— Что он делает? — прошипела она.

Вечерокрыл отмахнулся. Он прижал лицо к прутьям, сунул руку и радостно махал кому-то на другой стороне.

Джонатан простонал ругательство, когда дверь открылась.

— Только не монстр. Прошу, Судьба, только не…

— Они здесь? — прохрипел голос из комнаты. — Они пришли за мной?

Хранитель кивнул. Вечерокрыл попытался вбежать внутрь, но хранитель зверей схватил его. Он хмыкал и махал изогнутым ножом. Вечерокрыл кивнул.

— Ладно. Понимаю. Конечно, мы заберем его, — он улыбнулся комнате. — Помоги, Джонатан.

Скрипач выбрался из-за Элены и прошел к двери, стараясь не задеть хранителя плечом. Он заглянул и выдохнул с облегчением.

— Ты меня испугал на миг, друг, — прошептал он, следуя за Вечерокрылом внутрь. — Я думал, внутри восьмилапый кошмар. А это просто старичок с жидкой бородой.

— Я все слышу, — едко прохрипел голос.

Элена тихо выругалась, когда Джонатан и Вечерокрыл вывели хрупкого мужчину между собой. Его борода тянулась до груди, поседела от возраста.

— Куда мы его поведем? Мы не будем ходить везде со стариком, — предупредила на, не глядя на хмурый вид Вечерокрыла. — Нас сразу заметят.

— Мы не можем оставить его здесь. Король приказал расправиться с ним, но не сказал, когда, — добавил Вечерокрыл, улыбаясь хранителю. — Так что мы его забираем.

— Я не буду мешать, — настаивал старик. Его взгляд был ясным и глубоким. Элене казалось, что он видит ее душу, и это ей не нравилось.

— Кто вы?

— Аргон.

— Что ж, Аргон, вам лучше найти ноги. Я не буду замедляться.

Элена прошла мимо них и последовала за хранителем зверей, который вел их к двери, что, как она надеялась, вела в замок. Пока они шли, она невольно услышала, как Вечерокрыл и Джонатан шепчутся за ней:

— Как король хочет с ним расправиться? — спросил Джонатан.

— Не знаю, — сказал Вечерокрыл, а потом кивнул на клинок в руке хранителя зверей. — Но этим ножом он обычно режет наш ужин.

— Вот, — прошептал Серочес, скаля зубы в бледном свете рассвета. — Логово короля.

Каэл едва слышал его. Северная стена Средин скалилась ему из-за тумана. Туча над темными башнями проливала густой занавес дождя. Солдаты ходили по стене далеко, их не было слышно, а черных существ над двором было не сосчитать.

Между оборотнями и краем стены было полмили пустой земли. Средины увидят их, когда они выйдут из-под деревьев. Они будут готовы. У короля было преимущество.

Но Каэл все равно улыбался.

— Я пойду к стене. Не выходите, пока я не открою врата. Не нужно рисковать раньше времени.

Рука шлепнула его по плечу. Шаман-медведь понизил голос до тихого гула.

— Мы будем ждать твой зов.

Другие шаманы пожелали ему удачи. Они коснулись его, пока он стоял на месте. Шаман-сокол взлохматила ему волосы с блеском восторга в ее странных желтых глазах.

— Борись хорошо, — сказала она.

Каэл пообещал это.

Он вышел из теней деревьев на поле. Его броню сорвало в болотах, а одежду порвал хвост Дорчи.

К счастью, патруль Средин пришел искать его, когда он уже исцелился, и они оказались полезными. Теперь Каэл был в броне из кусочков их кожаных безрукавок: он сшил кусочки, которые не так сильно обгорели или порвались, пока они не стали напоминать его броню.

Рассвет был в ножнах на его бедре, пока он шел. Щит висел на его другой руке — этот он сделал из нагрудников, придал им форму. Ему не требовался щит. Да и броня тоже. Но он подумал, что Кревану нужно их видеть. Ему нужно смотреть на глаз на щите Каэла и знать, что его смерть пришла сюда. Ему нужно было понимать, что его время закончилось.

Почему-то броня и герб Райта заставили его чувствовать, что это конец чего-то еще: давней Войны, жизни, купленной кровью.

Каэл поклялся, что постарается забыть, что сделали Сезеран и Амелия. Он обещал себе, что не даст весу прошлого уничтожить его, и он сдержит это обещание. Но он мог помнить их такими.

Он мог пройти во врата Средин не безымянным мальчиком из гор, а как Райт. Он убедится, что шептуны нанесут последний удар, покончат с Войной.

Он закончи начатое.

Каэл прошел двадцать шагов, и его заметили со стены. Один из солдат побежал по лестнице, другие встали в ряд и приготовили стрелы.

Когда солдат вернулся, с ним был Ульрик. Архимаг прикрывался чарами от дождя, как щитом. Он вытянул шею, чтобы разглядеть Каэла в бурю. Наконец, он сдался. Он махнул рукой на западную стену, одно из звеньев на его руке стало красным.

Вскоре красные огни появились в тучах. Каэл не понимал, сколько их было вокруг башен, пока их не выдали оковы. Они летали тучей над западной стеной, кружили, а голос под ними кричал приглушенные слова приказов.

А они потом разом повернулись к Каэлу.

Он напрягся, существа волной полетели к полю. Они вылетели из дождя, и он увидел их искаженные лица, клювы ястребов и ворон торчали из плоти людей, крылья были складками кожи, плохо покрытыми перьями.

Он видел свое отражение в черных безжалостных глазах. Чешуя покрывала их когти, их серые языки высунулись из клювов. Шум их криков мог разбить небеса.

Но Каэл не остановился.

Чешуя дракона появилась на его коже, заострилась на его локтях и пальцах. Она прикрыла его броню и добралась до макушки. Когда упал первый ворон, он был готов.

Его плоть разбилась о руку, крик умер в горле. Птицы безумно кишели вокруг еще пару мгновений, задевали когтями его броню, их кожа лопалась от его ударов. Шаги Каэла вели его в атаку в стае. Он двигался от одного врага к другому, не давал поймать себя когтями, иначе они унесли бы его.

Сверху раздался скрежет, и вороны отпрянули. Они кружили в стороне, огромный ястреб упал с неба. Его когти сжимались, сияющие черные глаза смотрели на горло Каэла.

Хотя он слышал, как свистит ветер в больших крыльях ястреба, хотя его падение быстро поглощало небо между ними, Каэл не сдвинулся. Он даже не поднял руку, а стоял, пока ястреб падал, и смотрел на отражение своей улыбки в бездонных глазах монстра.

Тело ястреба разбилось об его броню. Разбитые кости листьями осыпались с его плеч, его кровь была каплями дождя на его плаще. Каэл не посмотрел на получившуюся кучу. Он не обернулся на ворон, улетевших от него в панике. Нет, он смотрел на стену, на Ульрика.

Он смотрел, как глаза архимага расширяются в узнавании, как он раскрывает рот и пятится. Слова сорвались с его губ, он поднял руку к небу. Вскоре его голос зазвучал над облаками:

— Остановите шептуна! Быстро, звери, вас призвали!

«Звери?».

Каэл ускорился, поняв его слова. Он побежал в дождь, искал на темных башнях белую вспышку. Но, хотя Ульрик звал ее, Килэй не появилась, и его крики стали отчаянными.

Он поднял цепь выше, и звенья стали из красных белыми. Его рука дрожала от усилий, и цепь взорвалась с ослепительной вспышкой.

Башня за Ульриком задрожала. Солдаты бежали со стены, куски камней отлетали к ним. Как только они пропали, башня взорвалась от силы огромных крыльев.

Дорча сорвался с башни, и куски камня размером с человека посыпались в стороны. Желтых огонь вырвался из его пасти. Он ударил по тучам и сделал их паром.

— Убей шептуна! — завизжал Ульрик.

Дорча опустил голову и проследил за дрожащей рукой Ульрика. Он увидел Каэла, бегущего к замку. Даже издалека было видно, что чешуя у левого глаза Дорчи опухшая. Но у него не было времени разбираться. Он был слишком потрясен, чтобы думать о ранах дракона.

Желтизна пропала из глаз Дорчи… и они были безумными и черными.

— Останови его! Убей!

Сила крыльев Дорчи прижала Ульрика к краю стены, но он все равно жутко улыбался, пока черный дракон летел к полю. Он был уверен, что Каэлу конец.

Дорча летел низко, поджав под собой когти, буря пламени была в его пасти.

Каэл не замедлялся. Он выставил щит на бегу и сжал другую руку в кулак. Нельзя, чтобы Дорча отвернулся раньше, чем он ударит. Ему нужно потерпеть еще миг.