Примитив, конечно! Но звучит приятно и искренне, а если ещё и написано прямо сейчас, а не как домашняя заготовка, то, безусловно, подтверждает наличие у автора способностей к рифмоплётству.

Тут подошла моя очередь – я прочитал свой, наскоро сварганенный примитив с оптимистичным окончанием:

Не дрейф, что дожил до седин –

Для мужика ещё не осень!

В любви – тебе двадцать один!

А в дружбе – всего двадцать восемь!

Надеюсь, что никто не уловил темы Визбора. После меня слово взяла Марта Климова, которая тоже сначала поздравила Марка с юбилеем, а потом резко перешла на женскую линию семьи и пропела дифирамбы Катюше и Ирочке. После Марты слово попросил Плацис, который на очень переломанном русском языке, с тяжёлым акцентом, произнёс типичный подхалимский тост, состоящий из сплошных дифирамбов вышестоящему начальнику. За это время Колесников подготовился и прочёл новый поэтический шедевр – переделку, на скорую руку, одного куплета песни о дне рождения из фильма о Чебурашке и крокодиле Гене. В ответ, я решил не сдаваться и выступил с новым примитивом:

Марк Голдин! Честь тебе и слава!

Гордится Латвия – держава!

Трудяга, умник, семьянин…

Достиг финансовых вершин!

Колесников не остался в долгу и тут же выступил со вторым переделанным куплетом всё той же песни. Здесь вступили Либманы, которые исполнили свои шуточные частушки. Следом за ними я выдвинул новый примитив, чем вызвал очередной презрительный взгляд моей, чувствительной к поэзии жёнушки, и взрыв подбадривающих аплодисментов со стороны публики. Так, примитив за примитивом, нам с Виктором пришлось идти до конца и набирать все дозволенные пять тостов. Ни один из нас не хотел сдаваться. Приз, по тайному решению жюри, всё-таки получил я – жюри специально отметило необыкновенную скорость сочинительства и отсутствие прототипов. Потом, в Нью-Йорке, я не буду знать, куда девать чёртову аппаратуру и выставлю её на аукцион еВау, но теперь победа приятно ласкает моё самолюбие.

Далее ведущие объявили о переходе торжества на новую творческую орбиту. Нас всех ожидает маскарад: в гримёрных, для всех желающих участвовать, приготовлены театральные костюмы, любезно предоставленные на этот вечер рижским оперным театром. Участники должны выбрать костюмы на собственный вкус. Каждая маска, самостоятельно или в творческой группе, заявляет один концертный номер. Само представление будет проходить на террасе. Концертные номера опять будет судить прежнее жюри, а победителей ожидают щедрые призы. В этой точке мы с женой, впервые за вечер, расстались – она стесняется и категорически отказывается участвовать в маскараде. Я много выпил и после первой победы мне и море по колено – сразу отправляюсь в сторону террасы. Из-за спешки или от недостатка артистической фантазии выбираю простой форменный костюм полицейского девятнадцатого века, захожу в гримёрную комнату и быстро переодеваюсь. Костюм маловат, но это только добавляет комизма к образу «царского сатрапа», отражённому в большом зеркале гримёрной. К форме прилагаются узкая, прикрывающая глаза маска и наручники. Моей выдумки на этот момент хватает только на постановку эпизода ареста полицейским юной революционерки, которую, наверняка, легко сыграет Ириша. Отправляюсь на поиски Ириши, но не тут то было. В коридоре, ведущем на террасу, меня резко и уверенно остановила госпожа Климова, выряженная в костюм цыганки:

- Маска, маска, а я тебя знаю…

Ты Сашка-отличник из моей молодости!

- И я узнал в тебе балерину Марту – мою первую любовь…

Вот только как ты оказалась в Риге – ты ведь из Таллина, училась в Москве, а потом тебя, кажется, отчислили…

- Меня можно отчислить, но не легко убрать из города, где мне хочется жить! Мой бывший муж – владелец издательства «Аксиома» хорошо это усвоил.

Ему пришлось отдать рижский журнал, чтобы выпроводить меня из Москвы.

Саша, мне с самого начала вечера хотелось переговорить с тобой, но тебя невозможно поймать отдельно от жены…

- А что, нужен партнёр для цыганского танца?

- Зря насмехаешься. Я буду танцевать партию Кармен в сцене, когда она убеждает своего тюремщика Хозе отпустить её – так ты и можешь помочь. Ты как раз удачно вырядился в полицейскую форму…

- Нет, я сегодня не гожусь для классики – сильно выпил. Кармен! Не слишком ли ты высоко планку подымаешь, тут же баловство пьяное и не больше?

- Ты не прав, отличник! Меня пригласили Голдины по просьбе Бергмана. Он впервые меня увидел в ресторане, когда я поздоровалась с Марком. Хельмут попросил Марка представить его и с той поры заваливает меня цветами и подарками из Стокгольма через агентство заказов. А когда приезжает в Ригу, то обязательно приглашает меня поужинать или сходить вместе в театр. Катюша считает, что на этот раз Бергман сделает мне предложение. Я буду танцевать для него…

- Ах, вот как! Ты здесь, оказывается, на охоте…

А ты уверенна, что старику так уж необходима твоя профессиональная танцевальная подготовка? В его возрасте, да и в моем тоже, мужчине важнее всего надёжность своей избранницы, покладистый характер да умение вести дом…

- Бергман богат. Ему наплевать, на все те мещанские запросы, о которых мечтают такие занудные, положительные мужчины, как ты. Ему в сто раз важнее, что о нём думают окружающие, у него должна быть блестящая спутница, ему очень важно, чтобы его всё ещё считали «ходоком»…

А все те качества женщины, которые ты назвал, ему обеспечивает его горничная за хорошую зарплату…

Постой не убегай ещё, я не закончила. Ты обратил внимание на девушку, которая вместе с парнем ведёт сегодняшний вечер?

- Конечно, обратил. Очень симпатичная молодая женщина!

- Это Маша – моя дочь! Ей двадцать восемь лет. Она может быть ещё и твоей дочерью, так как появилась на свет спустя девять месяцев от нашей последней встречи, когда ты меня приводил в порядок после самой мерзкой вечеринки в моей жизни…

- Тебя подводит память, дорогая! У нас никогда, раньше того вечера и в тот вечер тоже, ничего не было. Я тогда не использовал твоё отключенное состояние. Не шей мне статью, пожалуйста…

- Да что ты, упаси меня Бог статьи шить…

Просто мне всегда казалось, что тогда у нас интим случился, а ты праведник, оказывается, не воспользовался подходящей ситуацией, побрезговал.

А говорил: люблю, на всё готов, замуж звал…

Фу ты, зануда-отличник!

Она резко оттолкнула меня в сторону и быстро ушла на террасу. Мы с Ирочкой, экспромтом лихо отыграли сюжет ареста юной революционерки. А Марта, соло, исполнила свою заготовку - цыганский танец и заработала первый приз жюри – чудесное шерстяное одеяло.

Гости разгулялись, многие приняли участие в маскараде и все горячо болели при распределении призов. Возвращаясь с террасы, я забежал в туалет, где застал двух мужчин беседующих между собой на довольно громких тонах. При моём появлении спорщики, Ян Плацис и ведущий банкета Олег, сразу замолчали и вышли из помещения. Я лишь краем уха успел услышать только отрывок разговора. Фраза «ты обещал», - была повторена несколько раз на русском языке с тяжёлым акцентом. Что же такое должно было произойти, что заставило двух абсолютно далёких, во всех смыслах, людей тайком выяснять отношения. В чём же мог состоять конфликт блестящего, молодого и артистичного человека из Москвы с пожилым и унылым латышским финансистом? Скорее всего, речь шла об оплате услуг ведущих вечера. Видимо, Марк поручил своему заместителю заняться этим вопросом.