Территория богов оказывается населена животными, но скоро выясняется, что почти все они представляют собой проявления или отражения божеств. Просто частью ее природы оказывается только рогатый скот. Боги могут владеть стадами; но, когда те мирно пасутся, им часто угрожают дикие животные. Хор прибегал к магической помощи своей матери, чтобы отогнать от его стад опасных зверей, «питающихся мясом и пьющих кровь».^{503} Обычно эти стада охраняет пастух, который оказывается богом, состоящим на службе у других богов.^{504} Пастухи и погонщики не всегда играют главную или самую активную роль, но достаточно часто появляются в повествовании, чтобы стать частью пасторального фона мира богов, значение которого, однако, ни разу не становится вполне ясным.

Боги не живут сообща в одном месте. Порой они настолько рассеяны, что один из них оказывается в замешательстве, не зная, где находятся его сородичи.^{505} Каждый из них чувствует свою особенную связь с местом, где родился.^{506} Повсюду в земном мире у богов есть дома, которые, как кажется, отличаются от храмов, также служащих им обиталищами.^{507} Короткая ремарка сообщает нам, что эти жилища построены из драгоценных материалов, как того и можно было ожидать.^{508} Размеры некоторых из этих построек таковы, что их невозможно измерить; многие оказываются столь древними, что неизвестно, кем они построены.^{509} У каждого бога с царским статусом есть своя резиденция, дворец, который он старается расширить и приукрасить с самого начала своего правления.^{510} Составные части этих дворцов, судя по тому немногому, что об этом известно, напоминают элементы земных храмов.^{511} Подобие и даже идентичность дворца бога и его храма считается в текстах чем-то очевидным. Тем не менее не у всех богов храмы-дворцы имелись с самого начала мира. Известно, что некоторые из них получили право обитать в святилищах в воздаяние за свою деятельность по поддержанию порядка в мире.^{512} Считается, что дворец бога-демиурга находится в огромной крепости Гелиополя:^{513} именно отсюда он управляет миром и дает ему законы.^{514} Поэтому Гелиополь считается местопребыванием «правительства» богов. Также в этом городе находится таинственный ларец, предмет всеобщего внимания и вожделения, который есть не что иное, как саркофаг с телом Осириса или возрождающимся солнцем.^{515} Считалось, что божественные постройки, как правило, возводились под руководством Сешат, богини из числа помощников Тота. Хранительница планов и чертежей, она также была сведуща в науке астрономии, позволявшей правильно ориентировать строения. Согласно поздней традиции, их сооружение поручалось группе мифологических существ, созданных богом-гончаром Хнумом. В связи с этим возникает вопрос, не поэтому ли считалось, что некоторые младшие божества обитали в глиняных кувшинах и сосудах.^{516}

Заросли папируса, в которых Исида прятала своего маленького сына, ожидая, пока тот повзрослеет, занимают особое положение. Это болотистое место лежит на окраине мира богов. Поскольку Осирис был мертв, беременность Исиды должна была оставаться в тайне, и роды произошли в отдаленном и тайном месте, которое старый Атум сделал недоступным для Сета, врага юного Хора и его матери.^{517} Хотя это был «город без укреплений»,^{518} ребенок мог там жить — разумеется, вдали от сообщества богов, но также и под защитой от своего врага. Там он мог скрываться до тех пор, пока, став взрослым и сильным, не смог успешно оспорить у Сета престол своего отца Осириса.^{519} Сет потратил долгие годы на поиски Хора и не преуспел в этом, пока Хор, возмужав, не стал способен себя защитить.^{520} Однако уединение этих мест приводило и к прискорбным последствиям. Оно вынуждало Исиду покидать убежище для своих дел и даже просить милостыню, чтобы обеспечить себя и сына.^{521} Когда ей приходилось покинуть заросли, где она прятала ребенка, она принимала меры предосторожности, чтобы ее не узнали. По дороге назад она приказывала своим спутникам наблюдать за дорогой и ни из-за чего не задерживаться, чтобы Сет не мог пойти за ними по следу.^{522} Ее спутники — семь богинь-скорпионов — не всегда послушны и не особенно любезны. Призванные защищать ребенка, они жалят его, причем неясно в точности, было ли это неосторожностью или более-менее преднамеренным поступком, вызванным злокозненным влиянием Сета. Единственным средством связи Исиды с богами служит ее голос, который достигает даже солнечной ладьи, что позволяет ей общаться со своим отцом.^{523}

Храм представлял собой островок божественного в мире людей. Здание было изолировано от внешнего мира каменными стенами, а нередко и величественной кирпичной оградой. В этом жилище бога царь или жрецы, которым он передавал свою силу, проводили обряды, необходимые для поддержания космического равновесия. На фото: Карнакский храм, аэросъемка

Сердцевина египетского храма — наос, каменная часовня, заключавшая в себе статую божества. Наос был снабжен деревянными дверями с засовом. После каждой ежедневной церемонии засов запечатывали, а утром печати снова разбивали. На фото: наос Птолемея VIII Эвергета из храма Исиды на острове Филэ. Париж, Лувр

Внутри наоса находилась статуя бога из камня, дерева или драгоценных металлов. Часто статую покрывали золотой или серебряной фольгой и инкрустировали драгоценными камнями. Статую одевали заново каждое утро и «кормили», предлагая ей жертвенную пищу. На фото: статуя Амона из Фив. Турин, Египетский музей

Практика культа требовала использования самых разнообразных предметов — алтарей, сосудов для напитков, курильниц. Молитвы и песнопения могли сопровождаться музыкой, из инструментов чаще всего использовался систр. Чтобы понять, как на нем играли, нужно представить стержни, пересекавшие его металлическую дужку: их кончики ударялись об нее, когда систр встряхивали. Вверху: систр, XXI династия. Париж, Лувр. Внизу: курильница с головой сокола, Саисский период. Париж, Лувр