Мам, ну хватит, честное слово, не выдержала я. Что ты вечно выдумываешь?

Я не выдумываю, вздохнула она и продолжила мелко крошить лук. Просто так чаще всего в жизни и происходит.

Опасения матери, на радость нам всем, не оправдались. Я поступила, причем в первой пятерке. Группа попалась заводная, интересная, задорная, правда, одни девчонки были, но все же. Только одна Сонька Рогозина, была у нас смутьянкой, вечно с кемто цапавшейся и скандалящей. Остальные девушки, конечно же, имели свои бзики и особенности, но с ними можно было мириться.

Я познакомилась в университете со своим первым парнем химикомбиотехнологом, старше меня на курс. С семьей я его не знакомила, заранее зная, что эти отношения недолговечны и несерьезны. Он был милым, вежливым, умным, и я хорошо проводила с ним время, но не более того. Через полгода ни к чему не обязывающих отношений мы расстались и умудрились расстаться друзьями, хотя девчонки обычно предпочитали летящие тарелки в голову и истерические рыдания.

Так я проучилась еще два года. В нашей семье тоже назревали завидные перемены. Ванька отказывался ходить в школу. Вернее, он решил сразу после девятого класса пойти учиться в техникум, совмещая его с работой, а мама была категорически против, да и я особых восторгов не показывала. А Ванька, хоть тихий и спокойный, демонстрировал поистине ослиное упрямство.

Подумай, что ты пытаешься сделать со своей жизнью! мама тяжело дышала, прижимая правую руку к сердцу, которое, я знала, нещадно кололо. И Ваня это знал, поэтому еще больше мрачнел, хмурился, но от своего не отступал. Что ты со своим чушком делать будешь? Куда потом пойдешь работать?! На завод? Или грузчиком, тяжести таскать, пока не сорвешь себе чтонибудь?

Мама! Ваня впервые повысил на нее голос, отчего мама обиженно вздрогнула. Мам, значительно тише добавил брат, что ты придумываешь? Так многие идут учиться ничего страшного нет.

Мне наплевать на многих! выкрикнула мать, и я непроизвольно втянула голову. Наплевать, слышишь?! Они мне никто! Никто! А ты мой сын, с жаром воскликнула она. Мой! И я не позволю тебе сгнобить свое здоровье и мозги в "колледже", издевательски передразнила она название учебного заведения, куда собирался поступать Ванька. Я не для того пашу, чтобы мои дети еще и работали. Ваша задача какая? Учиться! Вот и учитесь!

А может быть, я не хочу, чтобы ты пахала! в тон ей проорал Ваня, и мне стало совсем плохо от назревающего скандала. Ты об этом не думала? Ты загнуться на своем заводе хочешь, да?! Тебя только откачали. И ты опять собираешься туда вернуться. Сколько лет ты там проработала?! И будешь также продолжать, недолго останется, зло, но честно выплюнул брат.

Мама побледнела, сливаясь цветом с сероватозеленой стеной, рядом с которой стояла. Мне показалось, что еще минуту и она рухнет прямо на ковер, а у нас совершенно не было ни лекарств...ничего не было. Я с ужасом представляла себе такую ситуацию, потому что...Мама всегда была сильной. Непоколебимой. Уверенной и твердой как скала. Она не могла упасть. Глупо, наверное, но я считала, что она и умереть не может. Нет, моя мама никогда не умрет, потому что она сильная. Она моя мама.

И когда брат три месяца назад позвонил и совершенно лишенным эмоций голосом сообщил, что у мамы предынсультное состояние и только что приехали врачи, то я сначала просто впала в ступор. Я не понимала, что говорит Ванька. Какието врачи...упала...потеряла сознание... Конечно же, он говорит не о нашей маме. Нет, наша мама совсем молодая, ей только пятьдесят шесть в таком возрасте не умирают. Тем более инсульт...У моей, моей мамы не может быть инсульта. Она же самаясамая, моя мама...Я не могу без нее.

Вы дома? хрипло пробормотала я заплетающимся языком, на ходу натягивая плащ и выбегая из универа. Врачи еще там?

Там, еще тише буркнул Вано. Приезжай.

Я сразу такси заказала и примчалась, а у самой коленки от ужаса дрожали. Я ладони потные о плащ вытерла и достала ключ. Но он не понадобился дверь распахнулась перед носом и меня Ванька сразу в квартиру втянул. Приложил палец к губам и кивнул в сторону комнаты.

Спит? шепотом поинтересовалась я, когда мы с братом зашли в другую комнату и закрыли за собой дверь.

Да, врачи дали чтото, лекарств кучу прописали, Ванька подтолкнул ко мне какойто исписанный под ноль листок. Поставили капельницу, сказали давление мерить постоянно. Предложили в больницу лечь, но мать не хочет.

Почему? я с ужасом смотрела на огромный список лекарств, некоторые из которых я уже знала, а некоторые и виделато первый раз в жизни. Почему она сразу в больницу не поехала?

Сказала, что ей лучше, буркнул брат, с отчаяньем запуская руку в растрепанные вихры. Еще они про дневной стационар сказали. И врачей пройти потом. И покой полный.

Ладно, через минуту я встала и подошла к брату, ободряюще касаясь его плеча. Мы чтонибудь придумаем, Вань. Ты пока дома будешь? он утвердительно дернул головой. Хорошо тогда, а я пока до аптеки добегу.

Тебе денег дать?

Нет, у меня стипендия и зарплата, не надо.

Я лукавила, конечно, но все равно брату и самому деньги нужны, купить чтото, да и вообще...Лекарства мы купили, мама начала лечиться, каждые несколько часов мерила давление, а мы с Вано внимательно следили за всеми ее действиями. Я снова переехала домой (до этого я снимала маленькую однушку), помогала по мере сил, занятия начала пропускать, но преподаватели смотрели на это сквозь пальцы, так как я всегда слыла ответственной и усердной девушкой.

Через полтора месяца к маме вернулся цвет лица, улыбка и блеск глаз, но с ними пришли новые усталые складки у рта и морщинки, только не радостные лучики у глаз, а глубокие и страдальческие какието, выдававшие боль и тяжесть прожитых лет. Именно тогда Ванька и решил поступить в техникум и параллельно работать, чтобы позволить маме сидеть дома и заниматься своим здоровьем. А она упрямилась.

Катя, сделай чтонибудь, резко развернулась к о мне мама и с надеждой, разрывающей сердце, посмотрела в глаза. Меня не слушает, так может хоть тебя...

Прости, мам, тихо прошептала я, краем глаза замечая, как брат облегченно выдохнул, понимая, что я на его стороне. Но Ваня прав. Я тоже...в общем, я на вечерний переведусь, и Ванька в техникум поступит на слесаря.

Маме стало плохо, и она обессилено рухнула на кресло, держась за сердце и судорожно вдыхая в себя воздух. Не знаю, как Ваньке, а мне было так хреново, что внутри все разрывалось от вины, боли и от того, что я понимала мы с братом поступаем правильно.

В конце концов, ее удалось уговорить и успокоить, но и пойти на некоторые уступки тоже пришлось. Ване разрешалось работать в том же кафе, что и мне я, как старшая сестра, должна была за ним присматривать. А мне запрещалось переходить на вечерний, потому что мама не считала такое образование путным, и ее ничто не могло переубедить. И самое позорное, что предатель Вано сидел на подлокотнике ее кресла и нагло поддакивал через слово.

Мне было стыдно изза этого. Получается, что изза нас с мамой Ванька всего лишался и беззаботного детства, и школы, и университета. А у меня это было. Но когда я попыталась все объяснить брату, то тот резко меня осадил.

Хватит, поняла? Я решил так, значит, так и будет. Это мой выбор, он обнял меня, чтобы смягчить тяжесть этих слов. Мой, Кать, понимаешь?

Ваня со своей упертостью действительно сделал все так, как и хотел. Поступил в техникум, устроился на работу в то же самое кафе, но через месяц работы ушел на какойто то ли склад, то ли базу, где работал по ночам и разгружал фуры. Мне так стыдно было, когда я его по утрам встречала уставшего, потного, грязного, что я старалась из кожи выпрыгнуть, но все для брата сделать. Стыдно признаться, но я ему даже както раз девчонку подсунула, которая ему безумно нравилась, а времени, уверенности и сил познакомиться не было.