Вот тут и произошло что-то похожее на ловлю тигра. Как свора собак, кинулись рыжие муравьи на черного. Двое схватили по усику, остальные каждый по ноге и потянули во все стороны. Черный муравей оказался пригвожденным к месту и беспомощно подергивался, встряхивая своих противников. В это время рыжие всё прибывали и прибывали, обседая со всех сторон свою добычу, и многие из них, подскочив к голове с широко раскрытыми челюстями, выпрыскивали прямо в рот свою ядовитую кислоту. Через несколько минут сопротивление черного муравья прекратилось — он был мертв. Жадные и стремительные рыжие муравьи целой толпой, толкаясь и мешая друг другу, потащили свою добычу внутрь муравейника.

Все это отняло несколько минут, и хоть был отважен и смел черный муравей, но разве один в поле воин, да еще против целого полчища!

Прием обездвижения и отравления кислотой муравьи широко используют не только в борьбе с чужими муравьями, но и при овладении добычей.

Года два назад на склоне горы Змеиной произошел пожар и погубил много леса. Причина пожара была неясной: то ли кто бросил неосторожно спичку или горящий окурок, то ли молния ударила в сухое дерево и зажгла его. Погибшие деревья спилили и увезли, а там, где был лес, все поросло густыми травами, рябиной, шиповником, молодыми елочками, и только черные пни да кое-где обгорелые ветви свидетельствовали о постигшем лес несчастье.

На полянках, поросших травами и цветами, гудели мухи, ползали неуклюжие, бескрылые кобылки-конофимы, на ветвях кустов стрекотали зеленые кузнечики, и множество всяких других насекомых копошилось в лучах южного теплого солнца.

На еще не распустившихся головках желтого василька висели капельки сладкой жидкости и, как росинки, сверкали яркими синими, зелеными и красными огоньками. Тут сновали рыжие муравьи и жадно пили сладкий сок. В некоторых местностях на нерасцветшие головки цветов этого растения нападают жуки-бронзовки и поедают их. Муравьи, собиратели сладких выделений, мешают жукам портить растения и прогоняют их прочь.

Муравьи, напившись сладких выделений, с раздувшимся брюшком спешили к себе в муравейники. Один большой и, видимо, очень старый муравейник как раз находился под обгорелой елкой с изувеченными, черными ветвями. Сразу никому не пришло в голову, как уцелел этот муравейник от пожара, почему остались целыми другие муравейники на склоне горы Змеиной и пережили несчастье, постигшее лес. И, как обычно бывает, все это вспомнилось не сразу, а после, через несколько дней. Тогда зародился вопрос: не могли ли муравьи как-нибудь защитить свое жилище от огня? В лесах пожары нередки, и муравьи, давние лесные жители, тысячелетиями могли выработать что-нибудь действенное против этого бедствия.

Проверить догадку было легко. Вершину муравейника из сухих еловых хвоинок слегка взъерошили и поднесли к ней горящую спичку. Огонек захватил одну, другую хвоинки, загорелся небольшим костром и медленно стал увеличиваться. Струйка едкого дыма поползла по склону холмика муравьиного домика.

Не прошло и полминуты, как в муравейнике наступило величайшее оживление и весь холмик мгновенно покрылся муравьями. В страшной тревоге они заметались во все стороны и замахали дрожащими усиками. Кажется, все население большого государства высыпало наверх по какому-то неуловимому сигналу тревоги, и вот уже толпы муравьев окружили очаг пожара. Один за другим к самому огню подбегают смельчаки и, изогнув кпереди брюшко, брызжут на пламя струйками муравьиной кислоты. Пример смельчаков действует на окружающих — струйки летят одна за другой.

Наиболее ретивые, подбежав слишком близко к огню и брызнув кислотой, тут же падают, обожженные пламенем. Другие валяются в обмороке, объятые едким дымом. Вскоре вокруг огня вырастают горы трупов, но новые легионы пожарников всё подбегают и мечутся около пламени. Постепенно огонь уменьшается, один за другим гаснут огоньки, дымок редеет и исчезает.

Пожар потушен, но возбуждение все еще продолжается. Муравьи сбрасывают вниз обгорелые и пахнущие дымом хвоинки, растаскивают трупы. Многие муравьи, пострадавшие от дыма, постепенно оживают и, качаясь на слабых ногах, сами отползают в сторону.

Может быть, не все муравейники умеют тушить пожар. Один эксперимент не доказателен, его надо проверить. Но во втором и третьем муравейнике повторяется все такая же картина всеобщего возбуждения, горы трупов-смельчаков, самоотверженных пожарников.

— Не поджечь ли нам еще парочку муравейников, чтобы не было никакого сомнения? — предлагаю я своим помощникам и зрителям эксперимента.

— Очень жаль муравьев! — отвечает мне один.

— Нет, не надо! — энергично возражает другой.

На вершине пня, основание которого прикрыто муравейником, ползает наездник-рисса и настойчиво постукивает по древесине тонкими вибрирующими усиками с белыми колечками на концах. Наверно, там, в глубине пня, тихо грызет дерево толстая белая личинка жука-дровосека. Ее и зачуял своими длинными усиками наездник-рисса и сейчас точно определяет место, прежде чем начать сверлить дерево своим длиннющим яйцекладом.

Солнце взошло недавно, высушило в лесу утреннюю росу, пригрело землю. Муравейник у пня, облюбованного риссой, давно проснулся, и жители его занялись своими обычными будничными делами. На кусочке пня, свободном от муравейника, скопилось несколько муравьев. Они чем-то заняты и никак не расходятся. Интересно бы узнать, в чем там дело? Но нельзя упустить наездника, нужно проследить его трудную работу.

Постукивания усиками продолжаются, белые колечки мелькают в воздухе так быстро, что кажутся расплывчатыми полосками. Вот рисса уже не отходит в сторону и крутится на одном месте; затем застыла, задрав высоко вверх брюшко, и опустила книзу тонкий черный бурав-яйцеклад. Сейчас наездник начнет сверлить дерево. Потом доберется яйцекладом до личинки дровосека и отложит в него яичко. Из яичка выйдет личиночка, съест дровосека и превратится в наездника-риссу. Но риссе не удается осуществить свое намерение: к ней незаметно подкрадывается рыжий муравей и хватает ее за ногу. Сначала в клубке спутавшихся насекомых ничего не разобрать. Но вот рисса с беспорядочно торчащими в стороны крыльями отскакивает в сторону и улетает. Жаль, что не пришлось до конца провести наблюдение! Теперь напуганный наездник здесь больше не появится.

Тогда посмотрим поближе, чем занимаются муравьи на небольшом кусочке пня. Тут не обойтись без лупы. Осторожно приближаем ее к собравшимся муравьям. Не забыть дышать в сторону — иначе, зачуяв незнакомый запах, муравейник забьет тревогу, и тогда все пропало! Смелые защитники обязательно заберутся под одежду и, схватив челюстями кожу, будут поливать ранку едкой кислотой.

Но никто не заметал моего приближения, муравейник спокоен. Сейчас увидим, что там такое происходит...

Уцепившись ногами за узенькую трещинку в дереве, на боку лежит муравей. Он совсем неподвижен и кажется мертвым. Но муравей жив, его усики постоянно вибрируют и шевелятся во все стороны, и лежит он в такой позе неспроста: он болен. Сбоку брюшка торчит какой-то серый, как будто твердый комочек. Этот комочек и пытаются вытащить челюстями насекомые, толпящиеся вокруг больного. Вот один, ярко-рыжий и крупный, подбежал, ощупал усиками больного и сразу рывком потянул челюстями комочек. Еще раз попробовал — не вышло, и помчался по своим делам дальше. И так второй, третий... Только несколько муравьев не покидают больного товарища, и один из них хорошо заметен, с покалеченной, негнущейся в сторону лапкой на задней ноге. Это, по-видимому, сочувствующий больному и один из организаторов его лечения. Они постоянно отбегают в стороны, и тот, который с негнущейся лапкой, приводит с собою всё новых и новых муравьев. И хотя никто не в силах оказать помощь и не может выдернуть серый комочек, застрявший между члениками брюшка, сочувствующие не бросают больного: кто знает, может быть, в таком большом муравейнике и найдется кто-нибудь старый и умелый и сделает все, как нужно.