Переведено группой «Исторический роман» в 2018 году.

Книги, фильмы и сериалы.

Домашняя страница группы В Контакте: http://vk.com/translators_historicalnovel

Над переводом работали: zloyzebr, nvs1408, gojungle, Oigene, Elevener, victoria_vn, Photina, mrs_owl, Urietta, Scavenger и pesok08 .

Поддержите нас: подписывайтесь на нашу группу В Контакте!

Яндекс Деньги

410011291967296

WebMoney

рубли – R142755149665

доллары – Z309821822002

евро – E103339877377

PayPal

istoricheskij.roman@gmail.com

VISA, MASTERCARD и др.:

https://vk.com/translators_historicalnovel?w=app5727453_-76316199

Образованная в 1867 году Австро-Венгерская империя представляла собой объединение двух почти независимых государств под скипетром одного монарха, императора Австрийского и короля Венгерского. В этой связи в течение пятидесяти одного года практически все учреждения и многие чиновники этого составного государства имели перед своим названием инициалы, обозначающие их принадлежность к той или иной части державы.

Совместные австро-венгерские институты обозначались как «императорские и королевские»: «kaiserlich und königlich», или «k.u.k.» для краткости. Те, что относились к австрийской части монархии, (т.е. все, что не имело отношению к королевству Венгрия) именовались «императорско-королевскими»: «kaiserlich-königlich», или просто «k.k.», в дань уважения статусу государя как императора Австрии и короля Богемии. Тем временем чисто венгерские ведомства назывались «королевскими венгерскими»: «königlich ungarisch» («k.u.») или "kiraly magyar" ("k.m.").

Австро-венгерский флот следовал принятой на Европейском континенте практике измерять морские расстояния в милях (1852 м), сухопутные в километрах, боевые дистанции в метрах, а калибр артиллерийских орудий в сантиметрах.

Однако он придерживался бытовавшего в Англии до 1914 года обычая отмерять время двенадцатичасовыми интервалами. Корабли обозначались как «Seiner Majestats Schiff» — «S.M.S.».

Поскольку две мировые войны сильно перекроили границы государств и изменили многие из используемых в этой истории названий до неузнаваемости, в этом списке отражены названия, использовавшиеся в 1916 году, и их современное произношение (наименование).

Приведенные здесь названия официально употребляли в Австро-Венгрии на рубеже веков, и они не подразумевают признания каких бы то ни было территориальных претензий прошлого, настоящего или будущего.

Аббация - Опатия, город в Хорватии на северо-востоке полуострова Истрия, на берегу залива Кварнер Адриатического моря.

Каттаро - г. Котор в Черногории, на берегу Которского залива Адриатического моря.

Черзо - Црес (остров в Адриатическом море, в северной части Хорватии, возле далматинского побережья в заливе Кварнер).

Фиуме - город Риека в Хорватии, в северной части Далмации, рядом с полуостровом Истрия.

Кремзир - город Кро́мержиж в Чехии известный как Ганацкие Афины. Был признан красивейшим историческим городом Чехии.

Луссин-Гранде - Вели-Лошинь (остров в Адриатическом море, в северной части Хорватии, возле далматинского побережья в заливе Кварнер)

Паго - Паг (остров в Адриатическом море, принадлежащий Хорватии. Находится в центральной Далмации)

Пола - Пула, город в Хорватии, на западном побережье полуострова Истрия в Адриатическом море.

Кварнерич - небольшая часть залива между островами Црес, Крк, Паг и Раб.

Сансего - Сусак (небольшой песчаный остров в заливе Кварнер. Располагается на севере адриатического побережья Хорватии)

Траутенау - Трутнов (Чехия)

Троппау - город Опава в Чехии, на территории Моравскосилезского края, на реке Опаве (приток Одера).

Велия — остров Крк в северной части Хорватии, возле далматинского побережья в заливе Кварнер.

Зара - Задар, город в Хорватии, один из важнейших исторических центров Далмации. Находится в центральной части побережья Адриатики.

Записано в Плас-Гейрлвид, Пенгадог 

(недалеко от Ллангвинида, Западный Гламорган), февраль 1987 г.

Многие люди, кем бы они ни были, считают, что перед глазами утопающего проходит вся его жизнь. Но как скептик со стажем, а также и как человек, который за время своей долгой мореходной службы неоднократно был близок к тому, чтобы утонуть, я должен сказать, что относительно этого безапелляционного утверждения у меня возникло множество сомнений.

Даже если отбросить очевидное — откуда это известно? Может, спрашивали у тех, кто едва не утонул, а потом был спасён и реанимирован? Дарована ли такая привилегия только тем, кто умирает от избытка воды в лёгких? Испытывают ли такие же ощущения те, на кого наезжает грузовик, или те, кто медленно задыхается от утечки выхлопных газов в машине, не понимая, что происходит?

Конечно, если время иллюзорно, то нет разницы, где и как заняться обзором прошедшей жизни, и не важно, умирает ли человек, медленно захлебываясь, или быстро и без долгих рассуждений испускает дух, рискнув подойти слишком близко к краю платформы на железнодорожной станции в Таплоу.

Много лет назад, году этак в 1908-ом, я был молодым лейтенантом императорского и королевского австро-венгерского флота. Мой корабль стоял в Тулоне, и я вместе с одной знакомой отправился на однодневную экскурсию в Марсель. День был нерабочий, мы не нашли ничего лучшего, чем просто прогуливаться, и случайно набрели на крохотный музей полиции, наполненный свидетельствами примечательных преступлений, раскрытых местной жандармерией за долгие годы.

Помню, среди экспонатов стояли два скелета осуждённых отравителей. Пятый шейный позвонок каждого, окрашенный красным, демонстрировал, как аккуратно сработал нож гильотины, прошедший через него, «не причиняя никаких страданий и боли приговорённому», как гласила карточка в витрине. И даже в таком случае это заставляет меня задаваться вопросом — отчего они так в этом уверены? Но если «целая жизнь пронеслась перед глазами» и этих двоих, когда это началось и когда закончилось? Как только щёлкнула задвижка, высвобождая лезвие, или в момент удара? Или когда отрубленная голова упала в корзину? И если перед ними промелькнула вся жизнь, что они видели — каждую чашку кофе и все штопаные носки за сорок с лишним лет? Или только избранные моменты? Если всё это в прошлом — как они отличили его от реальности? И если только избранное — как выбирались эти важные мгновения? Они наблюдали как зрители или участвовали в действии?

Нет, здесь всё слишком пронизано сложностями и неразрешимыми вопросами, чтобы люди могли с уверенностью рассуждать об этом. Я могу лишь добавить, что когда я оказался ближе всего к смерти, на борту подлодки возле острова Корфу в 1916 году, то прекрасно осознавал происходящее почти до самого конца и на самом деле не ощущал ничего, кроме необычного внутреннего спокойствия и сильного желания, чтобы всё кончилось как можно скорее. Помню свою последнюю мысль перед тем, как потерял сознание — я не оплатил счета кают-компании за сентябрь и понадеялся, что служащий в Каттаро найдёт конверт и отправит его в бухгалтерию вместо меня.