— А что подумают твои родители? Они не будут искать тебя? — спросил Блейк, когда они пересекали тихую улицу, на которой находился пансион.

— Родители даже не знают, что я ушла. Я незаметно выскользнула из дома, когда они уснули. Пойми, я должна была увидеть тебя, Блейк. Я не могла этого вынести.

— Тише, не разговаривай. Я постараюсь незаметно провести тебя в свою комнату.

Они вошли в дом, осторожно прикрыв за собой дверь, затем быстро поднялись по лестнице в комнату Блейка и заперлись на ключ. В ту же секунду Блейк схватил Саманту в свои объятия и начал настойчиво и неистово целовать ее. Он пытался убедить себя, что следует быть более осторожным. Но они так долго не видели друг друга… Кроме того, Блейк сегодня едва не погиб, а тут еще выпитое виски — все это действовало на него крайне возбуждающе; охваченный безумной страстью он не мог трезво оценивать ситуацию.

Саманта тоже желала его. Блейк чувствовал это по тому, как она отвечала на его поцелуи. Но разве он имел право воспользоваться таким подходящим моментом? Боже, как ему этого хотелось! Блейк продолжал целовать ее мягкие губы, шею.

— Я люблю тебя, Сэм. Я так скучал без тебя и уже подумывал о том, чтобы упасть перед твоим отцом на колени и умолять его о прощении.

— О, Блейк, я просто не знаю, что делать. Отец хочет отправить меня на восток, к моему брату. Он считает, что я должна уехать из Лоренса, пока не закончатся выборы.

Блейк медленно отстранил Саманту от себя.

— Ты уедешь?

Он повернулся и зажег лампу, чтобы лучше видеть Саманту, и снова притянул ее к себе. Блейк смотрел в наполненные слезами глаза любимой, стараясь взять себя в руки. Мысль о том, что они расстанутся, возможно, на несколько месяцев… Однако, если учесть, как развиваются события, то в этом, наверное, есть смысл. Самым важным в данный момент была безопасность Саманты, а после того, что сегодня произошло с ним, Блейк и сам понимал, что ее отец прав, разлучая их. Находясь рядом с Блейком Саманта будет подвергаться еще большей опасности.

Саманта уловила выражение покорности в глазах Блейка. Но она сама больше всего на свете не хотела уезжать от него. Если Блейк попросит извинение у ее отца, возможно, они помирятся. Внезапно Саманту осенила идея. — Блейк, мы могли бы пожениться, — предложила она, желая убедить его. — Я хочу быть только с тобой, хочу стать твоей женой. Меня не страшит опасность. Если мы поженимся прямо сейчас, вечером, отец уже ничего не сможет поделать.

Мысль об этом подействовала на Блейка возбуждающе. Он уже в который раз пожалел, что выпил виски. Благоразумие и желание боролись в нем. Блейк тяжело вздохнул, снимая куртку.

— Кто нас поженит, Саманта? Все священники хорошо знают твоего отца. Они сразу поймут, что мы пришли потому, что он не дал своего согласия. Кроме того, мы оба знаем, что твой отец никогда не поженит нас, особенно после того, что произошло сегодня, — Блейк отвернулся, не в силах вынести взгляд ее прекрасных голубых глаз; в голове у него все помутилось. — И, возможно, он прав: на востоке ты будешь в большей безопасности. Я люблю тебя, поэтому тоже хочу для тебя только хорошего.

— Нет! — Саманту охватил ужас, она лихорадочно старалась придумать, как убедить Блейка. — Но ты же не хочешь, чтобы я ушла. Я знаю это.

Конечно, — он повернулся к ней. — Но я также не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

— Со мной все будет в порядке, пока ты рядом. Саманта знала, что есть только один способ сохранить Блейка: остаться на ночь… здесь, в комнате… в его постели. Если она будет принадлежать Блейку, отец будет вынужден обвенчать их.

Саманта сначала даже не поняла, как подобная мысль могла прийти ей в голову, и откуда у нее взялось мужество. Она только помнила о том, что нужно сделать все, чтобы Блейк не уехал из Лоренса. Саманта медленно развязала и бросила на стул меховую накидку, затем сняла шляпу, вытащила из волос два гребня. Волосы тяжелой волной упали ей на плечи, а по щеке девушки скатилась одинокая слеза.

— Может быть, мне придется покинуть Лоренс, Блейк, — тихо сказала она, медленно расстегивая платье; сердце бешено стучало у нее в груди. — Но независимо от того — уеду я или останусь — у нас, возможно, больше не будет такого шанса, — смело продолжила Саманта. — Наверно, это самый непростительный грех в моей жизни… но я люблю тебя… и, если вдруг с тобой что-нибудь случится, мне хочется, чтобы ты стал моим первым мужчиной. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты остался здесь… со мной.

На глазах изумленного Блейка девушка дрожащими руками стянула с плеч платье, и оно плавно упало на пол. Саманта осталась в нарядном лифчике и сорочке, ее всю трясло то ли от волнения, то ли от холода.

— Сэм, не надо. Это неправильно, — попытался возражать Блейк. — Мы оба потом пожалеем об этом.

— Неужели? Ведь мы любим друг друга. С нами может случиться все, что угодно. Возможно, мне все-таки придется уехать, Блейк, но у нас будет эта ночь, — щеки Саманты пылали. — Пожалуйста, не заставляй меня стоять перед тобой в таком виде, как… — слезы потекли по ее лицу. — Пожалуйста, Блейк, помоги мне…

Любовь к Саманте и выпитое виски, так же, как и ее обнаженное девственное тело — все это сделало его сопротивление невозможным. Господи, сколько раз Блейк мечтал обладать ею! Но он хотел сначала жениться, чтобы все произошло в их брачную ночь. Впрочем, какое это сейчас имеет значение… Блейк знал, что чувства его останутся неизменны, независимо от того, женится он на Саманте или нет. У нее такой испуганный и жалкий вид… без сомнения, она влюблена в него, Блейка Хастингса… Как давно он уже не испытывал подобной любви!

— Сэм, — нежно произнес Блейк, подходя вплотную к Саманте.

Он легко пробежал пальцами по ее телу, сняв с плеч бретельки, затем высвободил одну грудь и начал ласкать набухший от желания сосок. Саманта, задыхаясь, закрыла глаза.

— О, Боже, Сэм, — простонал Блейк. Пути назад уже не было.

Эта ночь превратилась для Саманты в магическое волшебство. С того момента, как пальцы Блейка коснулись ее груди, она твердо решила, что независимо от того, что ждет их впереди, они должны принадлежать друг другу.

Еще никогда страсть и желание не наполняли Саманту таким жаром. Блейк уничтожил все ее страхи; она уже ни о чем не могла думать, задыхаясь от его настойчивых восхитительных поцелуев. Незаметно для себя, Саманта оказалась в постели, а Блейк продолжал раздевать ее, один за другим срывая последние покровы одежды.

Да, пронеслось в голове у Саманты, именно такой и должна быть любовь. Это — страстное желание удовлетворить мужчину и самой получить наслаждение, не испытывая при этом никакого стыда и страха. Саманта была уверена, что Бог подарил ей такую страсть к Блейку, потому что хотел, чтобы она любила этого человека до конца жизни.

Где-то в глубине души Блейк знал, что завтра утром будет считать себя последним негодяем. Да, он любил и хотел Саманту, так же как и она желала его. Но он хорошо понимал, что должен был обратиться к ее благоразумию, а не поддаваться своим эгоистичным желаниям. Блейк отдавал себе отчет, что воспользовался отчаянным желанием Саманты принадлежать ему, ее тревогой по поводу его ранения, но сейчас он был уже неспособен ясно мыслить. Она лежала перед ним такая желанная, доступная, ее мягкая полная грудь ждала его прикосновений. Блейк любил Саманту, и это было самым главным.

А если ему суждено завтра погибнуть? Тогда какой-нибудь другой мужчина будет обладать этим сокровищем, испытает этот упоительный экстаз? Мысль о том, что Саманта могла бы принадлежать кому-то еще, была для Блейка невыносимой. Его приводило в бешенство воспоминание о Фреде Брустере, который пытался взять то, что принадлежало только ему, Блейку Хастингсу. Эти мысли сделали Блейка более настойчивым.

— Люби меня, Блейк, — нежно прошептала Саманта. — Я хочу принадлежать тебе. Мне ничего не страшно с тобой.