— Как и его количество сперматозоидов, — хихикает себе под нос Джои. Я бросаю на него уничтожающий взгляд, и он откашливается, в то время как Джулс пихает его локтем в бок. — Ну, похоже, что только я буду праздновать в пятницу вечером в «Таверне». И меня это вполне устраивает. И на всякий случай, если нужно, чтобы это было сказано вслух, я больше не буду работать нянькой для Брук.

Мама подходит к Мэгги и критическим взглядом смотрит на моего друга.

— Джозеф, я не допущу, чтобы кто-нибудь явился на этот праздник в субботу с похмелья, так что, пожалуйста, имей это в виду. Это будет первоклассное событие.

— Конечно, будет. Я буду там, — отвечает Джои. — Ничто так не кричит о первоклассности как вид меня в смокинге.

Я поворачиваюсь на пьедестале и смотрю на себя в зеркало, пока все четверо разговаривают между собой. Несмотря на то, что сейчас мое платье неудобное и слегка тесное, оно все еще выглядит потрясающе, как и в первый раз, когда я его примерила. Кружево на кружеве, оно такое элегантное, что я чувствую себя почти недостойной носить его. Но ни одно другое платье не достойно Риза. Это всегда было тем, что он имел в виду, когда говорил, что должен будет снять с меня. Так что, несмотря на то, что мой роман с углеводами был моими самыми продолжительными и вторыми по удовлетворенности отношениями — им придется пожертвовать. Потому что ни за что на свете не будет такого, что я не надену это платье через пять дней. Мэгги говорит, что ее сын, наверняка, сойдет с ума в субботу, увидев меня в нем.

И это именно та реакция, на которую я рассчитываю.

***

После того как снимаю платье и получаю напоминание, каких продуктов и напитков мне следует избегать следующие пять дней, прощаюсь со всеми и направляюсь к «Сэму». На этой неделе мы с Ризом будем ночевать в моем лофте. За что я безгранично благодарна. Хочу провести там как можно больше времени, так как переезжаю уже в выходные. Джулс, Джои и я проведем нашу последнюю ночевку вместе в пятницу вечером, пока все мальчики будут ночевать в квартире Йена. Это стоило мне долгих уговоров; Риз не любит расставаться со мной даже на одну ночь, но я умоляла его, сказав, что от этого наше воссоединение будет только слаще, если до свадьбы мы проведем кое-какое время порознь. Любимый продолжал сопротивляться, пока я не сказала ему, что не хочу, чтобы он видел наш свадебный торт заранее. Это заставило его согласиться. Риз ценит мою работу больше, чем кто-либо другой, и знает, я хочу, чтобы он был удивлен. А теперь, в пятницу вечером после репетиции, мне придется заняться двумя свадебными тортами, так что он сможет хорошенько потусоваться с ребятами и повеселиться.

Когда подхожу к водительской стороне своего надежного фургона для доставки, замечаю что-то красное на ветровом стекле. Встав на цыпочки, протягиваю руку через стекло, хватая одну красную розу, засунутую под дворники. Я с любопытством изучаю ее и улыбаюсь. Розы определенно не в стиле Риза. Как и любые цветы. Он гораздо оригинальнее, когда дело доходит до милых жестов. Но даже если это не его типичный способ показать мне, что он думает обо мне, или что любит меня, это все еще согревает мое сердце.

Звук притормаживающего автомобиля привлекает мое внимание. Обернувшись, я вижу, что ко мне подъезжает Джои на своем красном «Сивике». Остановившись, он опускает стекло и просовывает голову.

— В чем дело, кексик? Все в порядке?

Я протягиваю цветок перед собой и вижу, как Джои кривится.

— Черт тебя побери, Билли. Один гребаный жест с твоей стороны был бы милым. Я большой поклонник цветов.

Я пытаюсь сдержать смех, но при виде его раздраженного лица, мне это не удается.

— Это так не похоже на Риза. Может Билли положил его туда для меня, — я хватаюсь за дверную ручку и наклоняю голову, подмигивая своему ассистенту. — Увидимся утром.

Он срывается с места и мчит вниз по улице, без сомнения, чтобы устроить Билли взбучку, когда я запрыгиваю в «Сэма». Положив розу на пассажирское сиденье, я пристегиваюсь и отъезжаю от тротуара. Уже поздно, больше восьми часов вечера, и я знаю, что как только положу голову на подушку, сразу же отключусь.

Как только я ввожу код безопасности, включаю сигнализацию на входной двери магазина, захожу на кухню и хватаю маленький стакан с одной из задних полок в моей рабочей зоне. Я наполняю его водой и ставлю туда розу, оставляя стакан на середине стола. Перепрыгивая через две ступеньки за раз, я поднимаюсь по лестнице и распахиваю дверь.

Везде коробки. На кровати. На полу. На кухонной стойке. Слишком много коробок для того количества вещей, которое у меня есть. Я закрываю за собой дверь и выглядываю из-за ширмы, где вижу еще больше коробок, заполняющих пространство вокруг моей кровати.

— Боже мой.

Дверь ванной распахивается, и появляется Риз, окруженный облаком пара. На нем только боксеры и полотенце, перекинутое через плечо. Я тихо стону при его появлении. Этот мужчина мог бы, серьезно, стать популярным в рекламе шампуня.

Он вытирает голову полотенцем.

— Привет. Ты только что пришла?

Я киваю, оглядываясь по сторонам и обводя рукой комнату.

— Откуда взялись все эти коробки?

— Один парень с работы привез их сюда, когда я упомянул что мы переезжаем на этой неделе. Я уже много упаковал, — он кладет полотенце на стойку и морщинка на его лбу становится заметной, когда он изучает выражение моего лица. — Ты в порядке?

Я подхожу к кровати и сажусь, сбрасывая туфли.

— Да. Просто устала, — подтягиваю колени к груди и кладу на них подбородок, я устремляю взгляд на одну из коробок с надписью «разное». Я не готова паковать вещи. Пока что нет. Но я все понимаю. Это имеет смысл начать.

Я чувствую, как позади меня прогибается матрас, и слышу мягкий скрип кровати.

— Иди сюда.

Поворачиваюсь и вижу, что Риз сидит, прислонившись спиной к спинке моей кровати. Опустив колени, подползаю к нему и седлаю его. Руками он пробегает по моим бедрам, останавливаясь на середине бедра. Позволяю себе взглядом поблуждать по его лицу, восхищаясь чертами, прежде чем остановиться на его глазах, изучающих меня. Всегда наблюдает.

— Привет.

Его губы дергаются.

— И тебе привет. О чем думаешь?

Провожу пальцем по мускулам его руки, поднимаясь к плечу.

— О том, что не готова прощаться с этим местом.

Вижу, как его улыбка исчезает, и прижимаюсь к нему ближе, чувствуя, как руками он обнимает меня за талию. Я опускаю свой лоб на его и переплетаю свои пальцы за его шеей.

— Это не потому, что не хочу жить с тобой. Пожалуйста, не думай так.

Риз облизывает губы, прежде чем резко выдохнуть.

— Я так и не думаю. Хотел бы я, чтобы мы могли жить здесь. Знаю, как важно это место для тебя, но теперь, когда мы пытаемся создать семью, я не вижу, чтобы оно нам подходило. Нам понадобится больше, чем одна спальня.

Я киваю ему, чувствуя, как пальцами он скользит по обнаженной коже моей спины, где задралась футболка.

— Дилан, я буду платить за аренду этого места, если это сделает тебя счастливой. Ты сможешь использовать ее как склад или для чего-нибудь другого. Ты хочешь, чтобы я это сделал?

— Нет. Нет смысла платить за место, которое мы больше не будем использовать. Все нормально. Полагаю, я просто не была готова увидеть все эти коробки.

Он хмурится.

— Мне очень жаль. Я знал, что тебе будет тяжело, поэтому решил начать собирать вещи. Я могу это сделать, мне не сложно.

Провожу пальцем по его подбородку, чувствуя, как вчерашняя щетина щекочет мою кожу.

— Ты такой милый со мной. Сколько ты уже успел сделать?

— Где-то половину. Я нашел твои ежегодные выпускные альбомы.

Я опускаю голову и прикрываю глаза рукой.

— О, Боже. Пожалуйста, скажи, что ты этого не сделал.

Зачем, черт побери, я их храню? Знаю, что каждый проходит через неловкие стадии, но что-то мне подсказывает, человек, которого я сейчас оседлала, никогда не проходил через такое. А я, определенно, да.

Он смеется, хватает меня за руку и отводит ее от моего лица. Пальцами он поднимает мой подбородок, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Именно это я и сделал. Ты была чертовски сексуальной в шестнадцать.

Меня охватывает облегчение. Слава Богу. Мои школьные годы были благосклонны ко мне. Я игриво выгибаю бровь, облизываю уголок рта и мысленно делаю пометку сжечь все свои альбомы.

— О? Ты бы хотел шестнадцатилетнюю девственницу Дилан?

— Я бы сел в тюрьму, если бы прикоснулся к тебе, но определенно, думал бы об этом.

Боже, думать об этом безумно возбуждающе.

Я провожу руками по его обнаженной груди, чувствуя, как его точеное тело напрягается под моими ладонями.

— М-м-м. Я бы тоже думала о том, как ты меня трогаешь, — я смотрю на него из-под ресниц и вижу, как сверкают его зеленые глаза. — Ночью. Когда была бы одна в своей спальне, — я наклоняюсь ближе и прижимаюсь губами к его уху. — Я бы много об этом думала, — шепчу я.

Риз рычит, двигая руками под моей футболкой, потирая кожу спины.

— Ты бы ласкала себя, думая обо мне и о том, что я бы с тобой сделал?

Я киваю у его щеки и, вжав свои бедра в его, начинаю медленно двигать ими.

— Каждую ночь. В то время я много мастурбировала. Я была самым похотливым подростком.

— Черт, — ворчит он, хватая меня за бедра и устанавливая темп. Я слышу его прерывистое дыхание, когда Риз приподнимает таз, и его длина трется об меня самым удивительным образом. — Не знаю, смог бы я держать свои руки подальше от тебя. Сейчас я не способен на это. И сделал бы все, чтобы прикоснуться к тебе. Попробовать тебя. Тюрьма стоила бы того, если бы я смог смотреть, как ты рассыпаешься на миллион частиц в моих объятиях.

— Ри-из, — стону я, сильнее двигая бедрами напротив него. — Это так... ох, Боже, это так хорошо.

Кто бы мог подумать, что небольшое потирание друг об друга в одежде будет ощущаться так восхитительно? Конечно, грязно говорящий мужчина подо мной только помогает делу.