он в одиночку сунуться в кривые лабиринты старых улочек – большой вопрос, останется ли целым и при деньгах. Точнее, даже не вопрос. Не останется. На рынке жизнь просто кипела: сновали разнообразные подозрительные личности, бегали дети, вдоль стен и большого навеса по центру сидели и стояли торговцы и торговки непонятно чем, но иногда ветер приносил такой аромат, что подступала легкая тошнота. В нем было все: от прогорклого сала и протухшей требухи до кислого запаха квашеной капусты и нечистот. Экзотика отечественного разлива! После Хитрова рынка самым запоминающимся местом стала Красная площадь, на которой отсутствовал гранитный могильник с трибуной и почетный караул. Отсутствовал не только он, конечно, но и этого было достаточно для удивления – так все это было непривычно.