— У меня хорошие новости. Правда.

— Говори уже.

— Тео сделал мне предложение. Я согласилась. И мы не хотим ждать. Мы поженимся в декабре.

У меня отвисла челюсть.

— Я ведь еще даже не познакомилась с ним!

Она ущипнула себя за переносицу.

— Это имело бы значение, будь ты помладше. Но тебе шестнадцать. Ты перешла в предпоследний класс. Мы опомниться не успеем, как ты уедешь в колледж. — Она шагнула ко мне и взяла за руку. Я позволила ей сжать ее. — И, милая, теперь ты сможешь поступить в любой колледж, какой только захочешь.

— С чего вдруг?

— Тео… он, ну, богат. И уже дал мне понять, что хочет для меня самого лучшего. А значит, и для тебя.

— Пытаешься купить мое согласие на весь этот фарс? Ты ведь осознаешь, что это не нормально, да?

Хейли выронила мою руку.

— Не драматизируй. Да, оставить школу и друзей и начать все заново в Массачусетсе будет сложно. Но плюс в том, что у нас больше не будет финансовых трудностей. Никогда.

Боже, насколько богат этот тип?

Хейли, будто прочитав мои мысли, мечтательно улыбнулась:

— Он весьма успешный юрист из богатой семьи. Бостонская элита.

— И женится на тебе?

— Ну спасибо, — огрызнулась она. — Большое спасибо.

— Я ничего такого не имела в виду. — Я пожала плечами. — Просто… я думала, что такие люди держатся в своем узком кругу.

— Как правило, да. Но Тео это не беспокоит. Он просто хочет жениться на женщине, которую любит. — Она отмахнулась от моего негатива, стряхнув волосы с плеч. — Он был женат на состоятельной женщине. У них родилась дочь, Элоиза, а через несколько лет его жена скончалась от рака. И до меня у него не было серьезных отношений.

— О боже. — Я с отвращением покачала головой. — Ты думаешь, будто попала в какую-то сказку.

— Не разговаривай со мной так.

— Ты тянешь меня через всю страну, чтобы жить у человека, с которым я не знакома! — Я слышала в своем голосе истерические нотки, но просто не могла остановиться. — Давай вспомним твоего последнего бойфренда, с которым мне пришлось жить. Или ты уже забыла его?

На лице Хейли отразилось понимание. Шокировало то, что мне вообще пришлось произносить это вслух. Хорошая мать поняла бы, почему я воспринимаю все это в штыки.

— О, милая. — Она было двинулась ко мне, но, когда я отшатнулась, остановилась. — Тео не такой. Даже близко. Я больше не глупый ребенок и не совершу снова ту же ошибку.

Я уставилась в пол, стараясь успокоить сердцебиение и ничего не слыша из-за рева крови в ушах.

Хейли дотронулась до меня, и я, вздрогнув, подняла взгляд. Проигнорировав язык моего тела, она взяла меня за руки, наклонилась и заглянула в глаза.

— Никто, — горячо прошептала она, — никто не причинит тебе боли. Я обещаю.

Лгунья.

ЛГУНЬЯ.

ЛГУНЬЯ!

Каким-то образом я проглотила рвущийся изнутри крик.

Это происходило.

Она рушила мой контроль.

Я съежилась под ее прикосновением, отвела взгляд от ее обещающих глаз и кивнула. Она поцеловала меня в лоб и сжала мои ладони.

— Зачем нам нужно переезжать? Если у него столько денег, почему он не может переехать сюда?

— Потому что он не из тех юристов, которые могут перейти в новую фирму. У него своя фирма. Плюс Элоиза ходит в Бостоне в очень хорошую школу. Правильней будет переехать туда.

— Прошло уже две недели с начала семестра. Что будет с моими занятиями?

— Занятия в твоей новой школе начинаются только на следующей неделе. Ты пойдешь в школу в конце сентября, а значит, пропустишь всего пару недель. Дорогая, это будет лучшее, что когда-либо с нами случалось. И разве ты не слышала, что Тео — юрист? Я знаю, ты хочешь работать в окружной прокуратуре. Тео может открыть для тебя эту дверь.

Меня потрясло, что она подумала даже об этом. Я хотела сажать преступников за решетку, где им было самое место. Но я не хотела становиться обычным юристом. Я хотела большего. Однажды попасть в окружную прокуратуру. Но моим главным тайным желанием было кресло самого прокурора. Я и не знала, что Хейли действительно слушала, когда я говорила о своих карьерных устремлениях.

Но тем не менее… я бы хотела добиться всего сама. Без чьей-либо помощи — и особенно без помощи нового папика Хейли.

***

Картошка-фри. Пирожки. Кукурузные хлопья. Шоколад. Бургер. С сыром. Я очень люблю сыр. С горчицей и кетчупом сверху. Спагетти с порезанными в них маленькими сосисками. Как готовила мамочка.

Перестань думать о еде.

Я даже плакать не могу. Плакать чересчур больно. И требует слишком много усилий.

Как холодно. Душ в крошечной ванной нашего трейлера был не лучшим местом для сна. У меня была вода. Но от воды мой животик уже начал болеть.

Сколько времени прошло? Я больше не могла без еды.

Я пробовала выбраться, но он чем-то заблокировал дверь, и я видела, что окошко над раковиной заколочено.

Меня снова одолела сонливость.

Я так устала от мыслей о еде.

От постоянной сонливости.

За дверью раздались шаги.

Треск.

Внезапно я почувствовала на лице тепло.

— Открой глаза, отребье.

Я открыла глаза.

Он злобно пялился на меня, стоя в узком дверном проеме. 

— Наказание окончено. Меня достало пользоваться ванной Карлы.

У меня во рту было сухо. Его словно забило дорожной пылью с песком.

— Ну? — Он схватил меня за руку и потянул вверх. — Выметайся.

Он отпустил меня, и я, прижавшись к косяку, сползла на пол.

«У меня отказали ноги», — в панике подумала я.

Внезапно бок взорвался болью, и я повернулась.

Он убрал ногу от моего бедра.

— Я сказал, выметайся.

Я кое-как смогла отползти.

Дверь ванной захлопнулась позади меня. Я лежала на полу кухни и смотрела на буфет. 

В конце концов я заскулила.

Там была еда. Но у меня не было сил, чтобы достать ее.

***

МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО, КОГДА Я ПОВЗРОСЛЕЮ, ВСЕ МОИ СТРАХИ УЙДУТ!

Рев «Twenty One Pilots» на телефоне резко вырвал меня из сна. Будильник. Нащупав телефон, я выключила его и легла.

Мои простыни промокли от пота.

Мне давно не снились кошмары, и без всякого Фрейда было понятно, почему они вернулись.

Все-таки через пару недель я пересеку всю страну, чтобы жить с абсолютно незнакомым человеком.

Застонав, я вытащила себя из постели, гадая, за что мне досталась самая эгоистичная и безответственная мать на земле.

***

— Поверить не могу, что Индия и правда переезжает.

Я направлялась на собрание танцевального комитета, но при упоминании своего имени замерла и не стала поворачивать за угол.

— А я могу. И это первая хорошая новость с тех пор, как она появилась у нас, — сказала Шивон.

Я прищурилась. Стерва.

— О чем ты? — спросила Тесс.

— О, да ладно тебе. Сравни ее и меня. Она — отребье, живет в убогой квартирке, которую изнутри видела только Анна. А у меня большой дом, где можно проводить вечеринки, и бассейн. А рядом пляж. Это преступление, что она настолько популярна.

После слов «она — отребье» я уже мало что слышала.

В моей груди поселилась паника.

Нет.

Школа должна была быть моим безопасным местом.

Здесь никто не мог так говорить обо мне.

Пока я оставалась здесь, школа была моим королевством. Я вышла из-за угла. Тесс уже пошла по коридору в сторону кабинета, в котором проходили собрания танцевального комитета.

Шивон смотрела ей вслед, но при виде меня слегка дернулась.

Я пристально оглядела ее, проходя мимо.