— В самом деле? Я не предполагала, что интересую тебя в таком смысле.

— О, Боже, малышка. Я не хотел тебя торопить.

— Спасибо, что ты так терпелив. Я немного нервничаю из-за того, что нам предстоит заниматься сексом. Думаю, тебе может не понравиться я и мое тело. Если ты этого не сделаешь, я пойму, что тебе нужно будет уйти. Ты не должен быть привязан к женщине, которую не находишь сексуально привлекательной.

— Ну, это не так. Я хочу тебя, Хлоя. Всю тебя. Меня привлекает твоя внешность, и я люблю твою личность. Ты все, что мне нужно.

Она недоверчиво уставилась на него. Это все еще поражало ее, то, что он хотел ее в своей жизни, особенно, как любовницу. Ни один мужчина никогда не хотел ее. Как мог этот великолепный, сладкий, добрый и богатый мужчина желать ее?

— Поехали домой, — сказал он, неохотно отпустив ее. — Надень ремень безопасности, малышка.

— Ты можешь завести меня ко мне домой, — сказала она через час, когда он доехал до развилки, на которой нужно было сделать поворот, либо отправиться на ферму, либо к ней домой.

Он посмотрел на нее.

— Я бы предпочел отвезти тебя к себе, — ответил он равномерно. — Мы можем заехать к тебе, если нужно что-то взять.

— Ты не против, чтобы я осталась с тобой, потому что не хочу быть одна сегодня вечером.

— Тогда я хочу, чтобы мы остались у меня. Нужно ли нам заезжать к тебе?

— Нет, у меня все есть из больницы. Даже выстиранное.

— Отлично, — сказал он с улыбкой, поворачивая налево, чтобы ехать в его дом.

«Их дом, — напомнил ему его медведь. — Наш и ее.»

— Наелась? — спросил он, начиная убирать посуду.

— Да. Мне нужно поблагодарить Уэверли за такую прекрасную еду, — ответила она, вытирая рот салфеткой. — Гораздо лучше, чем больничная еда.

— Ты сможешь увидеть Уэверли завтра, если захочешь.

— Да. Как проходит медовый месяц Далилы и Хэнка?

— Последний раз, что мы слышали, было прошлой ночью, они наслаждались Гавайами.

— Это замечательно. Позволь мне помочь тебе с посудой.

— Просто засунь ее в посудомоечную машину.

— Должна ли я промыть ее сначала?

— Если ты думаешь, что это нужно.

Они работали бок о бок в уютной тишине. Все это было очень домашним.

— Хочешь спать? — спросил Джонатан после протирки кухонного стола. Хлоя зевала, прислонившись к стойке.

Она застенчиво усмехнулась.

— Немного, — ответила она честно. — Но я пока не хочу ложиться спать.

— Чем бы ты хотела заняться?

— Ну, — робко начала она. — Можем мы посидеть на диване, и… может быть, просто, поговорить?

— Я бы с удовольствием это сделал, — ответил он честно. — Могу я обнимать тебя, пока мы сидим?

Ее лицо приняло нетерпеливой выражение.

— С-с удовольствием, — ответила она, ухмыляясь.

— Пойдем, — он протянул ей руку.

Она не решалась, но затем вложила руку в его, крепко держась. В ее груди началось медленное пульсирование. Оно распространилось оттуда к остальной части тела, почти до колен. Никогда мужчина не держал ее за руку, желая соединиться с ней физически даже этим незначительным способом.

Джонатан притянул Хлою ближе к себе. Вся ее мягкость легла около его твердого тела. Она всхлипнула от ощущения его рядом с ней. Ни один человек никогда не держал ее так. Он был таким теплым и пах так хорошо. Все ее чувства были наполнены им.

Он потянулся к ней второй рукой и погрузил ее в волосы, слегка потянув, наклоняя голову назад заставляя ее посмотреть на него. Она опустила веки и смотрела на него сквозь ресницы.

— Я собираюсь поцеловать тебя, Хлоя, — соблазнительно прошептал он. — Я умираю с тех пор, как в последний раз прикасался к тебе.

Она хаотично кивнула головой, но согласилась. Хлоя облизнула губы. Джонатан застонал при виде вспышки розовой плоти. Его рот мгновенно обрушился на ее и заклеймил ее своей собственностью. Его медведь взревел со сдерживаемой необходимостью выпустить его с первым прикосновением их губ друг к другу.

Поцелуй был интенсивный, распространяя жар от головы до кончиков пальцев ног. Он сжигал ее изнутри. Стеная, когда он исследовал ее рот языком, проводя его внутрь и наружу, пробуя ее. Переплетаясь с его языком, она играла с ним. Хлоя открыла рот шире и позволила ему овладеть ею полностью.

— Вау, — прошептал он по окончании поцелуя, прислонившись лбом к ее.

Она слегка кивнула головой в согласии, все еще ошеломленная интимностью момента.

— Я никогда не становился таким твердым от простого поцелуя, — признался он с удивлением. — Ты определенно моя пара. Боже, я был так глуп, что потратил в пустую все это время без тебя.

— Давай больше не будем терять время, — жадно сказала Хлоя.

— Нет. Уже нет. Пойдем со мной.

Он притянул ее к себе и отвел в гостиную. Усаживая ее на диван, разместился рядом с ней, обняв за плечи, чтобы она не отодвинулась.

— Итак, малышка, — сказал он, его голос был все еще хриплый из-за желания. — О чем ты хотела поговорить?

— Я больше не хочу говорить, — честно сказала она. — Я хочу… Я хочу заняться с тобой любовью.

Он видел тревогу на ее лице. Даже сейчас она все еще сомневалась в его потребности в ней. «Ну, после сегодняшней ночи, она не будет, — подумал, его медведь. — Мы покажем ей, насколько хотим ее.»

На этот раз он согласился с медведем внутри него.

— Я тоже хочу заняться с тобой любовью, — просто сказал он ей, надеясь, что она увидит желание в его глазах и на лице. Черт, во всем его теле.

Он смотрел, как она с трудом сглотнула ком страха в горле. Теперь она выглядела испуганной.

— Не бойся меня, — мягко сказал он ей. — Тебе нечего бояться. Я люблю тебя. Каждую часть тебя от макушки, — он поцеловал ее там, — до кончиков пальцев ног. И каждый дюйм между. Ты знаешь, что я не вру. Ты веришь мне, Хлоя?

— Я хочу, — прошептала она, глядя на него. — Я, действительно, хочу. Просто боюсь, что не понравлюсь тебе голой.

— Давай выясним, — сказал он, присаживаясь и подталкивая ее встать на ноги.

— Что? — пропищала она, вставая, чтобы стать перед ним.

Он сел, откинувшись на диване, заложив руки сзади. У него была порочная улыбка.

— Раздевайся, — приказал он ей.

— Что? — повторила она еще более испуганным голосом. Она тут же обняла себя, прячась от него.

— Снимай одежду, — приказал он ей грубовато. — Не заставляй меня говорить тебе в третий раз, малышка.

Прежде чем поняла, что делает, она повиновалась ему. У нее не было другого выбора. Он хотел, чтобы она оказалась нагой. Наверное, пора покончить с этим. Не говоря о том, что повлечет за собой, если он попросит в третий раз. Может быть еще одна порка?

— Что заставило тебя покраснеть прямо сейчас? — спросил он, внимательно наблюдая за ней, когда она стянула свою футболку одним движением, оставаясь в лифчике и джинсах.

Он почти забыл о своем вопросе, когда увидел эти великолепные груди в белой кружевной ограде. Сжав руки в кулаки, он контролировал свою потребность протянуть руку и прикоснуться к ней. Румянец разлился на ее груди, чем напомнил ему, что он спросил у нее что-то.

— Ну? — подсказал он, слегка заостряя свой голос.

— Я, ох, думала, ты мог бы отшлепать меня, если я не послушаюсь тебя.

Она отвела взгляд, смущенная своей реакцией и тем, что он заметил это.

— Ты хотела, чтобы я тебя отшлепал? — он чувственно растягивал слова, слегка наклонившись вперед, но не отпустил руки со спинки дивана, боясь, что схватит ее и потащит себе на колени.

Качание головы превратилось в кивок утверждения.

Джонатан хмыкнул, восхищенный ее честностью.

Хлоя рискнула посмотреть на него и улыбнулась, увидев, что он ухмыляется. Ее реакция на него не вызывала отвращения. Он не чувствовал отвращения ее реакцией на него.

— Может быть, позже, — уступил он. — Но прямо сейчас я хочу увидеть мою пару голой.