Спустя сотню лет орден сделал другое важное открытие – научился делать камни наг. В год тысяча триста седьмой летоисчисления орды Шандара наголову разбили превосходящие их силы армии императора неподалёку от Хеврона и вырвались на просторы империи. Через три недели они вышли на равнину Саграм и осадили крепость Иллари, находившуюся в те незапамятные времена на месте, где сейчас раскинулась Резиденция ордена. На следующий день войска Шандара заняли внешнюю крепостную стену и, убив первую дочь ордена при штурме хранилища, завладели несколькими реликвиями, среди которых оказалось и кольцо повелевающего мёртвыми. Именно тогда мать ордена начала ритуал Дил Эрга. Ещё через сутки, оставив под внутренней стеной своих последних солдат, Шандар надел кольцо и поднял армию мёртвых. Мать Хиэша, понимая, что если он доберётся до всех реликвий ордена, то в книге человечества можно писать последнюю главу, закончила ритуал и призвала Бога. Дил Эрг уничтожил Шандара и мёртвых, которым он дал подобие жизни, отдал обратно свои семь мечей ордену и исчез вместе с Хиэшей. Тысячи лет уже страдает она в его обители и ждёт того, кто выполнит такой же ритуал и заменит её.
После этих событий хранительницы уничтожили ещё дымящиеся остатки некогда великой крепости, и за четыре дня сплели величайший за всю историю камень наг, который и стал в будущем их новой Резиденцией. Ещё около десяти лет там трудились каменотёсы, резчики, архитекторы и ювелиры со всего Ахерона, придавая Резиденции сегодняшнее величие и блеск. Камень наг колоссальных размеров впитывает в себя всю силу нитей, находящихся в радиусе многих километров и по сей день, не позволяя кому-либо, кроме матери и её круга, использовать величайший источник магии без позволения преподобной. Стены сто двадцатиметровой высоты из блоков каменоломен города Нетер, покрытые нитями, обработанными так же, как и доспехи хранительниц, защищают его от разрушительного действия любых осадных орудий, а артиллерия, размещённая на вершинах башен, опоясывающих Резиденцию, могут разметать любые сооружения, которые захочет возвести противник. Над самим дворцом постоянно видны пролетающие тиэри – полуразумные рептилии огромных размеров, служащие хранительницам.
Сегодня их было особенно много, а сама Резиденция, обычно тихая и спокойная, напоминала разбуженный муравейник.
23 Мая 6349 года Летоисчисления.
Эра Предначертаний. Полдень
Ахерон. Равнина Саграм. Резиденция Ордена
Исида, распахнув двери палаты советов, чуть не оглохла от гула множества голосов, усиленных благодаря особому строению помещения. Доспехи, покрытые налипшей грязью, сияли великолепием золотого сияния нагрудника и блеском вкраплений драгоценных камней, в преимуществе своём – рубинов. Серые стражи, стоявшие по обеим сторонам дверей, ответили на её приветствие лёгким наклоном головы. Хранительницы, находившиеся в зале, сразу же замолчали и встали со своих мест. Шум стих и воцарилась оглушающая тишина. Обведя взглядом всех присутствующих, первая дочь прошла к восьми тронам, возвышающимся в центре своеобразного полукруга, образованного рядами сидений, на которых восседали остальные приглашённые. Заняв своё место по правую руку от Матери и слева от Эсткарха – главы ордена Служителей, Исида положила руки на подлокотники трона и откинулась назад, приготовившись слушать.
Мать встала со своего места и, немного подавшись вперёд, обратилась ко всем присутствующим в зале.
– Приветствую вас, славные дочери и сыновья ордена. Наверное, все вы, присутствующее сегодня здесь, в этом зале, спрашиваете себя о причинах сегодняшнего собрания. Сразу хочу сказать вам, что общий сбор был объявлен мною ввиду того, что сообщение Эсткарха – главы служителей должно заинтересовать нас всех. Рассказанное им вызвало у меня крайнее замешательство, и я попросила его поделиться новостью и с вами.
Эсткарх, мужчина преклонных лет, одетый в абсолютно чёрную, ниспадающую до пола мантию, чем разительно отличался от всех присутствующих, с накинутым на голову капюшоном, из-под которого виднелась лишь часть гладко выбритого подбородка, немного привстал с видимым усилием. Но тут же снова опустился на трон, такого же абсолютно чёрного цвета, словно слившись с ним в единое целое. Когда он начал говорить, голос его, немного низкий, но приятный на слух и совсем не вязавшийся с обликом старца, показался Исиде каким-то отрешённым, словно он думал совершенно не о том, о чём говорил.
– Два дня назад я собрал круг служителей для того, чтобы как обычно осмотреть наш мир. Вы все знаете, чему мы служим, и для чего вообще образовался наш орден. Пять тысяч лет мы верой и правдой служили Ахерону и предупреждали его о возможных нашествиях, катаклизмах, войнах и прочих несчастьях. Вы знаете, для чего был образован тройственный союз. Мы служили Равновесию, но… Два дня назад чаша его весов очень сильно наклонилась в сторону хаоса. Мы пытались найти причины, но нам не удалось этого сделать, пока ваша мать – преподобная Аннаа, не открыла их.
Когда одна чаша сильно перевешивает другую, всегда случается то, с чем мы все обязаны бороться. И это случилось. В ста двадцати километрах западнее цитадели Вакхам нами была обнаружена колония Недеров.
В зале поднялся шум, сравнимый с шумом водопада, низвергающегося с большой высоты. Исида попыталась отгородиться от происходящего, но нити не давали этого сделать. Первая дочь, в отличие от всех, исключая, пожалуй, только Эсткарха, осталась глуха к творящемуся вокруг. Она не сомневалась, что подобное когда-либо произойдёт. Воспоминания унесли её к событиям, произошедшим более трёхсот лет назад, во время, когда сама она носила оранжевый плащ и грезила о подвигах не менее ярких, чем подвиги тех, чьи статуи из благородных металлов, украшенных драгоценными камнями, стояли сейчас в зале славы. Она вспомнила момент, когда впервые увидела Сиану. Момент, когда поступила вопреки законам ордена. Когда отказалась пойти на убийство ребёнка, который не мог ещё даже ходить. Она никогда не сможет этого забыть. Эти воспоминания всегда оставляли в душе Исиды мутный осадок, заставляя делать всё, чтобы этот поступок не повлёк за собой последствия, подобные тем, что произошли позавчера. Воспоминания нахлынули на неё с новой силой, заставляя вновь почувствовать то, что хранительница так долго силилась забыть.
Небольшая рыбацкая деревенька, названия которой не было даже на картах Ахерона, расположенная на берегу моря Памяти и окружённая со всех сторон непроходимыми горами Сат-тэ, как и все побережье, встретила тогда её полным безмолвием. Как и почти на всём протяжении береговой линии империи, попасть туда осенью можно было только по воде, как это сделала и Исида, обладательница оранжевого плаща, хранительница Печати Сат-тэ. Ужасные войны, бушевавшие тысячи лет назад, видимо, всегда обходили этот мрачный уголок и не оставили своих ужасных следов на этом девственном ландшафте. Единственное напоминание о тех страшных днях находилось прямо в центре деревни и представляло собой уродливую статую того самого божества, хранительницей печати которого она и была.
Лёгкий толчок, возникший, когда торговый корабль с гордо развевающимся флагом Ахерона задел своим бортом полуразвалившуюся пристань, и Исида пружинисто спрыгнула на дощатый настил причала. Навстречу выскочили несколько детей, самому взрослому из которых не было и пяти лет и, широко распахнув глаза, уставились на неё. Это повторялось почти везде, и хранительница перестала обращать внимание на такие вещи, но её поразило то, что в глазах этих детей плескались не свойственные такому возрасту ненависть и жестокость. Не понимая, чем вызвала их неприязнь, и, желая завоевать их расположение, Исида достала несколько золотых монет с гербом Ахерона и, присев на корточки, протянула ладонь к ним. Но это лишь заставило их отступить от неё подальше. Через несколько минут, на протяжении которых никто не шелохнулся и не издал ни звука, дети, словно по команде, развернулись и убежали в сторону статуи Сат-тэ, где остановились и, судя по отрывкам фраз на непонятном ей языке, начали что-то обсуждать, бурно жестикулируя. Осознав, что понимания от них не добиться, Исида встала и поискала глазами более-менее приличное жилище, но везде её встречал лишь дух крайней нищеты и заброшенности. Глубоко вздохнув, она обернулась в сторону пристани. Матросы доставившего её судна выгружали на берег наполненные чем-то бочки. У Исиды оставалось немного времени на поиски, поэтому хранительница подошла к ближайшей лачуге и откинула полог, закрывающий вход. Четыре деревянных миски, медный котёл с остатками пищи, над которым роем кружились насекомые-падальщики, несколько затёртых от бесконечного использования циновок и покрытые плесенью, выпотрошенные внутренности рыб – всё, что предстало перед её взором. Перекосившись от отвращения, Исида заглянула в соседние домики, но везде её встречала примерно та же картина, что и в первой. Обойдя уже более половины домов, она услышала за спиной шаги.