Как бы подтверждая это предположение, с ближнего кедра зацыкал ограбленный бурундук, весь вид которого говорил о том, что он возмущен и убит горем, но вместе с тем и рад, что сам остался живым. Перехватив наши сочувственные взгляды, зверек заверещал и засуетился, как бы нападая на разбойника, и тот проснулся, приподнялся. Мы увидели лобастую медвежью голову с темными точками маленьких глаз, могучий загривок, широкую спину. Почуяв что-то неладное, топтыгин, не доверяя своим подслеповатым глазам, усиленно засопел носом, задвигал ушами. Мы не шевелились, даже не моргали. Но слишком мало было расстояние между нами, и он нас опознал, а через несколько секунд его было не видно и не слышно.

Добираясь до запасов бурундука, медведь изрядно потрудился. Об этом красноречиво свидетельствовали толстые поврежденные, разорванные корни деревьев, вывернутые многопудовые камни и куча вырытой земли. В яме оставалось не более килограмма кедровых орехов, все остальное грабитель сожрал. Взяв из остатков по горсточке орехов для определения их качества, мы отошли подальше, присели на валежину и затаились.

Бурундук соскочил к своему разграбленному и разгромленному жилищу и горестно запричитал. В его плаче чувствовались обида на грабителя и отчаяние перед наступающей зимой. Но вскоре он утих и засуетился. Куда-то сбегал ненадолго, вернулся и стал торопливо засовывать орехи за щеки, а раздув их, убежал. Через минуту вернулся, снова набрал орехов и исчез. И опять, и еще, и снова.

Проследив тропу бурундука, я нашел старую нору, она была только что подремонтированной. Почему-то верилось, что горе не сломило маленького зверька, он будет жить и успеет еще насобирать себе корма на долгую зиму.

А теперь познакомимся с бурундуком поближе. Это типичный грызун, близкий родственник белки. В нашей стране обитает азиатский, или сибирский, бурундук. Размером он немного меньше крысы, весьма подвижен. Окрашен в светло-серый или рыжий цвет с пятью продольными черными четко выделяющимися полосами. Распространен довольно широко — от реки Вятки до Южно-Курильских островов и от Анадыря до Монголии. Населяет самые разнообразные леса, заходит в лесостепь и лесотундру. Но особенно много его в кедрово-широколиственных лесах Амуро-Уссурийского региона, где на одном квадратном километре в благоприятные годы живет 200–300 (иногда до 600!) бурундуков. Лишь немного меньше их в кедровниках Алтая, на Саянах и в Прибайкалье.

Зверек удивительно подвижен, на деревьях он ловок, почти как белка, на земле проворен, как колонок или ласка. Жилище у него в подземных лабиринтах. Длина норы иногда достигает одного-двух метров. В ней есть просторная гнездовая камера, кладовая, один-два туалета. Бурундук своими аккуратностью и трудолюбием напоминает барсука.

Летом встретить его в лесу проще простого: при своей многочисленности он еще донельзя любопытен и бесстрашен, при виде человека не только не затаивается и не убегает, а сам идет ему навстречу. Недовольно стрекочет с деревьев. Прыгает с ветки на ветку, стреляет глазами в непрошеного гостя. Часто этого зверька не видно, но его близость выдает характерное цыканье, похожее на свист чем-то испуганной птицы.

В ту осень было много бурундуков. В стремлении поплотнее набить свои подземные кладовые кедровыми орехами на всю долгую зиму они носились с утра до вечера с одной жгучей заботой: быстрее, больше, еще… И с утра до вечера свистели в возбуждении, оповещая соплеменников о занятости лесного участка.

…Увидел я бурундука неожиданно и удачно: он суетился на пне, купаясь в солнечных лучах, а я как раз ступил в густую тень кедринок-подростков. Ступил и замер.

Бурундук сидя лущил шишку, ловко извлекал суетливыми лапками орехи и торопливо засовывал их в защечные мешки, которые были уже вздувшимися и делали его уморительно смешным и немного печальным.

Собираясь в очередной короткий «рейс с грузом» к норе, бурундук почуял что-то недоброе и уставился в мою сторону. Я замер, а он смотрел уже на меня, прямо в лицо, да так недоверчиво… Приподнявшись на задних лапках столбиком и опустив передние на брюшко, он впился в меня внимательными черными бусинками глаз, потешно вытянув шею, застыл крошечным изваянием на целую минуту. А я любовался этим маленьким полосатым совершенством.

Вроде бы успокоившись, бурундук спрыгнул с пенька и исчез. Я осмотрел шишку — в ней было еще много орехов, знать, через несколько минут он снова будет здесь. И я вновь затаился на прежнем месте.

Вспрыгнув на пенек, бурундук опять внимательно изучал меня. Успокоившись, он вдруг начал наводить туалет — торопливо чистить лапками, зубами и языком свою шкурку. Вроде бы забыл обо мне? Но нет же! Совершенно неожиданно для меня он прервал свой туалет и снова уставился с мучительным вопросом в глазах: «Да что это за коряга появилась в моих владениях?»

К непогоде, особенно перед грозой, бурундук затихает, становится вялым и меланхоличным. Усядется где-нибудь на пеньке и печально и трогательно причитает: «квук, кву, квук, бурун-бурю-бурун». Услышав эти звуки, знайте, что скоро будет дождь. В это время зверек необычно пассивен.

Бурундук весьма интересен не только потому, что любопытен, шумлив и непоседлив. Он рачительный хозяин и за два — три месяца до холодов начинает делать на зиму в норах большие продовольственные запасы. К октябрю успевает натаскать пять-шесть килограммов орехов, желудей, зерен, засушенных ягод и грибов, среди которых не найдешь ни одного гнилого. Носит он эти запасы издалека, заложив в специальные защечные мешки, а складывает их в своем подземелье отдельными кучками — по сортам и видам. Периодически в сухую солнечную погоду звереныш вытаскивает содержимое своих кладовых наверх и тщательно просушивает.

Бурундук — зверек зимоспящий. В своей норе он пребывает с октября по март включительно, причем спит намного крепче, чем медведь, барсук или енотовидная собака. Во время спячки температура его тела снижается до трех — восьми градусов, а частота дыхания сокращается до двух раз в минуту. Несведущий человек, взяв холодное окоченевшее тельце в руки, обязательно решит, что полосатая зверюшка отжила свое. А она жива!

Изредка засони просыпаются, немного поедят и опять заваливаются на мягкой подстилке из травы, листьев и мха. А наверху в это время лютая стужа… Интересный, по-своему мудрый образ жизни у нашего полосатого героя.

Из нор бурундуки выходят в конце марта или в первой половине апреля, когда весна вступает в свои права. В это время они особенно активны: во-первых, безумно рады концу зимы, во-вторых, сразу же после спячки у них наступает пора размножения. С раннего утра и до позднего вечера носятся они друг за другом по земле и деревьям, оповещая звонким свистом лес о приходе долгожданной весны. Самцы и самочки между собой трогательно нежны, ласковы.

Через месяц после гона бурундучиха приносит обычно четыре — пять, изредка восемь — десять голых и совершенно беспомощных детенышей. Бурундук-отец — тот самый, что месяц назад пылал страстью, был нежным и ласковым, — не только не заботится о потомстве, но при случае не прочь придавить и даже съесть своих наследников. Потому-то мать не подпускает его к детям на пушечный выстрел.

Через три недели после рождения бурундучата покрываются шерсткой, а в полтора месяца (в середине лета) они уже шустры и суетятся под бдительным надзором мамаши. К концу августа молодые бурундуки становятся совсем самостоятельными и уходят из материнского гнезда. Им всего три месяца от роду, а они уже серьезны, целеустремленны, заботливы, роют себе норы, запасают корм.