Что, если ей удастся заставить принца самого отказаться от брака с ней? Не со мной, а с Беатрис, мысленно поправилась Гвендолин. И что, если не удастся незамеченной выбраться из страны?

Она не может допустить этой свадьбы!

Даже ради спасения близких?

Гвендолин глубоко вздохнула и закрыла усталые глаза. Она выйдет замуж даже за людоеда, если придется. Но должен же быть какой-то иной выход.

Господи, сделай так, чтобы он был!

И снова Гвендолин проснулась в дурном настроении. Как же она ненавидит ложь и презирает лицемерие! И все же должна провести очередной день, выдавая себя за другого человека, играя, как дурная актриса.

Она с трудом поднялась, кое-как приняла душ, прибавила к своему наряду длинное шелковое покрывало — традиционное для местных женщин — и направилась в крытый дворик, где уже был накрыт завтрак. По пути заглянула в зеркальный пруд и поразилась собственной внешности: бледная, с непривычно короткими, чужими волосами, с темными кругами под глазами. Хороша невеста у принца, нечего сказать!

Ее помощница Рапати завтракала вместе с ней.

— У вас сегодня напряженный день, — сказала она, заглядывая в расписание. — Урок языка, потом истории культуры и религии, потом примерка свадебного наряда...

— Нет!

Рапати подняла глаза.

— Может быть, вам хочется, чтобы ланч состоялся до примерки? — спросила она.

— Нет. Я не хочу самой примерки.

— Но она займет всего три четверти часа.

Гвендолин спрятала лицо в ладони, помассировала виски, надеясь, что головная боль, терзающая ее со вчерашнего дня, все же отступит.

— Я просто... просто хочу... Не понимаю, почему нельзя перенести примерку на другой день?

Но что толку жаловаться? Рапати не составляла расписания и не властна его изменить.

Однако молодая помощница нахмурилась, ощущая свою ответственность.

— Вы хотите, чтобы я сообщила об этом его высочеству, леди Беатрис? Желаете обсудить это с ним?

Гвендолин обвела глазами дворик, вдохнула влажный, уже жаркий, несмотря на ранний час, воздух. Поговорить с принцем? О свадебном наряде? Прямо сейчас, перед встречей с его неприятной родственницей, ее наставницей? Она молча покачала головой. Уступила в очередной раз. Принц выиграл еще одно очко.

Гвендолин пережила тягостный языковый урок. Потом, к счастью, госпожа Ранита достала карту страны, и они полчаса просидели над ней, изучая высокогорный рельеф.

Внезапно она отложила карту и спросила:

— А что вы знаете о нашей традиционной свадьбе, леди Беатрис?

— Боюсь, что ничего, — ответила Гвендолин, удивляясь резкой смене темы. География интересовала ее значительно больше, чем обычаи маленькой азиатской страны.

— А стоило бы знать, — строго сказала госпожа Ранита. — Церемония, как правило, продолжается пять дней. Естественно, у тех, кто может себе это позволить. Ваша же, возможно, продлится неделю. Каждый день вы будете получать все новые и новые дары от Нараяна Бахадура — золотые украшения, драгоценные камни, бесценные шелка. А в заключительный день вас внесут в храм на огромном, диаметром в три метра подносе, заваленном подарками принца.

Гвендолин почувствовала, как ее затошнило. Какая ужасная перспектива — быть поданной на блюде, словно рождественская индейка.

— Вы очень счастливая женщина, леди Беатрис, — заявила госпожа Ранита.

В этот момент послышался приглушенный звук голосов. Гвендолин обернулась и увидела, как ее помощницы почтительно кланяются принцу. Его появление, прервавшее неприятную беседу, показалось ей даром небес.

— Доброе утро, — произнесла госпожа Ранита, немедленно поднимаясь на ноги.

— Как проходят ваши уроки? — спросил принц, приближаясь к двум женщинам.

— Хорошо, — натянуто ответила госпожа Ранита. — Мы уже закончили.

— Вот и прекрасно. Значит, я могу украсть мою невесту. — Нараян Бахадур наклонился, легко поцеловал ее в щеку и махнул троюродной сестре рукой в знак того, что она свободна. Потом взглянул на Гвендолин. — Вам понравились сегодняшние занятия?

Она внимательно вгляделась в его лицо. Интересно, слышал ли он, о чем они говорили перед его появлением?

— Да, все прошло гладко. Госпожа Ранита очень знающая женщина.

— Да, очень, — согласился он. — Но временами немного церемонная. — Поколебался мгновение, потом продолжил: — Мне показалось, вы говорили о свадебных обычаях.

Значит, все же слышал.

— Да. Она описывала мне церемонию. Должна признаться, она показалась мне немного... странной.

— Странной? Что именно показалось вам странным?

— То, что невесту вносят в храм на блюде, заваленном золотом и драгоценностями, словно... рождественскую индейку подают.

Он засмеялся хрипловатым сексуальным смешком.

— Несколько отличается от бракосочетания в традиционном белом платье с фатой, правда?

Принц веселился вовсю. Его забавляло, что она решила во что бы то ни стало придерживаться выбранной роли.

Конечно, он с самого начала знал, что она Гвендолин, с того момента, как увидел ее на трапе самолета, и все же решил подыграть ей, посмотреть, как далеко отважится она зайти в своем обмане. Он слышал, что она трудная женщина — энергичная, независимая, — и его покорил ее пыл. Да, она настоящий игрок. Но ведь и он тоже. Что ж, ладно, он готов сыграть в ее игру. И победить.

И вот сейчас, глядя на нее, Нараян Бахадур в душе надеялся, что она окажет ему достойное сопротивление. Обычно женщины падали к его ногам, стоило ему только бровью повести. Они были слишком... доступны. Но Гвендолин совсем не такая. И ему это нравилось.

Сам факт, что она решилась приехать в его страну и пытается играть с ним в опасную игру, впечатлял. Смелость — отличное качество. Слишком многие идут на все, лишь бы прожить жизнь без риска.

— Не отправиться ли нам на примерку свадебного наряда? — спросил он и даже немного устыдился своего тайного удовольствия от этой игры.

Принц сразу заметил, что при словах «свадебный наряд» Гвендолин напряглась, и едва не расхохотался.

— Вы хотите сопровождать меня?

— Почему бы нет? — ответил он, пожав плечами.

Она лихорадочно облизнула губы. Прелестные губы, в очередной раз отметил Нараян Бахадур, любуясь ее волнением.

— А разве так полагается? — спросила Гвендолин, но не стала дожидаться ответа. — Мне почему-то кажется, что здесь это не принято. Согласно всему, что мне рассказывала госпожа Ранита, мужчины и женщины здесь по-прежнему разделены. Как только девочки достигают половой зрелости, их переводят... — Голос Гвендолин постепенно сошел на нет. — Но, может быть, я не так поняла ее. Или вас...

— Нет, вы все поняли правильно.

Она подождала дальнейшего объяснения, но его не последовало.

— Но разве вы... я имею в виду... вы, как наследный принц... я считала вас более верным традициям, — окончательно запутавшись в словах, с трудом закончила Гвендолин.

Как интересно было наблюдать за ее смятением и внутренней борьбой. Гвендолин Пендерлинк прибыла сюда, полагая, что сможет контролировать ситуацию. Сделает так и этак, и все пойдет по ее плану.

Но ничто в жизни не происходит точно по плану. Так начинается игра.

— Увы, — вздохнул Нараян Бахадур, — я не самый верный приверженец традиций из принцев. Мне довелось много путешествовать, подолгу жить за границей. Надеюсь, вы не очень разочарованы?

Он вел ее по коридорам дворца, кожей ощущая ее взгляд. Гвендолин напряженно думала, но никак не могла прийти ни к какому определенному выводу.

Потому что не знала его.

Нараян Бахадур внутренне улыбнулся. Она ему нравилась, очень нравилась. Давно, хотя он тоже не знал ее. Но в высшей степени ценил то, что видел, и восхищался ею. Знал, что она старшая дочь покойного лорда Пендерлинка, которая решительно отказывается выходить замуж. Он был наслышан о ее эскападах, о проблемах, зачастую создаваемых ею для своих дяди и тети, которым приходилось заминать скандальные истории. Но, кроме того, он еще слышал и о том, что она любит свою семью, глубоко предана ей, хотя и не собирается ставить крест на своей жизни, лишь бы доставить им удовольствие.