— Ну… ухожу! — первая говоритъ Нина и, встряхивая, вырываетъ руку.

Бойко обертывается, и косы ея летятъ, какъ на гигантскихъ шагахъ. Өедя готовъ побѣжать за ней, но это неудобно: крыльцо черезъ два дома.

— Хотите, на рѣку завтра… приходите!.. — неожиданно оборачивается Нина. — Непремѣнно пойду смотрѣть!

— Въ которомъ?..

— Ну… въ десять?!..

— Непремѣнно!

— До завтра?..

— Др завтра… Ни-на!

Столько счастья, что онъ едва переводитъ духъ. Онъ идетъ и цѣлуетъ вербу, которую Нина дала ему, щекочетъ лицо вербашками. Цѣлуетъ и розовую обезьянку, и необыкновенную голубую розу. Какое небо, какiя звѣзды, воздухъ! Какая чудесная, неземная Нина… какiя у ней косы, глаза, рѣсницы, губки, пальчики, какой неземной голосъ!.. Идетъ и глядитъ на звѣзды черезъ черные теперь прутики.

Өедя сейчасъ заснетъ…

Сидятъ на стѣнкѣ розовыя обезьянки и сказочная голубая роза. Воздушно покачивается-ходитъ пунцовая-голубая гроздь, маленькая, совсѣмъ въ ладошку… — живой, небывалый виноградъ! Разноцвѣтныя виноградинки смѣшно отрываются отъ нея, плывутъ куда-то… Плыветъ бѣлая рѣка… Звѣзды сiяютъ въ прутикахъ — глаза Нины… И вотъ, уже въ забытьи, въ солнечномъ озаренiи, на лучѣ, покачиваясь, сплываетъ къ нему въ сверканьяхъ сквозная, въ кольчикахъ, клѣточка съ воздушною золотистой канарейкой… — первая радость дѣтства.

_{Ив. Шмелевъ}

_{Воскресенье 24 апрѣля 1927 г.}